Вода камень точит - Сю Фудзисава

Вырывающиеся из универмага при каждом открытии и закрытии дверей душный воздух, людские испарения неприятно щекотали уши и затылок. От долгого вглядывания в одну точку поток людей превращался в движущийся клубок черных теней, красные огоньки свободных такси сливались в бесконечный луч.

— Куда же она подевалась?.. — скрипя зубами, бормочет Миясэ, выхватывая взглядом отдельные лица из толпы.

Вот выходит маленькая женщина в коротеньком пальто с капюшоном, а может, это та самая Тиба… Молчаливая, с желтыми зубами, да и назвалась она по телефону, наверное, чужим именем. Миясэ представил, как отвратительный Савамура целуется со своей секретаршей, и его чуть не вырвало.

Образ женщины по имени Тиба тут же сменился лицом Тамаки.

Что значит, не хочу говорить и не буду? Ты же стонала в экстазе в гостинице с тем мужчиной в Кобе!

О чем бы ни думал Миясэ, все его мысли сводились к измене Тамаки. Увидев такси с иокогамским номером, представил, что в нем сидят Тамаки с дружком из Кобе. Увидел на асфальте раздавленный окурок и решил, что сделал это все тот же любовник Тамаки, раздраженный ее сообщением о помолвке с ним, Миясэ. Пред ним предстает даже профиль Тамаки, с беспокойством вглядывающейся снизу вверх в недовольное лицо мужчины.

Какой идиотизм! Просто женщине захотелось остаться одной, проверить свои чувства перед свадьбой. В таком случае ничего не остается делать, как довериться Тамаки.

И тут же в щели его сознания проникают дикие фантазии, подозрения снова и снова одолевают его.

С глубоким вздохом он достает сигарету. Вдруг ему показалось, что в толпе мелькнула Тамаки, и рука с зажигалкой повисает в воздухе. Но то была школьница в высоких черных сапожках и цигейковом пальто. В чем-то похожа на Тамаки, но не она. Хмурое лицо Миясэ разглаживается, он грустно улыбается.

— Какой грозный вид! — раздается рядом, он быстро поворачивается и видит где-то внизу бесстрастное лицо Тамаки. Тонкий цитрусовый запах духов, подогретый теплом ее тела, щекочет нос.

Едва встретившись с ним глазами, она сразу отводит свой взгляд в сторону, разглядывая его плечи и руки. «Это как-то неестественно, наверное, у нее есть от меня секрет», — винит себя Миясэ в излишней подозрительности. «Да, с виду я совсем не похож на жениха, пришедшего на встречу с невестой», — говорит он про себя, представляя свое нахмуренное лицо. Он пытается освободиться от недовольства самим собой, ему хочется радостно приветствовать ее, но вместо этого:

Ты уже здесь? — только и смог вымолвить Миясэ.

— …Стою рядом, сколько ни махала рукой… — потупившись, говорит Тамаки и с натянутой улыбкой поправляется: — Я же махала рукой! — Смотрит в глаза Миясэ и снова опускает свой взгляд.

— Ну что, идем?..

Не дожидаясь ответа, Миясэ трогается с места вместе с толпой. Помедлив секунду, Тамаки хватается за его рукав. Миясэ не может ни освободиться от ее руки, ни крепко притянуть к себе.

— Это по линии Нэгиси? Нам где сходить — на Каннай? Или Сакураги-тё?

— Каннай.

Людской поток, словно липкая жидкость, медленно движется к станции. Перед Миясэ шагает женщина средних лет. На макушке среди завитых волос, напоминая гнездо земляного паука, пробивается седина.

Рука Тамаки, наконец нашедшая его локоть, на миг ослабла, но вот уже Миясэ ощущает пальчик с обручальным кольцом в своей руке. Его правый локоть чувствует прикосновение ее упругой груди.

— Не важно, какая работа. Имеешь в виду переход в газету «Свастика»? Ты как-то говорил, что тебя туда переманивают…

От этих слов лицо Миясэ искривилось, он хотел было повернуться к Тамаки, но, вздохнув, посмотрел в другую сторону. Поиск места для свадьбы, аренда квартиры в Готанде, ангорка, мебель, свадебное путешествие, поздравительные открытки, свадебные кольца… сколько бы ни было денег, все равно не хватит. А тут еще увольнение, Тамаки не может не испытывать беспокойства относительно судьбы будущего мужа. Тем не менее Миясэ неприятно поразило то, что Тамаки снова заговорила о газете «Свастика», которая уже однажды стала одной из причин их ссоры.

— Тамаки…

Он неожиданно остановился. Несмотря на толчки в спину от идущих сзади людей, Миясэ пристально сверху вниз смотрит в поднятые глаза Тамаки. Ее хрупкое тело колеблется в людском потоке, вдруг он хватает ее за руку и волочит к стоянке такси на круговой площадке перед вокзалом.

— Мне больно. В чем дело, Коити?

— Сама знаешь!

В бледном свете неоновых фонарей лицо Тамаки кажется на два-три года старше, губная помада приобрела фиолетовый оттенок.

— Говори честно, что ты делала в Кобе? Ты что, издеваешься, не понимаешь, как это меня бесит?!

Она прищуривает глаза, ее прикрытые пушистыми ресницами зрачки смотрят в сторону. Выражение решимости застывает у нее на лице, в мгновение ока оно становится чужим. Тамаки стоит, как застывшая статуя.

Губы приходят в движение, Тамаки пытается что-то сказать, но слова застывают на устах. Такой ее Миясэ еще не видел никогда. Его ощущения сродни трению голой кожи о бугристую поверхность палубы того судна по очищению сточных вод, что лежит на боку в маслянистой воде канала рядом с типографией. В душе он вопиет: «Почему и я и Тамаки должны мучиться из-за какой-то проржавевшей палубы?!»

— То, что ты мне сказал вчера… Это серьезно, Коити?

Ее взгляд блуждает по лицу Миясэ. Точно спелый плод, мелко трясется ее подбородок. Миясэ с тревогой следит за ее губами — что они хотят ему сказать? Но за спиной по-прежнему бурлил людской водоворот. Ему было страшно неловко оттого, что они вот так вдвоем торчат с серьезными лицами у стоянки такси среди суетливой толпы, но вместе с тем его не покидала детская надежда на то, что людской поток тут же иссякнет, все вокруг исчезнет, оставив их двоих в покое.

— Я что-то сказал?..

— …Ты сказал, что больше никому не отдашь меня… — запинаясь говорит она и тут же замолкает.

Конечно, он помнит.

Слова, которые сорвались с языка, когда он силой взял ее в васицу, и возбужденное сознание привели его на фантастическую лесную поляну.

Больше не отдам никому, буду беречь… что-то вроде этого. Воспоминания, связанные с наслаждением, которое он испытал в тот момент, вырвавшиеся у него тогда слова, казались теперь совсем неуместными среди этой толчеи на привокзальной площади Иокогамы. Сейчас требовать подтверждения такого вздора! Миясэ взбесила инфантильность Тамаки. А может, это розыгрыш?

— Что значит, больше никому?

— Ну, ты же сказал, что вообще, во всех смыслах, ведь так?

— Что значит, во всех смыслах?

На миг она хмурит брови, в строгих глазах отражается мигание уличных фонарей.

Так это была шутка?.. И ты мог тогда шутить?!

— Все истинная правда… кроме того, что было в Кобе.