Богиня по зову сердца - Филис Кристина Каст

Ладно, именно так ты меня сюда доставил. Надо полагать, что этим же путем я вернусь обратно.

Пока я ждала ответа, во мне все затрепетало от беспокойства. Молчание затягивалось. Меня снова затошнило.

Клинт, — окликнула я его.

Не знаю.

Раз так, то мы это выясним. Можешь быть уверен.

Я спустила ноги с кровати, начала подниматься, и тут же в ушах зазвучал морской прибой, а комната наклонилась куда-то в сторону, окрасилась в серые тона.

Эй! — пробился к моему сознанию бас Фримана, и я почувствовала, как сильные руки подхватили меня и снова усадили на кровать. — Деревья никуда не денутся, будут стоять там и завтра.

Я подняла глаза, но в них все расплылось.

Тогда я крепко зажмурилась, боясь собственной слабости, и прошептала:

Я просто очень хочу вернуться домой.

Знаю, Шаннон, девочка моя, — запричитал он — Как долго ты пролежала без сил после первого перехода в другое измерение?

Я попыталась взбодрить свой на удивление усталый мозг и сказала:

По меньшей мере два дня. В голове был какой-то туман — Но потом я все-таки добавила: — И я не твоя девочка.

Он проигнорировал мой комментарий.

Не открывай глаза, поспи. Дай себе время восстановиться. Не забывай, ты должна быть сильной, чтобы пережить обратное путешествие.

Я невольно вздрогнула. Смена измерений проходила ужасно. Усталость не отступала, и я поняла, что Клинт прав. К тому же теперь мне приходилось беспокоиться не только о себе. На секунду меня захлестнул страх. Не повредят ли ребенку мои переходы из одного мира в другой в Духе «Звездного пути»? Но тут начался очередной приступ тошноты, принесший мне облегчение, как это ни смешно. До тех пор пока меня будет донимать потребность вывернуться наизнанку, я смогу верить в то, что с моей доченькой все в порядке.

Я принялась глубоко дышать, не открывала глаз, старалась расслабиться и не дрогнула, когда теплая рука убрала у меня с лица непокорный локон.

— Спи, Шаннон, — пробормотал Клинт.

Я не ответила, но слышала, как он унес поднос с чаем и выпечкой. Чуть приоткрыв глаза, я увидела, как Фриман скрылся на кухне и появился снова с дымящейся чашкой кофе. Он пододвинул кресло-качалку на прежнее место, поближе к старомодной керосиновой лампе, и поморщился, когда осторожно опускался в него. Потом Клинт зажег лампу и явно с усилием потянулся за книгой, лежавшей на столике. Я поняла, что уже видела эту гримасу боли на лице Клан-Финтана после битвы, где он был ранен, и невольно подумала, какая же травма заставила Клинта подать в отставку. Совершенно очевидно, что она до сих пор его беспокоила.

Мои веки вдруг стали невероятно тяжелыми. Последним, что я помнила, оказалась обложка книги, которую читал Клинт. Это был сборник статей автора из Оклахомы, Конни Кронли, озаглавленный «Иногда колесо отваливается».

Боже, неужели такое когда-нибудь случается?

Поначалу мой сон представлял собой темный таинственный туман. Пока я в него погружалась, в голове промелькнули шекспировские слова насчет сна-убийцы. Меня терзали дурные предчувствия, но я не могла заставить себя проснуться, вместо этого упала в объятия страны грез, от которой обычно беззастенчиво получала удовольствие. Но в первую же секунду, когда перед моим сонным взором начали появляться образы, я поняла, что такого прежде не видела. На черном ночном экране сменялись разрозненные сцены. Передо мной проплывали призрачные, не до конца сформированные видения, отчасти кентавры, отчасти демоны, отчасти люди. Я никого не узнавала и ничего не понимала.

Моя уснувшая душа содрогнулась и попыталась управлять видениями, как я всегда делала в прошлом, но на этот раз страна, населенная когда-то веселыми фантазиями, изменилась, превратившись в ландшафт для ночных кошмаров.

Я знала, что сплю, говорила себе, что могу проснуться в любую минуту, но это служило мне плохим утешением. Разрозненные образы сливались и крепли, приобретали гротескный знакомый вид. Я словно присутствовала на сумасшедшем киносеансе в «Отеле "Калифорния"», где заново происходила финальная битва между Партолоной и фоморианцами. Только на этот раз Эпона не вмешивалась и нас ждало поражение. Кентавры и люди, погибшие в предыдущих битвах, пробуждались от вечного сна и, как зомби, поднимались из земли, чтобы снова умереть.

У одних были только глаза, у других — лишь клыкастые рты. Некоторых будто тронула божественная рука, наделив их невероятной красотой. Моя душа стремилась отпрянуть от всех.

Я не видела собственной смерти, зато наблюдала, как сначала Аланна, а затем Каролан, Виктория и Дугал пали от зубов и когтей фоморианцев. Битва продолжала бушевать. Мои друзья снова и снова возрождались, чтобы опять быть растерзанными. Потом в поле моего зрения попал предводитель фоморианцев Нуада. На этот раз мой муж не уничтожил его. Я беспомощно смотрела, как Нуада вспорол Клан-Финтану живот.

Монстр отвернулся от тела кентавра и заметил одинокого воина, в котором я сразу узнала возродившегося отца Рианнон, зеркального двойника моего папы. Крылатая тварь торжествующе зашипела и рассекла бледное горло Маккаллана, чуть не лишив его головы.

Крик, который долго не мог вырваться наружу, прозвучал в моем сне. Имя отца разнеслось эхом по всему ужасному полю боя. Темный демон неожиданно обернулся и принялся озираться, словно высматривая кого-то. Глаза его сощурились, он выпрямился во весь рост, развел в стороны крылья. Кровь и пена брызнули из его рта, когда он завопил: «Да, женщина! Я слышал твой зов. Мы никогда не избавимся друг от друга. Я приду за тобой, где бы ты ни была!»

Я набрала в легкие воздух и внезапно очнулась, пробужденная собственным пронзительным криком.

Сильные руки трясли меня, низкий голос встревоженно гудел:

Шаннон!.. Шаннон! Проснись!

Я открыла глаза, взглянула в испуганное лицо Клинта, и сердце зашлось при виде знакомых черт. Тоска по Клан-Финтану резанула душу.

Все хорошо. Я в порядке, — попыталась я слабо улыбнуться и вырваться из его рук.

Он неохотно меня отпустил.

Плохой сон? — спросил Клинт.

Да, — кивнула я, — Кошмар.

Я впервые не только произнесла это слово, но и пережила его.

Принести тебе чего-нибудь? Воды или чая? — Он все не отходил от меня, явно не желая возвращаться в свое кресло-качалку.

Нет, со мной все нормально, — Его разочарованный вид заставил меня добавить: — Все равно спасибо. Я действительно устала. Нужно попробовать уснуть.

Он взглянул на часы.

У тебя еще есть несколько часов до рассвета.

Спасибо, — повторила я и повернулась лицом к стене и спиной к нему.

Я услышала, что Клинт вновь уселся в свое кресло, и удивилась на секунду, не собирается ли он всю ночь дежурить у моей постели. Хотя мне было все равно. Пусть он ночует так, как ему угодно. Завтра меня здесь не будет, я вернусь к мужу и своему народу. Но тревога по-прежнему мучила меня, лишала уверенности в себе.