Сфинкс. Тайна девяти - Кристиан Жак

Масштаб увеличения впечатлял. Марк различил строения и охрану.

– Мы находимся тут, – напомнил Никлаус. – И речи не может быть о том, чтобы вмешаться, даже если мы захотим.

– Мы не требуем этого от вас, – подтвердил Джордж, – к тому же мы вообще никогда не существовали.

– Это меня устраивает. Вы уверены, что вас там не ухлопают?

– Риски профессии. Мы всё же хорошо проинформированы.

Отношения между англичанами, верными последователями американцев, и израильтянами оставляли желать лучшего. Но в «МІ 6» умели приспосабливаться, и те, кто вели переговоры, уговорили своих еврейских коллег не только не мешать операции, но даже немного помочь, в обмен на полезную для израильской безопасности информацию.

Пришло время составлять план.

– Вы всё еще хотите участвовать? – спросил Джордж.

Марк утвердительно покачал головой. Он был хорошо подготовлен, и чувство того, что он будет там незаменим, не покидало его.

– Вы будете держаться сзади, в укрытии, с двумя из моих парней, десять других пойдут по узкой тропинке, где нет мин.

На экране превосходно были видны мины. Анализ почвы, сделанный с помощью дронов, оборудованных камерами и компьютерами, был удивительно точным.

– Чтобы разрушить их арсенал, столовую, спальню и командный пункт, – объяснил Джордж, – мы будем использовать новейшее оружие русских, маленькое чудо: «TOS-1 Буратино». Это тяжелая огнеметная система необычного типа, соединяющая в себе подрывной заряд и резервуар с воспламеняемой жидкостью. Ударная волна и очистка от противника гарантированы. Пророссийские сепаратисты в Украине очень ею довольны. Если останутся выжившие – закончим вручную. Всё, собираемся.

Каждый запомнил расположение позиций, но для подстраховки использовали устройство, изобретенное империей Водуа: часы, которые отдавали и получали сигналы и обладали GPS-навигатором. В случае опасности мигала красная кнопка.

Марк надел часы на запястье, затем ему выдали пуленепробиваемую куртку, легкую и в то же время мягкую на ощупь, также изготовляемую в ателье империи Водуа, чтобы, не привлекая ненужного внимания, обеспечить безопасность лиц, которым угрожают. Она могла изменять размер и цвет и, в случае необходимости, выглядела довольно элегантно.

Марк проверил оружие, выданное Джорджем: девятимиллиметровый «P 226 SISigSauer» на шестнадцать патронов. Легкий в применении, шальные бронебойные пули.

– Будьте осторожны, – предупредил швейцарец, – эти уйгуры чокнутые. Мне кажется, мы изучили все их системы защиты, а ваша стратегия действий превосходна. Это-то меня и беспокоит.

– Возможно ли подкрепление?

– Нет, деревня изолирована, и мы постоянно наблюдаем за окрестностями. Пока ничего. Ваша операция будет такой молниеносной, что потенциальная помощь просто не успеет к ним.

Оставался гнусный вопрос, который никто не решался задать: а вдруг какой-то фанатик зарежет Брюса до того, как его вытащат из этой крысиной норы?

Но как говорил Святой Джон: «Пока у нас нет выбора, мы свободны». Времени для шуток уже не было.

Брюс страдал от жуткой мигрени, виски просто разрывались, а кишечник, казалось, совсем сдал. К тому же преподаватель математики весь вечер надоедал ему своим курсом теологии Корана, время от времени переключаясь на план разрушения Суэцкого канала, который на первый взгляд казался утопичным. Но с 11 сентября 2001 года нужно было опасаться милых мальчиков, вежливых и образованных.[66]

Брюс сделал записи, к большому удовлетворению китайца, который уже видел себя лидером международного терроризма благодаря статье знаменитого журналиста, голову которого он покажет на камеру.

Заснуть невозможно.

Тем более невозможно, что после того, как преподаватель ушел, Марк не услышал клацанья засова.

Он подумал о дорогих ему существах: жене, сыне, собаках и о своем друге Марке. Он, наверное, страшно суетится, пытаясь его найти. И если ему это удастся, уйгуры прикончат свою жертву по малейшему сигналу тревоги.

Единственный видимый шанс: заплатить выкуп. Но у Брюса были небольшие сомнения по поводу честности преподавателя математики. С его точки зрения, отдать труп безбожника – значит выполнить свой моральный долг.

Если Брюс и выберется отсюда – он будет обречен. А исходя из того, что, скорее всего, его держали в этой клетке прямо посреди пустыни, ему понадобится машина. Дважды он слышал шум мотора. Это наверняка плановая проверка механизма. Только бы эти сумасшедшие оставили ключ зажигания в машине… Лучше было бы избежать плохого детективного сценария, когда тачка не заводится в самый неподходящий момент. Затем – неизвестное направление. Но прежде нужно будет переплыть настоящий океан, кишащий акулами.

Подходящий момент: молитва перед рассветом. Уйгуры не шутили с практикой культа. Брюс сосредоточился, и лицо его непоседливого парнишки всплыло перед глазами. Что это означало? Что нужно было ждать или действовать?

Медленно, очень медленно, он начал открывать дверь. Никакого скрипа. Никакой реакции. Он выглянул в образовавшуюся щель.

Никого.

Налево – место, где его обливали водой, направо – кучи ящиков, впереди – задняя сторона дома.

Шотландец выбрался из своей тюрьмы.

Головокружение.

Свобода кружит голову.

Несколько секунд, чтобы прийти в себя, шаг налево, еще один, второй, третий. Судя по звукам, которые он слышал, машины стояли где-то там.

Два уйгура, обращенных к Мекке. Молитва. Брюс выбрал удачный момент. Сейчас или никогда.

В десяти метрах – джип.

Не бежать, чтобы песок не скрипел под ногами, сесть за руль.

Ключа нет.

– Вы ищете это? – спросил преподаватель математики, доставая ключ.

Брюс вцепился в руль.

Уйгуры столпились возле своего главаря. Ловушка сработала.

– От меня не убежишь. Вы сделали ошибку, обманув мое к вам доверие, и заслуживаете наказания. Завтра переговоры должны закончиться, и мы получим то, что нам причитается, поэтому нам нужна ваша фотография в отличном здравии.

Вспышка цифрового фотоаппарата. Преподаватель проверил.

– Не хватает улыбки, но и этого будет достаточно. А сейчас – наказание.

Китайцы вытащили свои дубины. Брюсу удалось бы увернуться от одного или двух ударов, но тогда бы они посыпались градом и он был бы жестоко избит.

Преподаватель нервным жестом дал знак начинать.