Лиза на пути невозможности - Елена Владимировна Крыжановская

– Можно на длинные прутики, – Лиза прицельно оглядывалась по сторонам. – Но тут ни ивы, ни орешника, никакой подходящей лозы нет…

– Верёвочка… – ушастый троллик напряжённо крутил головой, высматривая подсказку. – Очень нужна верёвочка!.. Очень-очень нужна! – обратился он к лесу с умоляющей интонацией.

Его учитель со снисходительной ухмылкой появился из-за кривой сосны, щёлкнул пальцами и с поклоном исчез.

– О, вот же! – Ганс коршуном кинулся к сосне, подпрыгнул, по-лягушачьи дрыгнув тощими ногами. Со второй попытки он снял с торчащей, как крючок, ветки длинную верёвку, связанную кольцом. На ней даже сохранился сморщенный одинокий грибочек – червивая лисичка. Ганс её выбросил и гордо показал трофей друзьям:

– Ну? Разве не удача? Кто-то здесь уже готовил грибной супчик и оставил нам чудную верёвочку! Идите собирайте! А я найду крепкую иголку, чтобы нанизывать…

Лиза подозрительно посмотрела на сияющего троллика, но ничего не сказала.

Девочка не могла отделаться от мысли, что многие удачные моменты её пути скорее розыгрыш, чем чудо. Но принимала это как последствия колдовства.

Не всякий день твои братья улетают из дома в виде птиц, а ты идёшь за тридевять земель спасать их! Может, и сам путь ради снятия проклятья слегка заколдованный? Пусть даже и не слегка!

Её дело – пройти семь долин и семь гор, а почему по дороге ей встречаются короли и принцессы, в колдовских пещерах горит синее пламя и откуда в пустынном лесу растут на деревьях шнурки для грибов – лишние подробности.

* * *

За пару часов блаженного горного отдыха Тишка с Лизой набрали кучу молодых белых грибов и сыроежек. Гансик привязал к чудесному шнурку крепкую острую палочку и ловко нанизывал грибы. Самые крупные сложили в сумку отдельно. У некоторых нанизывали только шляпки, а ножки откладывали на сегодняшний обед.

Костёр пока не разводили, наедались ягодами. Бутылка с водой опустела, её по горлышко наполнили черникой и брусникой про запас. Гансик снова связал верёвочку в кольцо, чтобы нести её на шее в три ряда, как дикарские бусы. Но через пару шагов понял, что далеко не унесёт – грибы посыплются, – и неохотно спрятал трофей в сумку, связанную из ветровки.

Не торопясь они шли и шли по лесным полянам, срывая по пути особо лакомые ягоды малины и собирая крупные грибы. И примерно к обеду вышли на берег быстрой горной речушки. Там и устроили привал. Умылись холодной водой, напились из речки. Потом энергично потрясли закрытую бутылку, чтобы из черники получилось пюре и сок. Разбавили сок вполовину водой, развели костёр и пожарили на прутиках самые крупные белые грибы с мясистыми ножками толщиной с хорошее яблоко. Получился роскошный обед из двух блюд.

– Вкусно! – одобрил троллик. – А в реке, пожалуй, форель водится? Вот бы поймать!

– Что ты такой кровожадный, Ганс? – лениво укорил его Тигр. – Чем тебе так плохо?

– Я что, я ничего… Только говорю, что рыба – тоже еда и незачем от неё отказываться.

– Лови, если умеешь, – со смехом разрешила Лиза. – Только чистить сам будешь! Ты прямо как наш Мишка! Ему сколько ни дай еды, всегда мало… Прирождённый охотник!

Так впервые Лиза упомянула о характере братьев и тут же перестала смеяться. Тигрис понял, что мысленно она всё время сравнивает новых друзей со своими родными мальчишками. Сам он напоминает ей старшего брата Мирослава, маминого помощника, любимого защитника сестры. Только у того светлые волосы и глаза, и Славе уже четырнадцать.

– Беспокоишься, где они сейчас? – участливо спросил Тишка.

– Мне кажется, я знаю, – Лиза нахмурилась, но всё-таки решилась открыть секрет.

– Откуда?

– Просто знаю. Вот как с верёвочкой: трудно поверить, если сам не видел!

– Как тогда, когда ты резко решила маскироваться?

– Угу. Смотри, мои братья почему превратились?

– Ты ведь говорила, что бабушка… – обернулся Ганс. Он выслеживал рыбу с прибрежных камней, но уши тоже не бездельничали, разговор он слышал.

– Моя бабушка не колдунья! – отрезала Лиза. – Она сто раз уже называла нас по-всякому! И голубками родными, и зайчиками, и котиками, и вороньём ненасытным, особенно Мишку и Пашку! Но никто почему-то не превращался!

Я так думаю, в тот день возле нашего дома проходил чародей, который ворует детей. Он услышал бабушкины слова и превратил братьев. А теперь держит в плену у себя в замке. Может быть, в клетках, может, заколдовал так, чтобы они домой дорогу позабыли. Я так думаю, что для чужих глаз похищенные дети – птицы, а на самом деле они работают на него, как слуги. Убирают, готовят…

– Думаешь, ему просто нужны рабы?

– Не уверена. Они что-то делают, чего он сам не может. В невинных душах есть особая сила, это я точно знаю! У него вокруг замка одни сухие деревья и на них куча воронов! Столько слуг никому не нужно, даже если они становятся людьми посменно.

– А где, по-твоему, стоит этот замок?

– На вершине последней седьмой горы. Чародей, наверное, знает, что я иду и разрушу его проклятье, и старается как-то мешать нам. Но меня охраняют ангелы!

– Ты серьёзно? – улыбнулся Тишка.

– Само собой! Ты и Ганс! Ты что думаешь, я поверила в эту историю с летним лагерем? – Лиза снисходительно прищурилась, её щеки порозовели, и от затаённого смеха на них проступили ямочки. – Вы – мои верные рыцари, хоть я и не настоящая принцесса!

Тигрис не видел лица Ганса, но по клетчатой напряжённо сведённой спине ясно читал, что троллик до ушей залился краской стыда ещё в тот момент, когда Лиза сказала о чародее. Чтобы привести ученика в чувство, Алоиз заставил рыбу выпрыгнуть прямо перед его носом. Форель плеснула в лицо троллику ледяной водой и шлёпнула мокрым хвостом.

Гансик удивлённо очнулся и стал хватать рыбу. Выглядело так, будто он ею жонглировал. Форель почти минуту летала в воздухе, пока рыболов не схватил её удачно и не стукнул о камни. У форели гладкая кожа, без чешуи. Чувствуя себя настоящим дикарём, Ганс выпотрошил рыбу, надрезав вместо ножа острым камнем. Положил сушиться, надеясь, что улов окажется не единственным.

Дальше шли вдоль реки, вниз по течению, полагая, что это будет самый краткий путь к подножию горы. Во время стоянок Ганс поймал ещё две рыбки, нанизал на прутик за жабры и гордо нёс до самого ужина. Форель запекли на раскалённом камне, а толстые грибы – на прутиках, чтобы равномерно прожарились.

Ночевали на опушке леса, уже внизу. Близко за холмами светились огни красивого старинного городка.

Вход в город и стал первой целью с утра вместо завтрака.