Форель и Фемида - Найо Марш

— Да, если вы ищете… О Господи, — внезапно воскликнула сестра Кеттл, — я тут сижу с вами за полночь и болтаю, а вы-то все время думаете, как найти убийцу. Ужас какой!

— Пусть вас это не тревожит, — утешил ее Фокс.

Аллейн покосился на него.

— Ну, как же мне не тревожиться! Даже если выяснится, что убийца — просто бродяга. Бродяги тоже люди, — пылко сказала сестра Кеттл.

— Мистер Финн тоже ваш пациент? — спросил Аллейн.

— Ну, так бы я не сказала. Много лет назад я навещала его, когда у него был карбункул. На вашем месте я бы не стала его подозревать.

— На нашем месте — ответил Аллейн, — приходится подозревать каждого.

— Надеюсь, что не меня?

Фокс, желая успокоить ее, многозначительно откашлялся.

Аллейн спросил:

— Сестра Кеттл, вам ведь был симпатичен полковник Картаретт? Из ваших слов явствует, что вы хорошо к нему относились.

— Да, конечно, — утвердительно ответила она. — Он был славный и добрый человек — по-настоящему добрый. Никогда ни о ком худого слова не сказал.

—Даже о мистере Финне?

— Послушайте! — воскликнула сестра Кеттл, остановилась и заговорила снова: — Послушайте мистер Финн — чудак. Мне нет смысла вводить вас в заблуждение — вы его сами видели, да и другие вам подтвердят. Но чудак он беззлобный. Ну, не то чтобы беззлобный, но безвредный. У него, бедняги, случилась в жизни трагедия, и, по-моему, он с тех пор так и не оправился. Было это до войны. Его сын покончил с собой. Ужасно!

— Его сын, кажется, служил в министерстве иностранных дел?

— Именно. Его, бедняжку, звали Людовиком. Людовиком!. Ну, надо же! Славный был мальчик и очень умный. Он был где-то за границей, когда стряслась беда. Говорили тогда, что он разбил сердце своей матери, но ведь она, несчастная, и так страдала сердечной болезнью. Мистер Финн так и не смог после этого оправиться. Вот ведь как бывает!

— Да. Помню, приходилось мне об этом слышать, — неопределенным тоном произнес Аллейн. — Младший Финн, кажется, служил под началом сэра Гарольда Лакландера?

— Ну да. Сэр Гарольд был настоящий вельможа. Сами понимаете, старинный суивнингский род и все такое. По-моему, он сам попросил, чтобы к нему прислали младшего Финна, и, насколько мне известно, был ужасно расстроен, когда случилась беда. Думаю, сэр Гарольд считал себя ответственным за юношу.

— Чего только не бывает! — промолвил Аллейн. — Итак, — добавил он,— суивнингская знать имеет пристрастие к службе за границей?

Сестра Кеттл безоговорочно с этим согласилась. Помимо молодого Викки Данберри-Финна, попавшего на службу в посольство к сэру Гарольду, был еще капитан Сайс, корабль которого базировался в Сингапуре, да и сам полковник принимал участие в различных миссиях на Дальнем Востоке, в том числе в том же Сингапуре Помолчав, сестра Кеттл добавила, что там-то он и познакомился со своей второй женой.

— Вот как? — без особого интереса отреагировал Аллейн. — Знакомство произошло, когда в Сингапуре был Сайс?

Удар был сделан вслепую, но угодил в цель. Сестра Кеттл покраснела и с чрезмерным спокойствием ответила, что «капитан и вторая супруга полковника» вроде бы уже были раньше знакомы там, на Востоке. Словно преодолевая внутреннюю сумятицу, сестра Кеттл добавила, что видела у капитана сделанный им прелестный портретик миссис Картаретт.

— Сразу видно: она самая и есть, — сказала сестра Кеттл. — Замечательное сходство. А вокруг нее тропические цветы и все такое прочее.

— Вы были знакомы с первой женой полковника?

— Ну, я бы так не сказала. Они поженились, прошло полтора года, и она умерла, после того как родилась Мисс Роза. Все ее состояние отошло к мисс Розе — все целиком. Это каждый знает. Полковнику приходилось туго, но он не взял ни гроша из денег покойной жены. Это каждый знает, — повторила сестра Кеттл. — Так что это не сплетни.

Аллейн ловко перевел разговор на Марка Лакландера и убедился, что сестру Кеттл хлебом не корми, а дай похвалить Марка. Фокс, почтительно поглядывая на нее, заметил, что доктор, видимо, влюблен, на что сестра Кеттл ответила: дело, мол, совершенно ясное и она очень этому рада.

— Настоящая любовь, как и положено старожилам Суивнингса, — добавила она.

Аллейн спросил:

— В Суивнингсе ведь не любят чужаков?

— Да, — засмеялась сестра Кеттл, — что правда, то правда. Я тут говорила одному моему пациенту, что наша жизнь похожа на иллюстрированную карту. У нас свой маленький мирок, понимаете? То есть я хочу сказать… — Тут сестра Кеттл опять покраснела и поджала губы. — Лично я, — туманно произнесла она, — за старые традиции и за сохранение старых семей.

— Тогда вот что странно, — сказал Фокс, даже подняв брови от недоумения, — вот что странно, хотя я, может быть, и ошибаюсь: ведь вторая жена полковника Картаретта принадлежит совсем к другому миру. Она куда более mondaine[2], мисс Кеттл, уж извините за скверное произношение.

Сестра Кеттл пробормотала в ответ.

— Demi-mondaine[3], — и поспешно добавила: — Мы здесь люди довольно косные, а миссис Картаретт привыкла ко всяким развлечениям. Вот вам и результат.

Сестра Кеттл встала.

— Если вопросов больше нет, — сказала она, — я бы поговорила с доктором. Надо выяснить, не могу ли я чем-то помочь мисс Розе и ее мачехе, пока они еще не уснули.

— У нас больше нет вопросов. Вам придется подписать ваши показания о том, как вы обнаружили тело, и, само собой, вас вызовут на предварительное судебное разбирательства.

— Хорошо.

Сестра Кеттл встала, и двое полицейских последовали ее примеру. Аллейн открыл дверь. Сестра Кеттл посмотрела на них обоих.

— Это сделал не местный, — сказала она. — У нас убийцы не водятся. Можете в этом не сомневаться.

2

Аллейн и Фокс, давно привыкшие работать в паре, воззрились друг на друга.

— Прежде чем вызвать доктора Лакландера, — сказал Аллейн, — подведем предварительные итоги, дружище Фокс. О чем вы задумались?

— Я задумался, — ответил с обычным прямодушием Фокс, — о мисс Кеттл. Славная женщина.

Аллейн уставился на своего подчиненного.

— Уж не поразила ли вас стрела Купидона?

— Ах, — благодушно ответствовал Фокс, — разве это плохо, мистер Аллейн? Люблю я таких славных, крепких женщин, — добавил он.

— Оторвитесь от мыслей о сестре Кеттл, какой бы она ни была — крепкой или не очень, и давайте поразмышляем. Полковник Картаретт вышел из дому минут в десять восьмого, чтобы повидать Октавиуса Данберри-Финна. Очевидно, у Финна никого не было дома, поскольку следующее, что происходит, это ссора полковника с Финном у Нижнего моста. Это случилось около половины восьмого. Без двадцати восемь они с Финном расходятся в разные стороны. Полковник переходит через мост, и без двадцати восемь начинается его беседа с леди Лакландер, которая сидит и рисует в ложбинке на левом берегу. Очевидно, об этой беседе было условлено заранее. Она продолжалась минут десять. Без десяти восемь Картаретт покинул леди Лакландер, вернулся через мост назад, повернул налево и, видимо, двинулся прямиком в ивняк, поскольку леди Лакландер увидела его там, когда поднималась по склону холма в Нанспардон. Вскоре после восьми миссис Картаретт распрощалась с этим редкостным ослом, Джорджем Лакландером, и спустилась с холма. Примерно в четверть восьмого оба они видели, как браконьерствовал старина Финн, и, спускаясь вниз по дорожке, миссис Картаретт посматривала на его участок, надеясь увидеть Финна. Она, должно быть, чуть не столкнулась с леди Лакландер, которая, надо полагать, к этому времени уже вошла в нанспардонскую рощу, о которой все они столько говорят. Китти…