Первая смерть Лайлы - Колин Гувер

Она уже не так сильно напугана, как раньше. Зато явно больше злится. По движениям видно: даже кран открывает излишне резко.

– И кто этот парень? – спрашивает она, выходя из ванной.

– Я нашел его в интернете.

Она останавливается в дверях.

– Ты шутишь?

– А что я должен был делать, Лайла? Звонить в полицию?

– Значит, чтобы решить нашу проблему, ты притащил сюда какого-то шарлатана из интернета?

Я беру ее за талию и выпроваживаю из комнаты.

– Я делаю все, что в моих силах. Хватаюсь за соломинку. Выбора нет.

Лайла тяжело шагает вниз по ступенькам. Я придерживаю ее сзади – не из опасения, что упадет, а чтобы не сбежала. Я закрыл парадную дверь на несколько дополнительных замков, так что быстро выскочить на улицу не выйдет. Иначе я вообще не позволил бы ей спуститься.

Она входит на кухню и останавливается. Смотрит на незнакомца, на меня, потом снова на него.

– Так вы детектив?

– В некотором роде да. – Он протягивает ей руку. – Ричард.

– Рэндалл, – поправляю я.

Он переводит взгляд на свою рубашку.

– Ах да, Рэндалл. Меня зовут Рэндалл.

Плохая была идея.

– Вы даже не знаете свое имя?

– Мое имя Рэндалл Ричард, – исправляет он свой промах.

Лайла медленно поворачивает голову ко мне, затем поднимает бровь и снова обращается к детективу:

– Вы врач?

– Отчасти и врач.

Лайла недоверчиво усмехается.

– В некотором роде детектив. Отчасти врач. Короче, ни рыба ни мясо.

– Раньше был врачом. А теперь детектив.

– Охотно верю, – с сарказмом говорит Лайла.

Детектив придвигает еще один стул и ставит напротив себя.

– Я лучше постою, – отказывается Лайла и вновь обращается ко мне: – Ты навел справки об этом человеке, прежде чем приглашать его сюда?

Я качаю головой. Не хочу лгать.

– Блестяще, – хмыкает Лайла, украдкой подбираясь к выходу из кухни. – Просто великолепно. – Она останавливается и смотрит мне в глаза. Впервые за все время с ненавистью. – Я ухожу. И только попробуй меня не выпустить. Буду кричать, пока кто-нибудь не услышит. Или пока не умру. Мне реально пофигу, что произойдет раньше.

– Я не единственный, кто не дает тебе сбежать, Лайла.

Я не двигаюсь с места и молча наблюдаю, как она проносится мимо меня, пересекает вестибюль и направляется к парадной двери. Открывает верхний замок. Потом вдруг замирает и пятится назад.

Разворачивается. И мне уже ясно: это больше не Лайла. Это Уиллоу.

– Совсем с катушек слетела, – озабоченно говорит Уиллоу. – Полагаю, нужно ее снова привязать.

Я киваю, и мы вместе поднимаемся наверх в спальню. Она садится на кровать и выставляет вперед руки. По щеке катится слезинка.

– Не переживай, – уговариваю я, понимая, что это не поможет. Мы оба переживаем.

– Ничего не могу поделать. Ужасно, что приходится так поступать. Она считает, что сходит с ума, а ты ее истязаешь.

Я перебинтовываю ей запястья и вновь привязываю к кровати. Надеюсь, Уиллоу сможет остаться в теле, пока Лайла не заснет.

– Ты все время присутствовала при моей беседе с детективом?

– Да, – кивает она. – Однако пока он ничего нам не порекомендовал. И ничего не объяснил.

– Мы близки к цели. Осталось рассказать ему совсем немного. И тогда он будет точно знать, как помочь тебе. Вот зачем мы должны удерживать Лайлу, пока разговор не закончен. Она может нам понадобиться.

Уиллоу принимается плакать еще сильнее. Однако не так, как Лайла. Лайла плакала от злости и страха. Уиллоу – от сочувствия к ней.

Боже, как нам выпутаться из этой паутины?

Я беру салфетку и вытираю ей слезы.

– Мы справимся, обещаю. А теперь постарайся, чтобы Лайла заснула.

Наклоняюсь и целую ее в макушку, затем иду вниз. Возвращаюсь на кухню, чувствуя себя виноватым. Однако теперь моя вина смешана с робкой надеждой. Детектив видел Лайлу. Видел, на что способна Уиллоу. Он явно не удивлен, и это вселяет в меня оптимизм. Возможно, ему уже приходилось сталкиваться с подобными вещами.

– Скажите, это Уиллоу заставляет вас удерживать Лайлу? – спрашивает он, когда я сажусь на место.

Я и сам толком не знаю. Уиллоу совершенно ясно дала понять – она не хочет, чтобы мы уезжали. Однако я и сам не особо противился.

– Не знаю. Мы оба так решили.

– И почему вы с Уиллоу не позволяете Лайле уйти?

Я не отвечаю. Ответ заставит меня почувствовать себя монстром.

Детектив подается вперед и наклоняет голову.

– Вы любите ее?

– Конечно. Я привязал ее только для того, чтобы держать под контролем. Ведь если она сбежит…

– Я спрашиваю не о Лайле.

До меня начинает доходить, на что он намекает. Я опускаю глаза и изучаю столешницу. Меня бросает в жар, кровь приливает к затылку. Я невольно краснею.

– Нет. Это совсем другое.

– Другое? Что именно другое?

– Это не… не знаю. Уиллоу я сочувствую. Однако люблю Лайлу.

– Тем не менее вы допустили развитие отношений с Уиллоу. Причем в достаточной степени, чтобы подвергать Лайлу риску. Ради того, чтобы помочь Уиллоу.

– Вряд ли я подвергаю Лайлу риску.

– Вы удерживаете ее в доме совершенно точно не для того, чтобы уберечь от опасности.

– А разве я поступаю так от того, что мало о ней беспокоюсь? – Направление расспросов выводит меня из себя. – И вообще не важно, почему я не хочу ее отпускать. Она слишком много видела. Это само по себе достаточно серьезное основание. – Я вяло отмахиваюсь. – Спросите меня о чем-нибудь другом.

Он закатывает глаза.

– Будь по-вашему. Как часто вы с Уиллоу используете тело Лайлы без ее ведома?

– Не так часто, как вначале.

– Значит, вначале такое происходило часто?

– Очень.

По тому, как человек обычно просыпается по утрам, можно судить, каков он в жизни. До знакомства с Лайлой я был совой. Если требовалось успеть куда-то вовремя, нажимал кнопку будильника раз пять, чтобы еще хоть чуть-чуть поспать. А когда никуда не спешил, дрых до последнего, а затем бревном выкатывался из постели и, пошатываясь, плелся в душ. Стимул к жизни у меня почти отсутствовал.

А вот после встречи с Лайлой я с самого утра ощущал прилив энергии. Едва открыв глаза, немедленно принимался искать ее. Будильник отключал немедленно – зачем будить мою девушку какому-то прибору? Лучше я поцелую ее в щеку или проведу пальцами по плечу, заставив улыбнуться. Я хотел не только увидеть ее прежде, чем она увидит меня, но и быть тем, кто ее разбудит.