Дилемма - Рамез Наам

– Если отталкиваться от предыдущих оценок, – ответила она, – через пять лет от матерей с нексусом родится около одного или двух миллионов детей.

Через несколько минут Шива уже стоял на балконе и смотрел вниз, на треугольный внутренний двор. Там сидело двенадцать детей и трое взрослых, их разумы были объединены в одну сеть. Они играли в игру (точнее, думали, что играют) в молекулярное проектирование, целью которой было выделить нуклеотидные последовательности, отвечающие за выработку особого белка – белка, запускающего еще более глубокие процессы восстановления в коралловых рифах и надежно защищающего их от кислой среды. Шива закрыл глаза и увидел меняющиеся фигуры и формы, которые дети растягивали, складывали, раскладывали и видоизменяли всеми возможными способами.

Конечно, профессионалами в этой «игре» были взрослые – биолог и биохимики с глубокими познаниями о кальцинирующих белках. Зато дети могли с невероятной быстротой применять только-только усвоенные знания на практике.

Шива отвлекся от детей, сосредоточился на цифрах, парящих в воздухе над ними, и кивнул. Сегодня коллективный детский разум играючи превзошел по вычислительной мощности самый навороченный суперкомпьютер.

Они научились объединять свои сознания, образуя одно могучее и единое целое. Уже очень скоро они превзойдут и его возможности, а потом и возможности любого суперкомпьютера, который когда-либо будет создан на Земле. А ведь они только начинают.

Однажды на планете будут миллионы ученых и инженеров с нексусом. Еще около миллиона детей родится с ним в мозгу. Что получится, если объединить все эти сознания?

Человечество терпит крах. Оно не может самостоятельно решить проблемы, с которыми уже столкнулось. Однако миллионы сознаний, расширенных нексусом, – могут. Они превратятся в единый постчеловеческий разум грандиозных масштабов. В Господа Бога, который наконец вытащит планету из антропогенных катаклизмов. Но по своей воле эти миллионы никогда не сольются воедино. Шива должен выковать бога из составных частей, направить его деятельность в нужное русло, превратив тем самым в полноправного властелина Земли.

Для этого ему нужен Кейден Лейн.

Кейд мрачно смотрел вперед, Фенг вел машину, мастерски лавируя между ямами и ухабами. Свет фар превращал проселочную дорогу в туннель, пронзающий насквозь черную лесную чащу.

Два раза. Уже два раза один и тот же код был использован для убийства. Первый раз – в Вашингтоне, при покушении на президента США. Сегодня – в Чикаго. Погибло еще несколько десятков человек.

Два раза – это уже не случай, а закономерность. Террористы ФОПЧ нашли новое оружие, новый метод. Они будут пользоваться им и дальше, прикрываясь громкими словами об общем благе и свободе постчеловечества.

Война. Вот о чем говорила Су-Йонг Шу. Грядет война. Между людьми и постлюдьми. Жертвами падут миллионы.

Нет, сказал себе Кейд. Не позволю. Не допущу, чтобы моя технология стала инструментом для разжигания войн.

Он закрыл глаза и в десятый раз начал пересматривать все имеющиеся у него данные по коду типа «Альфа».

Лин нашла его, когда на горизонте только-только начал заниматься рассвет. Фенг проехал на джипе по узкому ручью, затем вновь выехал на извилистую дорогу, что вела из гор в долину. Тут-то Лин и постучалась в его разум, отодвинув на задний план все открытые окна, файлы и мысли.

Кейд!

Мир слегка изменился, как всегда менялся от прикосновения ее разума. Кейд увидел его глазами Лин. Почувствовал примитивный электронный мозг джипа, даже телефона в своем кармане. Поднял глаза и заметил фиолетовые блики данных, курсирующих по беспроводным сетям. При желании Кейд мог протянуть руку и потрогать пульсирующие биты информации. За ними, полыхая желтым, кружились на орбитах спутники систем связи. Они затмевали своим светом даже звезды и без конца обменивались информацией с Землей и друг с другом. Информация была всюду, текла сквозь него…

Лин, ответил он.

Тебя ищут, Кейд. Тебя и Фенга.

Кто ищет, Лин?

Все, ответила она. Будь осторожен.

Лин! Кто? И где? Что им уже известно?

Мне пора, Кейд, сказала она. Я должна освободить маму.

Лин, постой. Где они? Где они нас ищут?

Лин исчезла.

Через час после рассвета они добрались до окраин деревни Аюн Па и свернули на узенькую проселочную дорогу к монастырю. Дорога вела вверх по заросшему джунглями склону. Когда после очередного поворота впереди показались стены монастыря, Кейд облегченно выдохнул. Отчасти он боялся увидеть на его месте дымящиеся развалины или вооруженных до зубов головорезов.

На дороге, перед высокими белыми стенами с золочеными столбами и тонкими узорами, стояли монахи в оранжевых одеяниях. Двое из них с улыбкой открыли ворота и жестами пригласили путников внутрь. Кейд уже чувствовал скопление сознаний за этими стенами, их соучастие и внутренний свет. На душе сразу посветлело, губы сами собой растянулись в улыбке.

Фенг замедлил скорость, и монахи стали протягивать к Кейду руки. Головы у них были выбриты, на лицах – широченные улыбки. Кейд ясно чувствовал их восторг, их обожание. Он дал им нексус-5, он подарил чудо ментального прикосновения миллионам, а не только самым матерым мыслителям, когда-то сумевшим интегрировать в мозг древний нексус-3.

Сквозь открытое окно Кейд протянул им руку – постчеловеческую руку с генами геккона. Мимолетные прикосновения, юные взгляды, безмятежные мысли монахов, оттененные восторгом встречи… Это было чудесно.

А затем они въехали во двор, и у Кейда перехватило дыхание. Десятки монахов в оранжевых одеяниях сомкнули кольцо вокруг джипа. Сотня или больше. Почти все – такие же молодые и восторженные, как те, что встретили их у ворот.

Фенг остановил джип, и Кейд выбрался наружу. Монахи ласково окутывали его сознание безмятежностью и покоем. Он наугад шагнул к первому из них, и тут же все они, как один, упали на колени.

– Bo Tat, – прозвучало на сто голосов. – Bo Tat!

Слова были незнакомые, но он увидел их смысл в объединенном сознании монахов.

Бодхисатва. Герой очищенного разума. Тот, кто несет свет. Тот, кто готов вновь и вновь жертвовать собой, перерождаясь через страдание, пока все живые существа на планете не достигнут просветления.

У Кейда захватило дух. Сердце рвалось из груди. Какая красота! Даже в этом мире, полном боли и ужасов, есть место невероятной красоте. Она – в единении человеческих разумов, в их глубинной связи.

Он услышал эхо миллионов сознаний, тонкую вуаль единого разума, окутывающую весь мир – пока бесформенную, не имеющую четких очертаний. Эти миллионы однажды объединятся, станут чем-то больше, чем сумма своих частей. Кейд зажмурился, и его неудержимо потянуло обратно в то видение, прочь от суеты и страданий реального мира.