Мартин Воитель - Брайан Джейкс

Сезон за сезоном ворочает год,

Цветы на лугу увядают,

И песню печальную ветер несет,

И я все тебя ожидаю…

Обеспокоенный Паллум ждал у развилки. Увидев, что его друзья возвращаются, он пустился в пляс от радости, которая при виде искусанных спутников заметно поубавилась и сменилась тревогой.

— Слава всем сезонам, вот и вы!… Ой, Грумм, да ты весь опух. Что случилось?

Крот улыбнулся:

— Это, Паллум, значится… другая история. Подвинься-ка, уж больно мы намаялись, присесть с устатку надобно.

Друзья привалились к стволу развесистого платана. Мартин воткнул в суглинок свой меч и изумленно покачал головой:

— Спасибо, Роза. Это было просто чудо. К чему нам меч? Твой голос уже второй раз одерживает победу, спасая нас, — первый раз орлиным клекотом, второй раз песней. Знаешь, самое странное — я и пчел почти не замечал. Все, что я слышал, — это твое пение. Я бы мог его слушать хоть всю жизнь!

Между тем Паллум сделал припарки из листьев щавеля и грязи:

— Не шевелитесь, я приложу это к вашим волдырям, чтобы боль прошла. Ну как?

— О-ох, ты и не знаешь, как здорово, — благодарно вздохнул Мартин, чувствуя, как боль куда-то уходит. — Теперь бы Роза спела еще песенку, и больше ничего не надо.

Роза вся вспыхнула. Она вскочила и закинула котомку на плечо.

— Слушайте, вы что, все утро здесь валяться собираетесь? А ну пошли!

Вслед за мышкой друзья зашагали по тропинке. За день им удалось проделать большой путь, хотя чем дальше они углублялись в лес, тем выше становились деревья и тем угрюмее становилось вокруг. Настал полдень, но сквозь сплошной шатер из ветвей и листвы солнца было почти не видно. Остановившись у ручейка, четверо друзей закусили лепешками и запили их холодной водой. Затем Грумм с Паллумом опустили в ручей задние лапы и уселись на берегу, покряхтывая от удовольствия.

— Я вас вижу. Берегитесь!

Едва в полумраке леса зарокотал этот низкий голос, Мартин вскочил и обнажил меч. Они выждали минуту, и голос снова загремел, раскатываясь эхом:

— Прочь с дороги, мелюзга!

— Кто ты? — крикнул в ответ Мартин, подметив, как многократно усиливает его голос лесное эхо.

— Я Мирдоп, — гудел среди деревьев голос — Я вижу все. Назад!

— Мы не причиним тебе вреда, — сказал Мартин как можно более дружелюбным тоном. — Мы всего лишь путники, идущие в Полуденную долину! — Наклонившись к Розе, он шепнул ей: — Продолжай с ним разговаривать. Я попробую разузнать, где он!

— Замрите и не шевелитесь! — громыхал сердитый голос. — Ибо я — Мирдоп, родившийся в бурю, в ночь зимнего полнолуния! Я все вижу! Всех убиваю!

Сложив лапки рупором, Роза ответила хриплым басом, который отдался раскатистым эхом во всех уголках леса:

— А я — Мартин Воитель. Я убил больше врагов, чем у тебя на шкуре шерстинок! Я победил Амбаллу и Бадранга! Дай нам пройти!

Опять все замолкло, и тот же голос грозно завопил:

— Один воитель для Мирдопа — ничто. Я проглочу его в один присест!

Роза ответила, на сей раз своим обычным голосом:

— Здесь не один воитель, а четверо! Я — Роза, самый страшный душегуб во всей Полуденной долине. Я кушаю Мирдопов на завтрак. А ты что скажешь, Паллум Могучий?

Надувшись так, что его иголки встали дыбом, Паллум завопил что есть мочи:

— Я Паллум Могучий! На мне тысяча мечей! Я тоже ем Мирдопов, правда обычно на закуску! Держись от меня подальше и берегись моего друга Грумма Ворчуна!

— А кто это такой — Грумм Ворчун? — спросил таинственный голос Мирдопа.

На этот раз Роза уловила в его тоне нерешительные нотки.

Потрясая поварешкой, вперед пробрался крот.

— Я Грумм Ворчун, размогучий зверь! Я из Мирдопов варю супчик.

— Мне все равно, кто вы такие. — Голос Мирдопа звучал без былой уверенности. — Убирайтесь, откуда пришли, или умрете. Никто не пройдет мимо Мирдопа!

— Хе-хе, значится, мы первые будем!

— Назад! — чуть ли не жалобно взвыл Мирдоп. — Я лягал лис, гонял горностаев… О-о-о-о!

— Сюда, друзья. Скорее! — прозвучал голос Мартина.

Где-то впереди послышался громкий треск и душераздирающие вопли. Роза схватила валежину:

— Должно быть, Мирдоп схватил Мартина. Впе-ре-е-е-ед!

И трое путников бросились со всех лап по лесной тропинке.

Туллгрю и Кейла бросились к Феллдо и принялись обнимать храбреца: — Ха-ха! Рады снова видеть твою покарябанную физиономию, парень! Феллдо весело подмигнул друзьям. Они выломали из ограды загона два столба. Их прислонили к главной стене крепости, чтобы на нее было легче взобраться. Затем они начали помогать рабам подняться наверх. Туллгрю по одному переправляла беглецов через стену. И в тот самый миг Друвп завопил: — Рабы убегают! Скорее, они убегают!

Бадранг опрокинул стол, на котором был накрыт ужин. Обнажив меч, некогда принадлежавший Мартину, он замолотил им плашмя по спинам стоявших вокруг разбойников:

— К загону, живо!

Сбивая друг друга с лап, разбойники похватали оружие и побежали выполнять приказ господина.

Трамун Клогг, присев на перевернутый стол, продолжал выпивать и закусывать. На его жирных губах играла ухмылка.

— Ну надо же, рабы куда-то вдруг намылились. Слушай, Хныкса, как по-твоему — может, им тут не нравится, а?

Бадранг бросил на пирата испепеляющий взгляд:

— Это все ты виноват, Клогг, — ты и твой кролик-волшебник вместе с его дружками. А ты что, не хочешь мне помочь?

Клогг отхлебнул эля и вытер усы.

— Это, кореш, твои рабы, ты с ними и управляйся. А я — всего лишь честный морской волк, которому не фартит.

Дрожа от гнева, Бадранг направил свой меч на пирата:

— Не беспокойся, с рабами я управлюсь. А ты присмотри за своими дружками-волшебниками и задержи их до моего возвращения. Отвечаешь за них головой!

И Бадранг бросился вслед за своей шайкой.

Баллау обеспокоено переглянулся с Дубрябиной:

— Слыхала, старушка, похоже, мы влипли, так, что ли? По-моему — план номер два, а?

Бром дернул Баклера за кафтан:

— А что это такое — план номер два?

— Да это, малыш, совсем даже просто. Когда ты попал в переплет и публике твой спектакль не по нраву — значится, пора делать ноги!

Дубрябина вполголоса запела: