История телохранителя - Сухей Фудзисава

В усадьбе было тихо. За все время, пока Матахатиро наблюдал за воротами, через них прошло лишь два-три человека, по виду торговцы. Обстановка была совершенно спокойная.

Уж не приснилось ли мне все это, думал Матахатиро, прокручивая в памяти череду недавних событий. Да только вряд ли это могло быть сном. Разве это во сне он зарубил отца своей невесты перед побегом из клана? Разве во сне он бросил дома одинокую старую бабку?

Мысли об этом постоянно терзали Матахатиро, ни на секунду не отпуская его измученную душу.

Старший самурай Отоми Танго такой человек — если что-то задумал, на полпути начатого не бросит. Воли и хладнокровия ему не занимать. Неизвестно, удалось ли заговорщикам убить князя Икиноками, но, как бы то ни было, Матахатиро, прознавшего об их секрете, они уж точно в покое не оставят.

«Придут и новые убийцы», — в полудреме размышлял Матахатиро. Это сражение из тех, что не имеют конца, но в нем надо выстоять, и выстоять до тех пор, пока не появится Юки, чтобы собственной рукой отомстить кровному врагу своего отца. Каких бы опасных убийц к нему не подсылали, он не имеет права умереть раньше, чем увидит ее.

За этими думами он не заметил, как заснул, однако неожиданный шорох заставил его открыть глаза и схватиться за лежащий у изголовья меч.

Входная дверь медленно отъехала в сторону. Матахатиро приподнялся со своего ложа и, скрестив ноги, пододвинул меч поближе. Черная тень проскользнула внутрь и тихо задвинула за собой дверь. Сёдзи, ведущие в комнату, Матахатиро всегда оставлял открытыми, поэтому он видел все перемещения непрошенного гостя. Это была женщина. Запах женщины не спутать ни с чем.

Женщина на четвереньках вползла в комнату. В этот момент Матахатиро узнал О-Саки, но меч из рук не выпустил.

Едва ли она могла быть убийцей, просто с любым человеком, проникшим в дом посреди ночи, следовало быть настороже.

— Сударь, — присев у порога, вполголоса позвала О-Саки, — вы уже спите?

— Нет, не сплю.

— Ой, как хорошо, — не вставая с колен, О-Саки подползла поближе. Похоже, что темнота прибавляла ей смелости. Нащупав тюфяк, она потрогала Матахатиро за колено и вдруг кинулась к нему всем телом. Видимо, в этот момент она коснулась рукой меча, поэтому боязливо взвизгнула:

— Что это?

— Меч.

— Ужас какой…

Отведя меч в сторону, О-Саки еще теснее прижалась к груди Матахатиро. Он почувствовал обволакивающий аромат зрелого женского тела. Окончательно отпустив рукоятку меча, Матахатиро обеими руками обнял О-Саки. Несмотря на кажущуюся худобу, в объятиях ее тело оказалось упругим и гибким.

— Что ты делаешь?

— Решила заплатить вперед. Мне кажется, что одних только ужинов недостаточно.

— Спасибо тебе за заботу, но только одолжений мне не нужно. Я еще не настолько…

— Я обманула вас, сударь. Плата здесь не при чем, — О-Саки обвила руками шею Матахатиро. Ее прикосновения обжигали. — Просто я влюбилась в вас. Влюбилась тайком, с самой первой встречи. Я всегда мечтала хоть один раз оказаться наедине с таким человеком, как вы…

Оказалось, что под маской кротости таилась настоящая жрица любви. Только они способны к таким искусным увещеваниям. Однако, увидев, что Матахатиро не произносит ни слова, О-Саки резко отпрянула от его груди:

— Или, может быть, вам неприятно обниматься с «ночной пташкой»?… Не подумайте, сударь, я не грязная. Я после работы в баню сходила.

Матахатиро снова привлек ее к себе. «Не говори глупостей», — сказал он, охваченный внезапным приливом нежности, и почувствовал, как О-Саки прижалась к нему еще сильнее.

3

— Я пойду, пожалуй, — сказал Матахатиро и поднялся с места. Гэндаю Хосоя тут же схватил его за пояс и с силой усадил на место. За этот вечер он проделывал такое уже не в первый раз. Владелец кабака, высунув голову из-за стойки, с изумлением разглядывал буйного ронина. Хосоя крикнул ему, чтобы тот нес новую порцию сакэ.

— Что ты опять суетишься. Успокойся! — бушевал Хосоя.

Лицо его стало красным, как у обезьяны.

Ближе к сумеркам Матахатиро решил навестить дом Китидзо в квартале Хасимото. Каждый вечер с наступлением часа Собаки[48]он ходил на Ивовое Поле, чтобы встретить О-Саки и проводить ее до дома. Это продолжалось уже три дня, и Матахатиро понимал, что служба у «ночной пташки» вряд ли может затянуться надолго. Если бы удалось найти приличествующую ему работу, следовало бы распрощаться с О-Саки и начать добывать себе пропитание более достойным способом.

Покуда он разговаривал с Китидзо, в контору зашел Хосоя. Он уже успел пропустить где-то пару чарок сакэ и выглядел абсолютно счастливым. Хосоя похвастался, что ему удалось получить работу в усадьбе одного хатамото в квартале Хондзё. С сияющим лицом он рассказывал, что и работа, вроде бы, не опасная, вдобавок уже с обеда всем дозволяется вдоволь пить сакэ, а жалование при этом положили огромное — представить страшно! Затем, сказав, что он угощает, Хосоя увлек Матахатиро в кабак. А когда Матахатиро спохватился, то увидел, что прошло уже гораздо больше времени, чем ему казалось.

— Я же угощаю! Ты не стесняйся, — Хосоя снова наполнил чарку Матахатиро.

— Нет, ты извини, но у меня еще работа.

— Работа? Да уж, поди, час Собаки пробил. Какая может быть работа в это время? Ты, приятель, надеюсь, не по чужим домам ночью шастаешь, с голодухи-то?

— Да куда уж мне, — печально улыбнулся Матахатиро. — Я опять телохранителем.

— Телохранителем? У кого?

— Есть одна знакомая «ночная пташка». Ее последнее время разные страхи одолевают. Ну, вот она и наняла меня.

— Тебя наняла «ночная пташка»? — мгновение Хосоя ошеломленно смотрел на Матахатиро, но тут же тяжело ударил ладонью по столу и расхохотался. Матахатиро взглянул на него с легким удивлением, ожидая, пока его друг вдоволь повеселится.

— И что, — отсмеявшись, Хосоя опрокинул чарку и посмотрел на Матахатиро, — она тебе как-нибудь платит?

— Платит. Обещала каждый вечер кормить меня ужином.

— Охота тебе глупостями заниматься, — сказал Хосоя. — Если настолько тяжело, почему бы тебе тоже не наняться к этому хатамото? В усадьбе говорили, что им нужно еще два-три человека, неплохо владеющих мечом.

— Неплохо владеющих мечом? — с укоризной переспросил Матахатиро. — Приятель, а тебе вообще сказали, на кого ты работаешь? Как зовут этого хатамото?

— Ну, я точно не знаю. Это странная какая-то усадьба. Сказали, что им нужен десяток ронинов, но никакой работы пока не дали. Целыми днями только пьем, да обжираемся. А что за дело у них к нам, скажут, когда время придет. Вот так.