Проект «Дом с привидениями» - Триша Клесен

Я нажала на кнопку включения, но фотоаппарат был, разумеется, не заряжен, так что я отыскала зарядку и перенесла его к компьютеру, чтобы подключить к нему провод и посмотреть снимки на большом экране. Я промотала самые свежие фотографии, но от них мне стало совсем грустно. Мамы там не было – она всякий раз скрывалась за объективом. Мне хотелось увидеть мамино лицо – я боялась, что забываю ее черты.

Судя по всему, со дня смерти мамы фотоаппаратом никто не пользовался. Вроде бы ничего удивительного, но меня это ошеломило. На мгновение моя жизнь застыла в состоянии «до». Там, где мы с Бекки, Джизелой и Лиа бегали вокруг разбрызгивателя в саду и визжали, скользя по мокрой траве. Там, где Пейдж развалилась на шезлонге в бикини, но высунула язык, заметив направленный на нее объектив.

Хоть мамы и нет на снимке, я чувствую, как она улыбается. Вот бы мне услышать ее смех! Я вернулась к шкафчику и продолжила поиски видеокамеры. Чехол был забит в самый угол. Обычный, серый.

В отличие от фотоаппарата, в видеокамере еще осталась зарядка, и она сразу же включилась. Я нажала «пуск» и поняла, что докопалась до Эльдорадо. Мамино лицо заполнило собой весь экран. Глаза у нее не такие блестящие, какими я их помнила. И морщин вокруг них больше. Я опустилась на пол, скрестив ноги, и уставилась в крошечный экранчик.

«Сегодня пятнадцатое мая. Учебный год заканчивается, и школьный хор, в котором состоит и наша Энди, дает концерт. – Мамина улыбка заполняет весь экран, и морщины становятся еще заметнее. – Очередной день школьных мероприятий!»

Больше она ничего не говорила: камера развернулась и приблизилась к моему лицу. Я широко раскрыла рот и взяла такую жуткую ноту, что, наверное, все птицы в округе рухнули на землю от ужаса. Я нажала на красный квадратик, чтобы поставить видео на паузу. До меня только сейчас дошло, что звук был включен слишком громко.

Я не слышала, чтобы в кабинет кто-то зашел, но стоило звуку смолкнуть, как раздались шаги, и на меня упала папина тень, отчего на лоджии стало совсем темно, хоть глаз выколи.

– Что ты делаешь? – спросил папа.

По его тону я не поняла, что он чувствует. Вроде не сердится, но как будто слегка напуган.

– Я хотела послушать мамин голос. Искала старые видео.

Папино лицо размыла темнота, и я не могла понять, как он отреагировал на мои слова. Но затем он слабо кивнул:

– Их довольно мало.

– Знаю, – ответила я и приподняла камеру. – Это совсем старое.

Я расслышала, как папа вздохнул. А потом повисла тишина – казалось, все вокруг замерло.

Наконец папа шагнул вперед; я гадала, что он собирается делать, пока он проходил мимо меня к письменному столу. Когда папа щелкнул мышью, я поднялась и приблизилась к нему.

– Она чуть ли не все сюда скинула. Ее самой почти нигде нет, но голос иногда можно услышать. Все в папке под названием «Видео». Найдешь сама?

Я прохрипела «да», и папа направился к двери. Я не хотела его отпускать. У меня возникло ощущение, что это один из тех моментов, которые сбивают его с верного пути. Папа не получает никакого послания и только сильнее увязает в своем горе. Я не могу этого допустить, тем более что он буквально сегодня нашел себе новую работу.

– Пап?

– Мм?

– Ты их смотрел?

– Да.

– Не помогло, я так понимаю?

– Это обоюдоострый меч, Энди. Тебе хочется ее услышать. Я понимаю, каково это. Но потом ты скучаешь по ней в десять раз сильнее.

– Думаешь, мне лучше не смотреть?

– Ох, конфетка, если тебе хочется, можешь смотреть на свою маму сколько душе угодно.

– Посмотришь со мной? Может, вместе нам будет не так тяжело.

Пожалуйста, мамочка, скажи, что я поступаю правильно! Если это ошибка и я все испорчу, придется забросить проект. Я не выдержу очередной неудачи.

Папа ничего не ответил, однако опустился на стул перед компьютером. И открыл ту самую папку. Я поставила локти на стол.

– Выбирай, – предложил папа.

Я закусила губу и присмотрелась к датам. Действовать надо стратегически. Совсем недавние я отмела – они слишком живые, слишком близкие, ну просто слишком. В голове всплыли дневники, мне стало любопытно, и я выбрала видеофайл, ближе всего подходивший по времени к событиям, описанным в первом прочитанном мной блокноте. Тогда я была еще совсем малышкой. Видео наверняка забавное, и мама вряд ли на нем блистает.

На записи мама просила меня повторить все слова, которые я выучила. «Энди скоро восемнадцать месяцев, а в ее словарном запасе уже шестьдесят два слова!» Правда, мама посчитала не только настоящие слова, но и восклицания вроде «У-у!», и слова, которые я произносила не совсем правильно – например, «коша» вместо «кошка». Когда всего после шестнадцати слов я отказалась дальше щеголять интеллектом, мама очень расстроилась. Она предложила мне какое-то лакомство в качестве награды, но я помотала головой и сказала: «Нет». На фоне раздался папин голос: «Очевидно, это семнадцатое». Мама расхохоталась.

Но видео тех времен оказались довольно короткие, и было их не особенно много.

– Когда ты родилась, мы уже обленились и реже включали камеру. Прости, конфетка.

– Ничего.

Наконец нам попалось одно хорошее. Мой первый день рождения – мне исполняется годик, – и камера в руках у Пейдж. Я бы догадалась, что видео снимала сестра, даже без ее нескончаемых комментариев, потому что изображение заметно дрожало.

Но в этом были и свои плюсы: поскольку нас снимала Пейдж, мама часто попадала под прицел объектива. Она улыбалась, хлопала в ладоши, нарезала торт, слизывала крем с пальцев, носила меня по комнате. Я то и дело оглядывалась на папу – не тяжело ли ему смотреть? Он не отрывал глаз от экрана, но плечи у него были опущены.

– Твоей маме ужасно не нравилось это платьице, но тебе его отправила бабуля Уилсон, и она чувствовала себя обязанной сделать уйму фотографий с тобой в этом платье.

– В этом году бабуля Уилсон забыла про мой день рождения.

Папа кивнул.

– Она всегда забывала, и твоей маме приходилось по нескольку раз ей напоминать, – сказал он и откинулся на спинку стула. – Твоя мама делала столько всего, что мне даже в голову не приходит.

Тут у меня мелькнула одна мысль.

– Ты же понимаешь, что не должен быть ею? Папа задумчиво на меня посмотрел.

– Будь собой, этого достаточно, – добавила я.

Я не удержалась, залезла к папе на колени и прижалась к его груди, заливая слезами его пижаму. Он обнял меня и поцеловал в макушку:

– Ты слишком быстро растешь, моя маленькая конфетка. Все старше и все умнее. Не знаю, что бы я без тебя делал.

– Спасибо, пап.

Я выпрямилась и всхлипнула, вытирая мокрые щеки.