Операция "Пророк" - Игорь Атаманенко

Таковы были правила игры.

Так как приток страждущих хирургического вмешательства нарастал, встал вопрос о приглашении в надомную операционную помощника-ассистента, и лучше, чтобы им оказалась женщина, ибо Шильбаум-младший по-прежнему оставался холостяком, а его мать уже не справлялась с хлопотами по приему многочисленных визитеров, число коих всегда соразмерно водящимся в доме деньгам. В состоянии ли была пожилая женщина — мать Вульфа — в одиночку приготовить и сервировать стол, если в их дом по улице Чаплыгина беспрерывным потоком доставлялись немыслимые по тем временам осетры из Астрахани, камчатские крабы и экзотические фрукты: гранаты, хурма и фейхуа из Закавказья?!

Наконец, Вульф Лейбович после настоятельных просьб матери разыскал в одной московской больнице свою бывшую подчиненную, хирургическую сестру, с которой три года проработал во фронтовых госпиталях. Клавдия Власовна Булавкина, пережив при бомбежке Ленинграда смерть своих крошечных близняшек, гибель на фронте мужа-летчика и почти два года штрафбата, куда ушла медицинской сестрой искать смерти, охотно приняла предложение бывшего начальника.

В лице Клавы семья Шильбаумов нашла не только ассистентку и хирургическую сестру для основного добытчика денег — Вульфа Лейбовича, — но и, что важнее, — экономку и кухарку. При необходимости она беспрекословно переходила от стола кухонного к столу операционному и обратно…

* * *

Знания — дороже всех сокровищ мира — так всегда считали представители тех органов, в чьи обязанности входит обладание этими самыми знаниями, что по долгу службы стоят на страже государственной безопасности и находятся в постоянном поиске источников этих самых знаний, суть — информации.

Чувство неуязвимости, возникшее в душе Вульфа Лейбовича от общения с порочными подружками сильных мира сего, оказалось мнимым и улетучилось тотчас, когда Шильбаум-младший получил вежливое, но неотвратимое приглашение в Дом на Лубянской площади.

Зима пятидесятого года. Умы генералов госбезопасности уже заражены вирусом дела врачей-убийц, но конкретный план еще не сверстан и не хватает тайных пособников в стане жидоинтеллигентных докторов. Почему бы не попробовать с Вульфом Шильбаумом, ведь он свой в среде медиков, да и папа у него — известный профессор психиатрии! А что до основы вербовки, то она благоприятная: Шильбаум-младший занимается противозаконным абортированием. Поди, уж половину Большого театра «выскоблил».

— Ну, докладывай, Вульф Лейбович, всем ли балеринам Большого перевязал фаллопиевы трубы? — верхние пуговки гимнастерки у полковника расстегнуты, погоны отливают золотом, сапожки шевровые отсвечивают агатовым блеском. Времени — десятый час вечера. Полковник еще не пьян, но очень навеселе. Достал из серванта бутылку грузинского коньяка, разлил по фужерам янтарную жидкость, коротко приказал сидевшему напротив Шильбауму:

— Пей!

Плеснул в себя крепчайшую влагу, откусил прямо от шоколадной плитки, пододвинул врачу оставшийся кусок.

— Я, товарищ полковник, не пью… — замялся Вульф Лейбович.

— Да ты не дрейфь, целитель, — полковник хохотнул, обдав собеседника облаком хмельной отрыжки, — ты в гостях, не на допросе… А про твои проделки — противозаконные аборты нам все известно, можешь не сомневаться… Изводишь, значит, наш национальный генофонд!! Славянок, значит, бесплодными делаешь!!

Полковник вновь наполнил свой фужер, и уже примирительно сказал:

— Я те вот что скажу. Парень ты с головой, да и орден боевой имеешь… Руки у тебя золотые… Так вот, чтобы ты не поменял свой скальпель-скребок на кайло, с сегодняшнего дня будешь работать на государственную безопасность… И не смотри на меня, как солдат на вошь!

У тебя подходящий для нас наблюдательный пункт… Такой полов… то есть смотровой щ е л и, какой располагаешь ты, любая контрразведка позавидует, — полковник хохотнул, довольный собственным каламбуром, — значит, смотришь в щель и видишь, что вокруг творится… Не так ли? Негоже, Вульф Лейбович, в одиночку наслаждаться полученной информацией… С завтрашнего дня еженедельно будешь составлять письменные отчеты о своих контактах с пациентками… Кто, где, при каких обстоятельствах и от кого «залетела», о чём говорили, что он ей обещал. Донесения будешь подписывать словом «ЦЕЛИТЕЛЬ» — это твой оперативный псевдоним… Береги его как зеницу ока, чтоб ни одна живая душа не прознала…

— А сейчас, — полковник вынул из ящика чистый листок бумаги, — дашь органам государственной безопасности подписку… Пиши!.. Скоро поймешь, что лучше наслаждаться тортом — информацией — коллективно и на свободе, чем хлебать баланду в одиночку и в камере…

«Ну, вот, — подумал Вульф Лейбович, приближаясь к своему дому, — сейчас преподнесу сюрприз родителям, сообщу, что вступил в тайный Орден стукачей. Интересно, сколько в МГБ платят за каждый “стук”»?

Шильбаум живо представил себя входящим с распахнутым докторским саквояжем в Бюро пропусков МГБ. Приблизившись к окошку, он кричит:

«Агент третьего отделения его Кремлевского Величества Тайной канцелярии, оперативный псевдоним “ЦЕЛИТЕЛЬ”, за пожетонным вознаграждением прибыл! Па-а-п р а ш у выдать крупными купюрами!»

Жизнь в тридцать лет отроду казалась прогулкой со многими приключениями, а себя Шильбаум видел участником какого-то водевиля со шпионскими мизансценами…

В ближайшие два месяца печально известный всей Москве полковник Саркисов — начальник личной охраны Лаврентия Берия — едва ли не ежедневно привозил к доктору на дом женщин разных возрастов, из разных социальных групп. Но было и общее: внешне все были очень привлекательны и… беременны.

В обычной своей манере радушного хозяина Шильбаум сумел разговорить их, ибо к выполнению задания органов: «кто, где, при каких обстоятельствах и от кого залетела” относился с особым тщанием. Вульф Лейбович сделал ошеломляющее открытие. Оказывается, все доставляемые к нему женщины забеременели от заместителя председателя Совета Министров Союза ССР Лаврентия Берия, который похищал их прямо с улицы и овладевал ими, как правило, в машине, по дороге на службу или домой!

«Лаврентий Павлович живет бешеной гормональной жизнью, его предстательная железа работает на износ. Это может спровоцировать наступление преждевременного полового бессилия».

Так в очередном донесении предостерег «ЦЕЛИТЕЛЬ» своих работодателей из МГБ о последствиях полового бесчинства всесильного Лаврентия Берия…

* * *

Личное дело агента «ЦЕЛИТЕЛЬ» заканчивалось постановлением о прекращении негласного сотрудничества с ним ввиду того, что его отец был репрессирован и расстрелян в ходе проведения оперативных мероприятий по так называемому «делу врачей», а также из-за смены им по состоянию здоровья (заболевание ног) специализации. Из хирурга Шильбаум сначала стал невропатологом, а затем психиатром.

Карпов захлопнул тонкую папку и в задумчивости зашагал по ворсистому ковру кабинета.

«Что ж, Вульф Лейбович, мотивация ваших преступных действий становится яснее — месть за погибшего на Лубянке отца. Однако таких, как вы, пострадавших в 1950‑е годы, были тысячи и тысячи. Многие ли из них стали шпионами? И потом, это было так давно… Верится с трудом, что вы всё это время вынашивали планы мести за отца. Может, что-то ещё?.. Ах, да! Вас же обидели — обошли с Государственной премией, да и фамильные драгоценности надо вывезти… Ну и покровителей вы себе нашли! А может, они — вас?»