Код Вавилона - Уве Шомбург

Картинка расширилась, и он увидел стадо овец. Как всегда.

Животные стояли сплоченно и паслись, выбирая траву посочнее. Пастух нашел для них хорошее место. Песчаная почва была покрыта сытной зеленью.

Мужчина оперся на свой посох, навалившись всем весом на прямой конец палки, а загнутый конец под наклоном уперев в землю перед собой.

Он стоял в середине стада. Канавы орошения пересекали пастбище. Каждое из животных было у него на глазах, и он с любопытством смотрел, как еще одно стадо появилось шагах в двухстах у финиковых пальм и приближалось.

Пастух свистнул, и в поле зрения возникли две собаки. Они были с волчьими мордами. Одна тотчас обежала кругом свое стадо, другая вместе с пастухом направилась к новому стаду. Вместе они подогнали овец, пока оба стада не перемешались.

Бенедикт услышал взмахи крыльев. Сильные, мощные, не лихорадочные, а спокойные и решительные. Как всегда.

Пастух глянул вверх. Только что это была лишь точка в небе, и вот она уже разрослась до огромных размеров. На могучих ногах выпустились когти. Он видел огромный клюв и алчущие глаза смертоносного охотника.

Собаки залаяли, и пастух забегал среди стада.

Лопаткой своей клюки он метнул камень ровно в тот момент, когда орел опускался, потом еще один камень и еще один.

Орел замедлил свой полет, издал свистящий крик и, сделав элегантный разворот, растаял в небе.

Пастух опять оперся на клюку, любовно поглядывая на свое заметно возросшее стадо.

Долгое время ничего не происходило. Затем пастух снова двинулся. Среди песчаных холмов приближалось еще одно стадо. Поодиночке или маленькими группами животные брели вдоль края леса.

Пастух наблюдал за ними. Ни собак, ни пастуха при них. Легкая добыча для орла. Пастух присвистнул, подзывая своих собак. Они бросились бежать и пригнали к его стаду также и этих животных.

* * *

Папа Бенедикт XVI внезапно проснулся. Какое-то время он не мог понять, где он. Потом понял. Он был в маленькой часовне, принадлежащей его личным покоям. Он вышел сюда помолиться перед началом нового дня, да тут и заснул.

Он сидел на стуле с железной спинкой в середине помещения. Внезапно его охватила глубокая тревога. Раньше с ним такого не случалось, чтобы один и тот же сон повторялся так часто.

Папа встал и подошел к алтарю, где под простым крестом стояла маленькая шкатулка, украшенная сусальным золотом. Он открыл ее и взял в руки крест. То был маленький крест из простой, но древней древесины, якобы вырезанный в Монтекассино еще при жизни святого Бенедикта.

Он положил крест на алтарь. Затем поднял второе дно шкатулки и достал футляр, обитый бархатом.

В нем лежала маленькая глиняная табличка с нацарапанными на ней значками и несколько листков пожелтевшей бумаги.

Он взял последний листок и прочел.

Это было однозначно.

Время близилось.

* * *

Монсеньор Тиццани ждал в коридоре перед официальными покоями папы и задумчиво смотрел в окно. От слепящего солнца, стоявшего почти в зените, делалось больно глазам. Он отвернулся и снова стал раздумывать, в какие слова поэлегантнее облечь неудачу и как заверить папу в своей абсолютной лояльности.

Встречу с Марвином, этим американским издателем, он, к удовлетворению папы, провел мастерски, но через несколько минут он, не ровен час, лишится благосклонности святого отца.

Тиццани уже видел злорадные лица своих коллег-священников, которые завидовали его успеху: он удостаивался специальных заданий от святого отца и от кардинала Сакки. Если он сейчас будет выставлен за дверь, на него выльют ушат издевок, сделают его посмешищем Ватикана.

А все началось в пятницу вечером после разговора у папы, когда кардинал Сакки попросил его к себе в кабинет и еще раз завел речь о переговорах с папой.

— Святой отец все еще горюет по вашему предшественнику. Способности которого он ценил превыше всего и не смог примириться с тем, что тот удалился шесть месяцев назад в монастырь. Я доверяю вам, но вы должны устранить последние сомнения святого отца. И самое правильное для этого как раз то, о чем я вас сейчас попрошу, — сказал кардинал и сделал паузу. — Вы готовы?

Тиццани кивнул. Он не даст другим повода для издевок.

— Святой отец ожидал важную информацию, которая сегодня утром должна была поступить в Гроссето, в Археологический музей. Важная информация для вопроса веры, если вы понимаете… Но этого не произошло, и святой отец в полном отчаянии. Можете себе представить, он даже кричал, когда шеф Надзорного корпуса принес эту новость. — Кардинал Сакки покачал головой, не веря своим собственным воспоминаниям: — Я оказался при этом случайно, и теперь мне приходится еще и беспокоиться об этом… Я вас прошу: избавьте меня от этого, присмотрите, чтобы снова что-нибудь не сорвалось… Вы должны понять — я как кардинал не могу иметь дел с простыми охранниками из службы безопасности… Но святой отец просил меня присутствовать при передаче! Вы сможете?

И вот Тиццани сопровождал ранним воскресным утром этого Аугусто Пекорелли из Комитета безопасности, который представлял собой контрразведку государства Ватикан, и Эльджидио Кальви из Надзорного корпуса — полиции Ватикана численностью в сто двадцать человек. А внутри Надзорного корпуса Кальви входил в спецподразделение числом ровно в дюжину обученных снайперов, сопровождавших папу в его зарубежных поездках и тем самым отбивавших хлеб у Швейцарской гвардии Ватикана.

Они ждали, как было условлено, в Гроссето. Кальви не спускал глаз с чемодана с деньгами, и из его ответов на свои осторожные вопросы Тиццани узнал, что контакт установил Пекорелли. Пекорелли обретался в службах Ватикана всего три года — после того, как почти десять лет прослужил в итальянском спецназе в Ливорно.

Потом Пекорелли получил звонок от своего информатора, который еще раз перенес время передачи. Пекорелли нервничал и то и дело заверял, что его поставщик абсолютно надежен. Тиццани начал понимать, какую роль замыслил для него кардинал.

Он должен взять на себя неудачу Сакки. Окончательно Тиццани уверился в этом, когда и сегодня утром они снова прождали напрасно. Поставщик Пекорелли даже не позвонил.

Тиццани тяжело сглотнул, думая об этом. Должно быть, дело шло о чем-то особенном, если уж вместе с Эльджидио Кальви отправили одного из телохранителей папы. Но в чем же заключалось дело? Какими такими связями располагал этот Пекорелли?

Неужто святой отец совершил ошибку?

Неужто Господь покарал?

Восточная Германия

Понедельник

Дрожь в его мускулах постепенно стихала, и пульсирующая головная боль тоже ослабевала с каждым глотком кофе. Крис сидел в кафе на автостоянке, в самом дальнем углу, хорошо защищенный от взглядов остальных посетителей. Перед ним на подносе лежали остатки завтрака. Он мелкими глотками пил кофе с коньяком.