Ричард Длинные Руки - курфюрст - Гай Юлий Орловский

Он вздохнул.

— Я повидал больше, чем мои дети. Такие люди, как Гиллеберд, на полдороге не остановятся, это верно. И я знаю, что рано или поздно, вот так усиливаясь за счет более слабых соседей, он обратит алчный взор и на Варт Генц… И чем сильнее будет становиться, тем проще и быстрее будет проглатывать соседей, расширяя владения. Когда-то так начинал и король Карл в своем крохотном королевстве! Но умело воспользовался сварами соседей, подчинил, жестоко вырезал знать и насадил своих людей, затем начал стремительно захватывать все новые и новые земли…

Я сказал осторожно:

— Здесь он прошел, но… как бы… не остался. Его власти я что-то не вижу.

Он сказал нехотя:

— Завоевать легче, чем удержать. Весть от его самых дальних рубежей доходит до него через полгода, какая уж тут единая власть! Только и память о беспощадном завоевателе, что провел непобедимые войска и где-то на севере остановился… Или его остановили, говорят по-разному. Сэр Ричард, у меня у вам есть не совсем обычное предложение. Можете рассматривать как просьбу, но ее выполнение даже больше в ваших интересах, чем в моих.

— Слушаю, Ваше Величество.

Он проговорил медленно, подбирая слова:

— Поверьте, я высоко ценю вас и никогда бы не решился вам предложить такое…

— Да, Ваше Величество?

— …но, учитывая все те мрачные, а порой и просто невероятные слухи, что сопровождают вас, я вот решаюсь… Еще раз поверьте, если вам удастся все выполнить, то ваша репутация сильно укрепится. И мне проще будет доказывать, что вам нужно помочь…

— Ваше Величество, слушаю со всем вниманием!

Он вздохнул и сказал невесело:

— Пока буду убеждать своих сыновей и лордов, что нам нужно вступить в войну, постарайтесь освободить нас от терьярдера.

— Терьярдера? Впервые слышу.

— А нам приходится слышать часто, — ответил он. — Даже поговорки бытуют: «А чтоб тебя взял терьярдер!», «Чтоб тебя сожрал сам терьярдер…»

— Какой-то зверь?

Он вздохнул.

— Был бы каким-то, одна-две бригады охотников бы справилась. Пусть три.

— Значит, он не зверь?

Фальстронг сказал устало:

— Зверь, зверь… но не какой-то. Он уже двести лет как жрет наших людей. И добро бы где-то в дальней деревне. Там пусть, народу у меня много, но он появляется только в королевском дворце!.. Понимаете, это не только страшно, это… это оскорбительно!

Я слушал уже иначе, Фальстронг рассказывает и на глазах съеживается, теряет королевскую спесь. Если какой-то зверь, пусть даже не какой-то, появляется во дворце и кого-то жрет, для короля это прежде всего унизительно и грозит потерей короны…

— И как справляетесь? — спросил я. — Все-таки двести лет…

Он сказал угрюмо:

— Сперва высчитали, что он появляется только дважды в год, строго в определенное время. Потом еще через десяток лет определили, откуда вылезает… В общем, после многих попыток его убить, когда погибала вся дворцовая охрана, приспособились скармливать ему осужденных на смерть…

Он посмотрел на меня искоса. Я кивнул и сказал с одобрением:

— Это лучше, чем приносить в жертву девственниц.

Он сказал, чуть приободрившись:

— Девственниц тоже приносили, но это я отменил, когда занял престол. Я предположил, что зверю все равно, кого жрать. Однажды на его пути оставил троих связанных грабителей, их взяли в момент грабежа. Признаюсь, я здорово трусил и, только вам скажу, там немножко дальше привязали и девственницу… на тот случай, если вдруг терьярдер не восхочет жрать вонючих преступников.

Он снова зыркнул на меня, любой рыцарь должен возмутиться, так и случилось: рыцарь во мне вскипел, но политик кивнул и сказал с одобрением:

— Разумная предусмотрительность. Этот терьярдер в поисках девственницы мог бы перебить и передавить кучу народу во дворце.

— Вот-вот, — сказал он уже бодрее. — Но получилось так, как я и рассчитывал! Терьярдер растерзал двух и сожрал на месте, а третьего не тронул. Правда, я велел его тут же удавить, чтобы не проболтался.

Я сказал с пониманием:

— И теперь, как я понимаю, зверю скармливаете преступников, а девственницы… все так же поступают во дворец?

Он отвел взгляд.

— Да… но всего две в год. Им находится работа во дворце. Молодые, неразвращенные, работящие… Хотя сейчас, когда мне уже пора подумывать, как буду держать ответ на Страшном Суде, я бы предпочел объявить, что терьярдер повержен, и девственниц во дворец можно больше не присылать. Так что это еще и благородное деяние. Хотя, конечно, если придется вести войска на Турнедо, я просто хотел бы оставить дворец в… спокойном состоянии.

— Когда терьярдер должен появиться?

— Через две недели.

— Мы уже будем в Турнедо…

— Вот-вот. Боюсь, без меня не сумеют все сделать верно. Все-таки его страшатся все, даже самые отважные из стражи. Вдруг что-то пойдет не так, вырвется на поверхность и начнет рушить дворец?

Я вздохнул.

— Хорошо. Давайте все о терьярдере. Его класс, вид, порода, привычки… Еще размер, конечно, примерный вес, чем вооружен и как защищен…

Вечером ко мне в покои привели дряхлого старца, глухого и подслеповатого, королевского библиотекаря, по совместительству еще и ученого-алхимика. Как объяснили, он знает о терьярдере больше, чем сам Фальстронг. Этот чудовищный зверь обитает в недрах земли, но как и чем питается — непонятно, но дважды в год в одно и то же время поднимается на поверхность и рыщет в поисках человеческой крови. Животных убивает тоже, но успокаивается и уходит обратно, когда сжирает одного-двух людей.

Убить его невозможно. Пытались и мечами, и топорами, и копьями, строили ловушки, западни и капканы. Все алхимики перепробовали на нем свое умение, маги использовали разные заклинания, но в конце концов пришли к мнению, что терьярдер настолько древен, что современные заклинания и амулеты на него вообще не действуют.

О его древности говорит еще и то, что больше о таких никто не слышал, не видел, и даже в древних книгах нет о них информации.

— Обнадеживающие сведения, — сказал я, стараясь, чтобы голос не дрожал, а сам я выглядел бодро, как на параде. — Это хорошо!

Сэр Клифтон пробормотал:

— Хорошего-то что?

— Нет ложных сведений, — объяснил я, — неверных выводов, глупых предложений, опасных идей… Да и вообще… вся слава будет моей, ни с кем делиться не придется! Разве это не важно?

Он с сомнением посмотрел в мое вдохновленно глупое лицо.

— Да, сэр… как скажете, ваша светлость… Героям, так сказать, виднее в таких… гм… героических свершениях… Что-нибудь от нас потребуется?