Кровь и железо - Джо Аберкромби

Осторожно продвигаясь вперед по скользким камням, Логен поймал себя на том, что в силу давней привычки прикидывает, можно ли взять это место штурмом. Нет, нельзя. Даже с тысячью отборных бойцов. Перед дверью располагался лишь узенький каменный уступ — лестницу не поставить и таран не разогнать. Стена поднималась на десять шагов в высоту, а дверь выглядела устрашающе прочной. Если же защитники сломают мост… Логен заглянул через край и сглотнул. Падать придется очень высоко.

Он набрал полную грудь воздуха и бухнул кулаком по сырой зеленой меди — четыре мощных, гулких удара. Вот так он стучал в ворота Карлеона после битвы, и горожане бежали сдаваться. Однако сейчас никто не спешил.

Он подождал. Постучал снова, подождал еще. Сырость, тянущаяся от реки, проникала в него все глубже. Логен заскрипел зубами и поднял кулак, чтобы опять ударить в дверь. И тут в ней распахнулось узкое окошечко, и пара слезящихся глаз неприветливо уставилась на пришельца из-за толстых прутьев решетки.

— Кто там? — рявкнул сердитый голос.

— Мое имя Логен Девятипалый. Я пришел…

— Никогда не слышал о таком.

Не на такой прием надеялся Логен.

— Я пришел повидать Байяза.

Молчание.

— Это первый из…

— Да, да. Он здесь, — раздался ответ, но дверь оставалась закрытой. — Он не принимает посетителей. Я так и сказал последнему из посланников.

— Я не посланник. Со мной Малахус Ки.

— Какая еще малаха?

— Малахус Ки, ученик.

— Ученик?

— Он очень болен, — раздельно проговорил Логен. — Он может умереть.

— Ты сказал — болен? Может умереть, так?

— Да.

— Скажи-ка еще раз, как тебя…

— Лучше открой эту чертову дверь! — Логен тщетно грозил кулаком перед решеткой. — Прошу тебя!

— Мы не пускаем сюда кого попало… Погоди-ка. Покажи мне руки.

— Что?

— Твои руки.

Логен поднял вверх руки. Водянистые глаза медленно обвели взглядом его пальцы.

— Девять! Одного не хватает, видишь? — Логен сунул обрубок в окошечко.

— Девять, вот как? Нужно было сразу сказать.

Лязгнули засовы, и дверь медленно, со скрипом отворилась.

По ту сторону стоял старик в старинных доспехах, пригибаясь к земле под их тяжестью, и с подозрением смотрел на гостя. В руках он держал длинный меч, слишком тяжелый для него; острие бешено плясало в воздухе, несмотря на старание старика держать оружие прямо. Логен поднял вверх руки:

— Я сдаюсь.

Древний привратник не принял шутки. Он лишь угрюмо хмыкнул, когда Логен шагнул мимо него в проем, с усилием закрыл дверь и загромыхал засовами, потом без единого слова повернулся и зашаркал прочь. Логен последовал за ним по узкой лощине, вдоль которой стояли в ряд странные дома: они поблекли от непогоды, поросли мхом, наполовину врезались в крутые скалы, так что сливались со склоном горы.

На пороге одного из домов сидела и пряла женщина с суровым лицом. Она нахмурилась, когда Логен прошел мимо нее, неся на плече бездыханного ученика. Девятипалый улыбнулся ей; конечно, не красавица, но он уже так давно… Женщина скрылась в доме и ногой прихлопнула дверь, оставив прялку вращаться у порога. Логен вздохнул — старые чары не утратили силы.

Следующее здание оказалось пекарней с приземистой трубой, откуда валил дым. От запаха свежеиспеченного хлеба в пустом Логеновом желудке заурчало. На улице играли и смеялись двое темноволосых ребятишек, бегая вокруг корявого старого дерева. Логен вспомнил о собственных детях. Здешние на них не походили, но настроение все равно испортилось.

Логен признался себе, что немного разочарован. Он ожидал увидеть множество мудрецов или, по крайней мере, бородатых людей. Однако все вокруг выглядели как обычные крестьяне. Эта деревня не слишком отличалась от родной деревни Логена до прихода шанка. Он начал сомневаться, туда ли он попал, и тут дорога сделала поворот.

За поворотом на склоне горы он увидел три огромные башни, сужающиеся кверху. Они вырастали из одного основания и разделялись в вышине, увитые темным плющом. Башни выглядели еще более старыми, чем древний мост и дорога; такими же старыми, как сама гора. У их подножия сгрудились разнородные строения, беспорядочно разбросанные по сторонам широкого двора, где люди занимались повседневными делами. Худая женщина сбивала масло на крыльце. Коренастый кузнец пытался подковать беспокойную кобылу. Старый лысый мясник в заляпанном кровью переднике закончил разрубать на куски тушу какого-то животного и мыл в корыте окровавленные руки.

А на верхней площадке широкой лестницы, поднимавшейся к подножию самой высокой из трех башен, восседал величественный старик, одетый в белые одежды. У него была длинная борода, крючковатый нос и белые волосы, ниспадавшие из-под белой шапочки. Теперь Логен почувствовал удовлетворение: первый из магов, несомненно, выглядел внушительно. При виде гостя с учеником на плече старик спустился по лестнице и поспешил навстречу; белые одежды хлопали за его спиной.

— Положи его здесь, — показал он на небольшой участок травы возле колодца.

Логен встал на колени и опустил тело Ки на землю так бережно, как только мог, превозмогая боль в спине. Старик нагнулся над юношей и положил узловатую руку ему на лоб.

— Вот, я принес твоего ученика, — пробормотал Логен, хотя это было очевидно.

— Моего?

— А разве ты не Байяз?

Старик рассмеялся.

— О нет, нет! Я Уэллс, здешний дворецкий.

— Я Байяз, — послышался голос сзади.

Давешний мясник не спеша направлялся к ним, вытирая руки о тряпку. Выглядел он лет на шестьдесят: крепко сложенный, с решительным лицом, изборожденным глубокими морщинами, и коротко стриженной седоватой бородкой вокруг рта. Он был совершенно лыс, и полуденное солнце ярко блестело на его загорелой макушке. Байяз не казался ни красивым, ни величественным, но, когда он подошел ближе, в нем проступило нечто особенное — уверенность, привычка повелевать. Этот человек отдавал приказы, и ему подчинялись.

Первый из магов взял левую руку Логена обеими ладонями и горячо пожал. Затем перевернул ее тыльной стороной вверх и исследовал обрубок пальца.

— Значит, Логен Девятипалый, кого называют также Девять Смертей. Я слышал немало рассказов о тебе, хотя и сижу безвылазно у себя в библиотеке.

Логен вздрогнул. Он мог себе представить, какого рода рассказы слышал его собеседник.

— Это было давно.

— Разумеется. У нас всех есть прошлое, не так ли? Я не сужу о людях по слухам.

И тут Байяз улыбнулся — широкой, белозубой, лучащейся улыбкой. Его лицо просияло, покрывшись дружелюбными морщинками, но глаза, глубоко посаженные и отливавшие зеленью, остались тверды. Тверды как камень. Логен ухмыльнулся в ответ, но уже понял, что не хотел бы стать врагом этого человека.