Влада. Время Теней - Саша Готти

Самыми экзотичными вампирскими слугами оказалась армия сов – черные, с огромными желтыми глазами, они прореза́ли крыльями воздух над ареной, издавая уханье, похожее на жуткий смех.

– Эй, подари сову! – крикнул кто-то с трибун. – Орландо, мы болеем за тебя!

Мальчишка, вампир-итальянец, помахал рукой, одарив улыбкой публику.

Каждый из ребят старался показаться в лучшем свете, каждый гордо демонстрировал боевую нежить своей семьи. Но было заметно, что на нынешних боях подконтров у вампиров меньше, чем в предыдущие годы, – воронка забрала бо́льшую часть армий, хотя говорить об этом многие вампиры избегали.

А вот девушкам из Носферона до численности нежити дела было мало – и юноши, выходящие на арену, купались в восторге и улыбках.

Новички из семейства Готти понравились всем. Многочисленные ее представители, разбросанные по свету, произносили свою звучную фамилию в различных вариациях. На бои съехалось немало заграничных братьев Герки, которые изъяснялись по-русски с заметным акцентом. Узнать их было легко: по татуировке с вороной, красовавшейся на предплечье у каждого.

Начались первые схватки между юниорами: Гатмановы дрались сначала с Морозовыми, потом, выйдя победителями, вызвали на бой Орландо.

Тигран Гатманов вылетел за пределы арены под свист и улюлюканье, вспоров спиной землю и разломав ограждение.

– Поднимайся! – яростно орал ему брат Гектор, сжимая кулаки и сам с трудом сдерживаясь, чтобы не рвануться на арену.

– Ор-лан-до!!! – очарованные странным именем и длинными черными волосами итальянца, бесновались первые ряды Черного кратера.

Однако стоило одному из младших Готти вызваться ему в противники, как битва черных сов с воронами превратилась в эффектное зрелище. Питер Готти использовал тактику точечных ударов нежитью-вороньем по войску сов, в то время как Орландо любил спецэффекты и, главным образом, демонстрировал синхронные виражи своей армии, которая умела красоваться, но не драться так же ожесточенно, как армия Готти.

– Попробовал бы он проиграть, по шее бы от меня получил, – с удовлетворением в голосе произнес Герка, когда его младший родич швырнул Орландо на землю, пока воронье гоняло сов в воздухе вокруг кратера.

– И от меня, – добавил Тимур, который напряженно наблюдал за каждым движением боя.

– Просто у вас семья слишком большая и свирепая, – засмеялся сидящий рядом Алекс Муранов. – Твой братец сразу прикинул, что лучше драться насмерть с одним противником, чем ему по шее навесят около сотни родичей, оскорбленных за семейное имя.

Вампиры расхохотались, выхватив по бутылке жуть-колы у проходящей мимо разносчицы угощений.

В перерыве целая делегация, здороваясь и кивая направо и налево, направилась по рядам из одной ложи для важных гостей в другую.

Состояла эта делегация из двух деканов факультетов Носферона: Валькируса и Троллиума – да группы новеньких молодых преподавательниц: изящной валькирии, занявшей место учительницы истории, и нескольких кикимор и оборотенесс.

За шатром из паутины в гордом одиночестве маялся Егор, которому явно не хотелось никакого общения. Однако слабую улыбку при виде вошедших он все же выдавил, будто засохшую зубную пасту из тюбика.

– Рад видеть вас в истинном облике, Бертилов, – поздоровался с Егором крылатый декан Валькируса, после секундного колебания протягивая троллю руку для приветствия. – Приятно удивлен, что вы посетили такое многолюдное и шумное мероприятие.

– Не припомню себя интровертом, – дернул уголками губ Егор, заметив тревогу в глазах преподш и внимательный взгляд декана Троллиума: молодой тролль Горан Горанович хмурился, разглядывая Бертилова и качая головой.

– Я слышал о досадном происшествии и негативном влиянии на вас опасной магии, – произнес он. – Вы, Егор, выглядите неважно, и мне все это очень не нравится. Вам бы отлежаться недельку, а еще лучше – зайти в медпункт Носферона. Кстати, первый этаж уже готов, и наш медбрат Тойво на рабочем месте скучает.

– Капля опасной магии может лишь слегка качнуть Бертилова, в то время как любую ведьму разорвет в клочья, – невесело отшутился тролль. – Но для Тойво после сегодняшних боев и так будет много работы, так что долго скучать ему не придется.

– Вот как? Почему же? – насторожились и начали переглядываться молодые учительницы, но тролль только пожал плечами в ответ.

– У нас есть определенные поводы для тревоги, – перешел к делу Горан Горанович. – Очень нехорошие ходят разговоры, нас сильно тревожит Темнейший и беспокоите вы. Ваше положение в тайном мире, конечно, стало иным с момента заключения Конвенции, но вы оба остаетесь нашими студентами, верно?

– А как же, – Бертилов молодцевато похлопал ладонью по значку Носферона, который болтался на его зеленой рубахе. – Всегда готов трудиться на славу родного Универа. Если надо еще помочь в его восстановлении – только позовите! Могу валуны таскать днями и ночами хоть на потолок, – и физиономия тролля растянулась в слегка ехидной улыбке.

– Похвально, Бертилов, – осторожно произнесла новенькая преподавательница-валькирия. – Очень похвально, что ваше отношение к родным стенам не изменилось и вы помните, что учитесь на факультете Горана Горановича. Мы… э-э… – Она бросила взгляд на деканов, будто взывая о помощи.

– Алена Хмаровна хочет сказать следующее, – пришел ей на подмогу декан троллей, – что мы хотим получить от вас гарантию того, что вы больше не предпримете никаких опасных авантюр. Произошедшее в Пестроглазово сильно напугало всех, поскольку благодаря новому закону наши времена в целом можно назвать мирными и спокойными…

– А, об этом речь… – поморщился Егор. – Да я только за спокойствие, Горан Горанович! Вот обеими руками, чесслово! – Тролль несколько раз ударил себя кулаком в грудь. – Разве когда я баламутил? Разве я хоть когда-то рушил тайный мир или причинял вред? Вы лучше подумайте о том, каково мне, сироте, а теперь, после разрушения Пестроглазово, еще и бездомному держать завесу дневного права! Это же тяжелейший труд, каторга, просто ад адский! Она же давит на меня, эта завеса, я ж не сплю, не ем сутки напролет…

– Уф…

Горан Горанович вытирал со лба пот и профессиональным оценивающим взглядом тролля отмечал, как выделывается Бертилов, пока преподавательницы дружно кивали головами в такт словам Морока. Особенное впечатление Егор произвел на кикимор, и не только своими актерскими способностями. Декан Валькируса молча улыбался, скрестив руки.

– И всю весну я трудился на благо Носферона, работал на стройке, – трагическим голосом продолжал нагнетать истерию юный тролль. – Я трудился не покладая рук, я же не просил, чтобы мне давали за вредность молоко или кефир! Я голодал и терпел лишения, ничего не требовал, хотя оглох от воплей Буяна Бухтояровича, а Тетьзин треснул меня, сироту, по шее своей шваброй…