Гордость спецназа - Александр Тамоников

Ничего не понимающий наемник облачился в форму Палача, Мурза собственноручно надел на Фазиля свой пояс с кинжалом. Осмотрел подчиненного, остался доволен.

– Вот это другое дело! А то навесили на достойного человека старые шмотки! Тебе нравится моя форма, Фазиль?

– Конечно, Хозяин! Одно то, что я надел ее, для меня большая честь!

– Я дарю ее тебе вместе с кинжалом! Служи верой и правдой священному джихаду!

– Я не знаю, как и благодарить вас, Хозяин!

– Я уже сказал, хорошей службой, Фазиль, только службой! Да ты проходи, присядь за стол, поговорим!

Доулетхан, получив еле заметный сигнал от Палача, выскользнул наружу. Он заглянул в свою палатку, взял трофейный пистолет-пулемет «бизон-3», вышел на улицу, немного спустился к кустарнику, откуда окно палатки Палача было как на ладони! Оптический прицел приблизил его вплотную. Первый помощник главаря банды устроился поудобнее, взял окно на прицел. Стал ждать.

Палач между тем продолжал беседу с наемником:

– Как тебе в отряде, Фазиль?

– Нормально, Хозяин! А вы не такой, каким вас все представляют!

Мурза рассмеялся.

– Что, представляют меня этаким монстром?

– Ну... почти!

– Они заблуждаются, Фазиль, но пусть думают, что хотят! Ведь это не так важно, брат, не правда ли? Намного важнее доллары, которые я щедро плачу каждому своему бойцу. Я не прав?

– Правы! Как не правы? Те пять тысяч, что я получил в качестве подъемных, очень помогли моей семье!

– Вот видишь? И это только начало! Дальше будешь получать больше, я хочу взять тебя в свою охрану!

– Спасибо, Хозяин!

– Да ты расслабься, Фазиль! Хочешь покурить анаши? Из отборной индийской конопли?

– Не отказался бы!

Палач указал на коробку из-под гаванских сигар:

– Возьми оттуда косяк, раскумарься, брат!

Фазиль с удовольствием несколько раз затянулся. Затушил о ладонь папиросу, положил ее в карман.

– Я потом докурю, а то сразу косяк, много будет, поведет!

– Дело твое!

И неожиданно Мурза предложил:

– А ты, Фазиль, не хочешь на минуту побыть самим Палачом?

– Нужно кого-то убить, Хозяин?

– Нет! Я имею в виду надеть мою маску, этого я еще никому не разрешал делать!

Фазиль, слегка опьяневший и утерявший чувство осторожности, пожал плечами:

– Ну, я не знаю! Если можно, то я...

– Можно, Фазиль, надевай! И пойдем к окну, посмотришь на мир глазами Палача!

Мурза подвел Фазиля, облаченного в маску и одежду главаря банды, к окну. Спросил:

– А что это у нас там за окном?

– Где, Хозяин?

Фазиль выставил свою физиономию в окно и тут же две пули, выпущенные из бесшумного «бизона» Доулетхана, отбросили тело иорданского татарина на спину, через стол, опрокидывая его. Труп задергался в предсмертных судорогах. Палач посмотрел на жертву. В маске на лбу кровоточили две аккуратные дырки от пуль девятого калибра!

Теперь дождаться Ачмиза с отрядом и русский спецназ, организовать через Доулета бойню, и уйти! Уйти навсегда! Ведь Палач умер, «пав в тяжелом бою с неверными»!

А смерть Мурзы Баркаева, хоть и не суждено ей было на этот раз состояться, медленно, но неуклонно приближалась в виде двадцати бойцов группы спецназа старшего лейтенанта Сергея Захарова. Им, как и отряду Ачмиза, оставался где-то час изнурительного марша до выхода на плато к водопаду, где можно было, по замыслу русского офицера, сделать привал.

– Восток! Я – Таран! Доложи обстановку! – это был Таранов.

– Я – Восток! – ответил старший лейтенант. – Продолжаем марш. Осталось немного! Хребет под контролем. Бандиты там не появлялись. Я имею в виду их передовой дозор, у меня там пара разведчиков идет!

В голосе Таранова Захаров услышал тревогу:

– Сережа! Палаточный лагерь у скалы мы взяли. Но здесь оказалось всего двадцать человек! Следовательно, как минимум сорок боевиков пошли к водопаду. Прикинь. Не перекрыть ли тебе хребет, вместо того чтобы выходить к водопаду?

– Думал я об этом, командир! Да, это было бы неплохо, но местность здесь не позволит мне применить сразу всю группу. Тропа по хребту узкая, склоны отвесные, хоть и невысокие на вершине. Но закрепиться там так, чтобы закрыть банду в каменном мешке, мне не удастся! А значит, банда прорвет даже эшелонированный заслон. И атаковать их снизу бессмысленно. Пройдут! Считаю, что встречать бандитов надо у водопада. Там я смогу надолго связать банду затяжным боем, перекрыв все пути отхода. Там же можно и точечный удар авиации нанести. Да и ты, отдохнув, успеешь подойти. Придется только моим ребятам немного поднапрячься! Но сделаем, не впервой! Лишь бы у этого водопада Палач еще какой крупный отряд не держал в резерве.

Секундная пауза, голос Таранова:

– Ты думаешь, и такое возможно?

– Черт его знает! Воздушная разведка что по водопаду докладывала?

– Разведка доложила, что в том районе каких-либо признаков наличия даже одиночек не замечено!

– Тогда все должно у нас получиться!

Таранов тяжело вздохнул, и это было ясно слышно в динамике:

– Дал бы бог! Что-то мне тревожно, Серега!

– Мы можем что-то изменить?

– Нет!

– То-то и оно, что нет! А на нет и суда нет! Будем действовать по плану!

– Удачи тебе, Сережа, тебе и всем твоим парням! А я поднимаю отряд и начинаю немедленный марш к водопаду!

– Люди же не отдохнут?

– Твои отдыхают?

– У меня обстановка другая!

Таранов ответил:

– Обстановка у нас у всех одна, хреновая! Ладно, работай! Жду сеанса связи, как выйдешь к этому чертову водопаду! Понял, Сергей?

– Понял, Женя!

Захаров уложил рацию в специальный чехол на груди, посмотрел на бойцов. Они выглядели крайне усталыми. Старший лейтенант объявил получасовой привал. Бойцы тут же попадали на траву, где стояли. Захаров достал боевую аптечку, ввел себе препарат против сна. Почувствовал, как вместе с желанием спать немного отошла и усталость. Начало светать. Он вышел к опушке «зеленки», откуда хорошо просматривалась тропа по хребту перевала. Там все было тихо. Офицер задумался.

И мысли его были далеко от этих чеченских гор. Они были в его родном городе. Ленка, с которой дружил почти семь лет, так и не дождалась его, вышла замуж. А как в любви клялась! Эх, Лена, Лена! Он же не по круизам мотается, он Родину защищает, а она? И ладно сама бы сообщила об этом, нет, попросила подругу написать, что теперь принадлежит другому! Боль от ее предательства сдавливала сердце старшего лейтенанта.