Рыцарский престол - Юрий Иванович

Как это было ни странно, но дальше, на западе, тамошние демоны знали несколько троп, по которым можно было пройти за Линию на расстояние до десяти километров. Именно эти исключения и бередили душу исследователям: раз там можно, пусть и по тропам, то почему нигде больше нельзя? Да и факты имелись, что некоторые счастливчики как-то прорывались во внутренние области и выживали там в течении нескольких месяцев, а то и лет.

Из этого сделали основополагающий вывод, что яд расположен на местности очагами, этакими окружностями, и порой между ними пролегают узкие тропинки незараженной земли. Подтверждалось это и тем, что никогда яд не выносился наружу зоны и не передавался при этом здоровым демонам даже с разложившихся трупов. Даже термин придумали: «очаговое сияние». Мол, какие-то источники невидимого излучения исторгают вокруг себя ядовитое мерцание, и любой, кто его касается сроком более одного часа, погибает.

Кстати, на вопрос графа Фаурсе, почему лагерь не разбит именно возле тех самых знаменитых троп, один из исследователей досадливо буркнул, что местный князь в состоянии жестокой войны с тамошним.

Понятно, что средства на подобные исследования уходили огромные и позволить себе содержать подобную группу мог и в самом деле только очень богатый демон. На данной Платформе экспедиции собирались с ритмичным непостоянством, но слишком уж князь мечтал о возвращении себе огромного кусища земли, который когда-то примыкал к данному городу, простираясь на юг. Вот и выделял средства, вот и приглашал разных ученых, исследователей и даже отчаянных любителей приключений в это место. Но, как говорится, воз и нынче оставался на прежнем месте.

Разве что более тщательно обработали саму гипотезу об «очаговом сиянии». С помощью тех самых несуразных мостков, проложенных на высоких палях. Оказалось, что вредное сияние стелется по самой поверхности и может приподниматься местами максимум на полтора метра в воздухе. Причем на построенный дом или любое другое строение сияние хоть и несколько медленно, но тоже распространяется, но опять-таки строгим радиусом вокруг своего очага, длиной не более пятидесяти шести метров. От эпицентра ядовитое дыхание или вредное мерцание не удалялось ни на шаг. Тогда как и в том самом эпицентре ничего человеческие Шабены обнаружить не могли. Разве что считаные единицы из них в своих научных трудах утверждали: «В сосредоточии очага находится вертуга. И вот эти самые вертуги являются потусторонними клоаками, пробоями в пространстве, ведущем из неопределенного точно эфирного слоя». Конец цитаты.

Откуда взялось именно это название и как умозрительно выглядит злополучная вертуга, никто конкретно не объяснял, рисунков не рисовал и доказательств не приводил. Но этими данными, как и словечками, уже давненько оперировали демоны-исследователи.

Спор и обмен мнениями на эту тему грозил затянуться до бесконечности, поэтому остро осознающая приближающийся момент расставания Люссия оборвала прения и напомнила, кто командир экипированных воинов:

– Время уходит. Семен, будь добр, пройдись за Линию и присмотрись своим зрением. Где именно искать – ты уже знаешь. Теперь главное – рассмотри эти проклятые вертуги. Вдруг и дальше чего сообразишь.

Загребной и вздохом не оспорил полученное приказание. Взял карту, на которой с точностью до метра обозначались центры «очаговых сияний», и отправился на осмотр. Но вначале просто постоял на смертельно опасной для демонов территории. Прислушивался к своим ощущениям. Просто закрыл глаза и стал проверять весь организм. Но ничего опасного, если не считать недовольного ворчания опустевшего желудка, не обнаружил. Вот тогда и потопал к вертуге.

Солнце пригревало, ветерок приятно освежал, под ногами зеленела как человеческая, так и демоническая травка, и казалось, что просто невозможно в таком чудесном месте оказаться чему-то ядовитому и крайне опасному. Но вековая история утверждала обратное. Пришлось напрячься, сбросить расслабленность и работать.

Первая вертуга ничего не дала, хотя Загребной ее и облазил, ощупал, обнюхал, чуть на язык не попробовал. Да что не попробовал, наверняка уже внутри клубилось что-то смертельное. Благо еще, что не для человека. Вторая вертуга тоже не дала ничего полезного, а вот на третьей наметились какие-то сдвиги. Наверное, потому, что Платформа в том месте закончилась, а человеческий рельеф резко нырнул вниз. То есть в районе эпицентра «очагового сияния» приходилось чуть ли не подпрыгивать и становиться на цыпочки, чтобы рассмотреть поверхность демонической стороны. Вот во время таких прыжков и создалось впечатление, что мельтешит в глазах от солнечных зайчиков. Разозлившись, Семен напрягся до предела, пытаясь устранить неприятное мельтешение, и пришел в еще большее недоумение: то, что он принял за солнечные зайчики, еще и шевелилось!

Уже предельно сконцентрировавшись и выбрав удобную глубину своего профиля под ногами, иномирец стал очень медленно опускать и поднимать голову. При этом используя весь набор магического зрения. Особенно в тех пропорциях, которые ему недавно удались чисто спонтанно. На этот раз шевеление мелькнуло опять, но очень коротко. Зато удалось зафиксировать, что и как использовалось для комплексного зрения: ночное, для рассмотрения теплокровных животных днем, видение сквозь камень до тридцати сантиметров и частица умения видеть демонов в инфракрасном режиме в дневное время. Одновременно с четырех уровней! Несколько сложно и громоздко, но концепция была составлена, и скрупулезные исследования продолжились. Как ни странно, большего опять добиться не удалось: все те же мелькания да неясные шевеления. Пока не пришла мысль:

«А не мешает ли мне дневное освещение? С одной стороны, оно порой помогает, а с другой стороны, в темноте чащи та же аура или шлейф эмоций лучше различаются. Вон как у нас с маустами было – пока в ночной комнате не подобрал освещение, так эту гадость и не увидел. Значит, надо дождаться ночи. М-да, не подходит, слишком долго. О! Почему бы мне просто не укрыться плащом, совмещенным с сетью-потайкой и темным куском ткани демонического мира? Устрою шалаш над этой чертовой вертугой и преспокойно поэкспериментирую с освещением. Заметано!»

Когда он рванул в сторону забора и башен, разволновавшаяся Люссия чуть к нему навстречу не выскочила.

– Что случилось?! – крикнула она издалека.

– Ничего страшного, – замахал руками Семен, – просто ноги отсидел, решил вот размяться малость. Ну и по делу: мне не помешало бы два куска разносторонней плотной ткани с сетью-потайкой между ними. Ну и несколько жердочек для шалаша.

Пока самые молодые по рангу Шабены искали и стаскивали необходимое, все остальные коллеги прислушивались к диалогу графини Фаурсе со своим «подчиненным»:

– Хоть что-то заметил?

– Да так, пока ничего сказать с уверенностью не могу.

– Но хоть мизер какой-нибудь?

– Если так рассуждать, то я уже наверняка не мизер, а о-го-го чего заметил! – похвастался Загребной. – Они тут сотни лет высматривают, но и того, что мне за час-полтора померещилось, никто не видел, наверное.

Теперь уже и руководитель экспедиции чуть ли не на таран человека пошел: