Белые стяги победы - Дмитрий Казаков

Ведь тот, как и все живые существа, имеет отражение в изнанке!

– Разочарование… Непонимание, – произнес повелитель, и начал то ли удаляться, то ли расплываться в клубящемся вокруг тумане из света, оставляя своего ученика в сомнениях насчет того, так ли уж его бестелесный наставник всемогущ и всеведущ, как думалось до сих пор?

Ардила рвануло вниз, и он очутился все в том же шатре лицом к лицу с Хареком. Заметил настороженный взгляд наемника, то, что его ладонь лежит на рукояти меча, и во внезапном озарении понял, что тот если не понимает до конца, что здесь происходит, то чувствует и догадывается точно.

– Облезлая хрень… – повторил хозяин Гардза, борясь со слабостью.

Слишком много сил потратил на собственное колдовство, да еще потом и воззвал к Новому Богу, что тоже не дается просто так, и если сейчас Одержимый вздумает схватиться за меч, то ему сложно будет что-то противопоставить. Надо быстрее вернуть разговор в обычное русло, сделать вид, что ничего не произошло, что они беседуют о рейде на территорию Тарегона.

– Так, о чем это я? – сказал Ардил, ворочая тяжелым, как свинцовая болванка, языком. – Отправляетесь вы вечером послезавтра, фураж и все потребное вам доставят, об этом позаботится сенешаль, и осталось решить только одну проблему – как поддерживать связь. Если у тебя в сотне найдется опытный чародей, – Харек кивнул, – то я могу предложить следующий вариант…

* * *

Неприятное чувство пошевеливалось в душе Ардила, словно тело кололи изнутри маленькими иголочками, он не мог подобрать к нему названия, и это вызывало обыкновенную злость. Та норовила прорваться наружу, и поэтому хозяин Гардза ощущал себя не в своей тарелке, хотя беспокоиться должен был как раз не он, а стоявший напротив могучий парень с дерзким лицом.

Один из десятников Харека Одержимого, Лач по прозвищу Язычок.

– Ну-ка, напомни мне, сколько лет ты знаешь своего капитана? – спросил Ардил, понимая, что повторяется, и злясь еще сильнее.

– Восемь, господин, – ответил Лач, произнеся последнее слово как ругательство.

Десятника удалось захватить в тот момент, когда он поперся к гулящим девкам в город. А получилось это благодаря тому, что еще ночью хозяин Гардза вызвал к себе Эбнера, и велел доставить к нему кого-нибудь из воинов Харека, и лучше не обычного мечника или стрелка. Командир Серебряных Крыльев тогда чуть заметно скривился, показывая, что недоволен, но приказ выполнил.

– И что ты можешь о нем сказать?

– Много чего, но не буду, – и Лач улыбнулся, показав белые зубы.

– Ты понимаешь, кто я такой? Ты понимаешь, что я могу стереть тебя в порошок? Сделать из тебя зомби или кучку пепла? – Ардил все больше и больше распалялся, его понемногу начинало трясти, а в уголках глаз появился знакомый багровый туман, предвестник наступающего бешенства. – Отвечай на мои вопросы правдиво, и я озолочу тебя, а если согласишь сообщать мне обо всем, что творится у вас в сотне, и что затевает капитан, то станешь бароном!

– Купить хотите, доносчиком сделать? – протянул десятник с презрением.

Хозяину Гардза захотелось его ударить, просто кулаком, врезать по этой наглой ухмылке, чтобы она окрасилась настоящим багрянцем. Стены комнаты, находившейся на самой вершине донжона и называвшейся по сюжетам на коврах Охотничьим покоем, утратили плотность, по ним побежали волны.

Еще немного, и Ардил перестанет сдерживать себя.

– Не выйдет, паря, денег и баронств у тебя не хватит, – продолжил Лач как ни в чем не бывало, хотя только слепой бы не заметил, что его собеседник находится в ярости. – Ответить можно, конечно, да только не на все. Что я могу про Харека сказать, господин? Капитан он хороший, платит вовремя и щедро, о людях заботится, ни разу своего слова не нарушил.

Ардил заставил себя успокоиться… вслушаться в шум ветра за окном, в то, как потрескивают свечи в серебряном канделябре… глянуть на стену, где грифон взлетает в небеса, а охотники пытаются набросить на него аркан… ощутить молчаливое неодобрение стоявшего за спиной Эбнера, то, как прохаживаются за дверью покоя стражники из гвардейцев…

– Так, хорошо, начало положено, – сказал он почти ровно. – Но еще я хочу знать…

Вопросы теснились на языке, и главная проблема состояла в том, как их сформулировать – не спросишь же у этого типа, не умеющего даже читать, человек ли твой командир? не замечал ли ты за ним нелюдских способностей, не умеет ли он летать или вызывать бесов?

Придется идти обходным путем.

– Все это так сложно вспомнить, господин, – проговорил Лач, выслушав, чего от него нужно. – Где и с кем мы сражались за эти годы – разве все в голове уложится, особенно в моей. Носило нас по всему миру, и на запад, и на восток, бились и с людьми, и с чудовищами разными, а иногда и с женщинами в схватки вступали, и с вином по кабакам…

Он издевался, а страха, похоже, не знал вовсе.

– Вот я думаю, не пустить ли нам в ход пытки, – Ардил удержался, сохранил голос спокойным, не сорвался на крик, хотя ему очень хотелось заорать. – Палачи у меня опытные и умелые, в их руках заговорит кто угодно, только при этом ему будет немного больно… «Романдийский сапог», «лесная дева», «огненные веники», «когти Стального Сокола» – тебе это о чем-то говорит?

– Да, господин, – Лач почесался с ленивой грацией откормленного наглого кота. – Воля ваша, и с помощью этих штуковин вы и вправду развяжете мой Язычок, – тут он усмехнулся. – Только совесть моя будет спокойна, ведь боль вопрошает, а тело отвечает. Да и времени заняться мной как следует у вас нет, а сутки я как-нибудь продержусь, уж поверьте мне.

Он не блефовал, был уверен в своих словах, это Ардил ощущал четко.

Почему же продажный, ненадежный и алчный наемник так предан своему нанимателю?.. Откуда берется эта необычайная верность, готовность идти на муки и даже смерть?.. Чем Харек Одержимый притягивает людей, что он делает, ведь не заколдовывает же?..

Эбнер кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Повелитель, может быть и вправду отдать его в руки палачей? – прошептал он, склонившись к самому плечу хозяина Гардза. – Мастер Пахор разговорит даже мертвого, если у того не отгнил язык, конечно, а сутки ведь большой срок, и этот нахал будет петь в руках заплечных искусников, да так, что только успевай записывать.

Командиру Серебряных Крыльев, воину до мозга костей, бывшему капитану одной из наемных рот, не нравилось то, что они творили. Своего отношения он и не скрывал, но при этом добросовестно исполнял приказы, и делал все, чтобы Ардил добился того, к чему стремился.

– Нет, не стоит того… – ученик Нового Бога небрежно махнул рукой.

Лач замер, точно его ударили по голове, глаза его выпучились и остались неподвижными. Над головой десятника вспыхнул заметный только взгляду чародея лазоревый ореол, а дрожание рук выдало, что наложенное заклинание принялось выметать из памяти наглеца события, начавшиеся в веселом доме «У матушки Гусыни». Менее умелому магу для того, чтобы добиться подобного результата, понадобился бы эликсир, но Ардил обошелся так.