Дело черного мага. Том 2 - Кирилл Клеванский

В конце концов, Первый Магический уже пережил один взрыв, не развалиться и из-за второго. А за время процесса у Алекса будет время пораскинуть своими и Иван… Иваньим…Иванов… (эти русские и их имена!!!) и мозгами Ивана на тему — кто стоял за нападением на альма-матер отпрысков самых видных жителей Маэрс-сити и как это было связано с демонами и происшествием у посольства.

Взявшись за канистру с летучим-эфиром, Алекс задумался… а не стырил ли босс ТКиллс свой рецептик из того фильма с Сигалом?

Впрочем, главное, чтобы жахнуло, а кому принадлежат лавры изобретателя, уже вторичное.

Алекс вышел из лабораторной как раз вовремя, чтобы застать возвращавшуюся Шуму. И ему не нужно было быть новым Шерлоком или вампиром, чтобы обнаружить капли крови на глянцевых ботфортах последней. А еще почувствовать знакомый запах горелого пороха.

Слишком хорошо знакомый.

Видимо киллерша предпочитала ретроградные пороховые патроны, а не новомодные на магической тяге.

— Парочка студентиков прятались в аудитории Б-47, — произнесла она, показательно вытирая длинный охотничий нож, который максимально и неестественно сексуально изгибаясь, вернула в ножны закрепленные вокруг левой икры. Адские колокола. — И как ты их пропустил?

— Я закончил на Б-67, — ответил Алекс-Иван. Ему нужно было использовать ментальность русского эспера, чтобы не выдать себя и без того подозрительной Шуме. — какой смысл было дальше лезть, если и так понятно, что сигнализация сработала из-за взр…

— Смысл всегда есть, головастик, — перебила Шума. Овчарка Кендра, расположившаяся около её ног, только утвердительно гавкнула и продолжила смывать языком кровь с шерсти вокруг лап. — Ладно, бог с тобой, Иван.

Алекс едва не дернулся, что точно бы спровоцировало еще большую напряженность. Пришлось сцепить свои воображаемые зубы и терпеть боль.

Верующая эспер-террористка, помешанная на том, чтобы издеваться над Жабаром при помощи своей природной сексуальности. При этом участвующая в нападении на Первый Магический.

Сегодня в ближайшей психушке день открытых дверей, что ли?

— Где Р’Хакан? — держа свою монструозную пушку на плече, она озиралась по сторонам. Будто рассчитывала, что вот прям сейчас, из-за ближайшей кучи разбитого цемента или разрушенной стены выскочит орк и такой: «Саечка за испуг!».

— Погулять ушел, — ответил Алекс-Иван в тональности последнего.

При этом рука Жабара как-то неопределенно дернулась. Шума этого не заметила, а вот псина отвлеклась от своих дел и посмотрела на стоявшего напротив эспера. Слишком внимательно посмотрела.

— В смысле.

— В прямом, — парировал Алекс-Иван. — посрать орк отправился. А, как ты знаешь, его братия уделяет этому достаточное время. Так что можем не ждать.

Шума выругалась. Акт дефикации у орка действительно занимал достаточно много времени, что давно уже стало несмешной шуткой для всяких стендапперов и прочих комедиально одаренных.

А вот по первости залы, конечно, разрывало гомерических хохотом…

— Хуй с ним, — закончила ругаться Шума. — погнали, толстолобик. Дэвенпорт планирует, что скоро начнут штурм, так что переходим ко второй части плана.

Спрашивать «а не напомнишь, в чем заключается эта самая вторая часть нашего плана» было по меньшей мере глупо. Такое только в старых видео-играх срабатывает, ну и еще в шпионских триллерах. А в реальной жизни…

В реальной жизни Алекс в теле толстого жабо-подобного эспера спускался по покороженной лестнице на нижний этаж главного корпуса Первого Магического Университета.

И с каждой минутой тело Ивана все меньше и меньше ему подчинялось. Так что шел он в развалку, слегка прихрамывая. И каждый раз боялся, что оступится и нога полетит со сколотого с арматуры мрамора, зацепиться за оголенную железяку и прощай Штирлиц, здравствуй Рэмбо.

Пробиваться же с боем сквозь неизвестное количество эсперов хотелось от слова — нет.

Не хотелось.

Слишком вредно для здоровья.

А предсмертную записку Алекс с утра как-то забыл распечатать.

— Что с тобой, русский? — прищурилась Шума. — опять за воротник с самого утра залил.

— Ты ведь знаешь, что это только стереотип? — против воли Алекса, сорвалось с «его» уст.

Проклятый Иван…

Времени оставалось совсем в обрез.

— Да мне как-то насрать, — хмыкнула киллерша. — почти в таком же количестве, как Р’Хакану.

И она засмеялась собственной, очень бородатой шутке, которая уже успела набить оскомину всем без искл… ну ладно, видимо Шуме еще не успела.

Нижний этаж, где располагалось фойе, выглядел куда хуже, чем верхний. Настолько, что даже бывалый Черный Маг, переживший в юности такое, о чем детям обычно не рассказывают, едва сдержал порыв отвернуться.

Куски плоти, которые свисали с разбитых стен и потолка. Кровавые подтеки, реками стекающие по различным плоскостям. Облака еще не успевшей осесть каменной пыли и десятки тел, припорошенной цементной крошкой устлавшие пол мертвым ковром.

Шума преспокойно перешагивала препятствия, а Кендра иногда останавливалась, чтобы цапнуть клыками какое-нибудь тело, показавшееся твари еще подающим признаки жизни.

Сраные собаки…

Среди осколков разбитого стекла Дум порой ловил «свое» отражение.

Сука…

Его левый глаз, в отличии от жабьего, имел не горизонтальный зрачок, а вполне себе вертикальный.

— Алекс, — тот едва было не вздрогнул от оклика киллерши. — Зои! Смотрите кого привела.

Только теперь Алекс-Иван опознал двух эсперов, стоявших около входа в, непосредственно, фойе. Вот только теперь двери в него были вовсе не из стекла и пластика, а из металла и камня. Причем слитого в единую, причудливую конструкцию.

Даже без памяти русского, доступной Думу лишь фрагментарными осколками, можно было догадаться, что коротышка в дешевом костюме тройке и юная девушка лет восемнадцати в Конверах — эсперы B ранга. Вполне себе существенная сила, способная управлять стихиями.

С такими надо считаться даже Адепту.

Куда там простому черно-магическому Мистику.

Так что радовало, что Алекс не был «простым».

— А, Ваня, — Алекс-эспер помахал тучной рукой. Сокращение русского имени он произнес с еще более густым акцентом, чем Шума. — Как там Р’Хакан? Не утомил тебя лекциями на тему расовой чистоты?

— Пытался, — вновь чужие слова срывались с уст без воли на то Дума. — Но я его убедил, что тот факт, что мы находимся в универе, не делает из него профессора.

Алекс-адепт и Зои рассмеялись и даже Шума улыбнулась. Дум бы тоже осклабился, но он старался не утонуть в мыслепотоке русской жабы.