(не)полная семья - Агата Чернышова

— Прости, не хотел напугать, — начал он без обиняков. — Разговор есть.

Я посмотрела на часы: до приезда Макса ещё минут пятнадцать. Он никогда не опаздывал, даже с учётом пробок. Один чёрт знает, как ему это удавалось!

— Хорошо, только быстро. За мной скоро приедут, — ответила я, вопросительно посмотрев на коллегу. Что ему от меня надо?

На лице Бориса возникла ухмылка, но уже через секунду оно приняло самое участливое выражение. Я приготовилась слушать.

Коллега, окинув полупустой холл, отвёл меня в сторону.

— Говорят, у тебя проблемы с Петрушей. Могу помочь. Не совсем бескорыстно, но много не сдеру, обещаю, — произнёс он деловым тоном, и, не веря в его искренность, мне захотелось узнать, что же он собрался предложить. Как оказалось, зря.

***

Борис всегда вызывал во мне безотчётное желание отодвинуться и отгородиться невидимой стеной. И вроде бы вполне симпатичный молодой мужчина с подтянутой фигурой и отглаженной рубашкой, а всё-таки стоило такому оказаться рядом, кажется, вот-вот вымажешься в грязи.

— Мне не нужна ничья помощь, Борис, — опередила я коллегу, смотревшему на меня с долей превосходства. Как удав смотрит на ничего не подозревающего кролика.

— Ну, я из жалости предложить хотел. Ты же мать-одиночка, тебя не имеют права выкидывать на улицу!

Вот так без обиняков Борис спустил меня на одну ступень с умственно отсталыми и тяжело больными. Ничего не имею против последних, но всё же я пока могу сама о себе позаботиться и в чужой протекции совсем не нуждаюсь. О чём я и не преминула сообщить сердобольному.

— Дура ты, Вита! — он подошёл ещё ближе. Так, что я почувствовал запах мятной конфеты, идущий у него изо рта. — Я ведь на самом деле помочь хочу. Не упускай крепкое мужское плечо. Да и предложение твоё мне понравилось. А ведь и вправду, зачем эти рестораны, будто мы чужие? Давай так, я трахну тебя на заднем сиденье своей машины, пару раз, не больше, и замолвлю словечко куда надо. Считай, тебя никто не тронет.

Я задохнулась от такой наглости, а Борис, видимо, приняв моё молчание за раздумье, решил перейти от слов к действию. Я могла его предупредить, но не стала. За такие слова пусть получит по полной! В том, что это так и будет не сомневалась.

Стоило только посмотреть на помрачневшее лицо приближающегося к нам Макса, его сжатые кулаки и быстрый шаг, и я уже не сомневалась, что вскоре последует. Борис его не видел и продолжал излагать гнусное предложение участия в моей судьбе.

И это случилось. Макс даже не стал тратить на слащавого Борьку лишних слов, а сразу дал под дых, да так, что коллега согнулся и снизу вверх уставился на обидчика вытаращенными от боли и страха глазами.

— Пойдём, хватит! Макс! — я поняла, что кричу и висну на руке любимого, чтобы прекратить драку.

В холле собралась толпа любопытных и глазеющих, которая вначале молчала, а потом разразилась разными голосами. Борис уже разогнулся и с видом оскорблённой добродетели закрывал рукой разбитую губу (Макс успел ударить его повторно), комментируя, что если бы не толпа и не холл родной фирмы, он бы нашёлся чем ответить.

Несмотря на выкрики публики, что сейчас вызовут полицию, большинство людей не сдвинулись с места и не пытались прекратить некрасивую сцену. Наверное, понимали: мордобоя больше не будет, а чем закончится, неплохо бы досмотреть.

Наконец, мне удалось утихомирить Макса, прошептав, что больше этот Борис ко мне и не подойдёт.

— Если это будет не так, то я поговорю с ним повторно, — громко ответил Макс и метнул на Бориса взгляд, полный ярости. — Никто не смеет приставать к моей женщине.

Толпа ухнула и уставилась на пострадавшего. Настроения очень быстро поменялись, симпатии теперь были на стороне Макса, но опомнившаяся охрана быстро всё прекратила, выгнав нас на улицу.

Борис ретировался, выкрикнув с безопасного расстояния, что просто так это не оставит. Я же заставила Макса посмотреть на меня и поцеловала его руку, костяшки пальцев которой были свезены в результате стремительной защиты дамы сердца, то есть меня.

— Прости. Он просто придурок! — произнесла я, хотя собиралась сказать совсем другое. Например, что завтра я стану героиней всех офисных разговоров. Да какая разница! Уйду, что называется, с фанфарами. — Поедем отсюда.

Макс ничего не ответил, но обнял меня за плечи и довёл до машины. Уже когда авто отъехало на приличное расстояние, спросил:

— Так в этом и заключалась твоя проблема? Почему раньше не говорила, что это хлыщ к тебе клеется?!

Я усмехнулась:

— Если бы. Меня внезапно уволили.

— И? — Макс спросил с таким удивлением, будто само по себе увольнение не стоило и разговора.

— Этого, знаешь ли, достаточно, — выдохнула я с лёгкой обидой. — У меня собственного бизнеса нет…Прости, что сорвала тебя с работы. Не знаю, почему увольнение меня так задело. Я просто сама не своя была.

Теперь всё случившееся утром не казалось такой уж трагедией. И тем более не стоило разводить из-за этого сырость и трепать себе нервы.

На самом деле я знала, почему утренний разговор с шефом вывел меня из равновесия. Это было как подножка, удар в спину. Чем бы ни руководствовался шеф, но это точно не была моя производительность и рабочие результаты. Кому могло понадобиться моё рядовое кресло?

Я ехала, отвернувшись к окну, словно пыталась за стеклом, среди одевшихся в зелень кустов и деревьев найти ответы на мучавший меня вопрос. Ещё не разу не сталкивалась с подобным, обычно уходила, когда подворачивалось что-то более подходящее.

Впрочем, возможно, это к лучшему. Место в этой фирме нашёл мне бывший, Вадим случайно упомянул, что его знакомые ищут креативного рекламщика. Это было в то время, когда ещё он не знал, кем я работаю. Тогда это показалось знаком судьбы, почему бы и снова капризной Фортуне не намекнуть мне на необходимость перемен?!

Макс тем временем плавно припарковался во дворе своего дома.

— Вита, ты любишь меня? — внезапно спросил Макс. — Только отвечай прямо. Сейчас.

Я посмотрела на любимого и кивнула, а потом потянулась, чтобы поцеловать.

— Люблю, — прошептала я, еле касаясь губами его губ. — Не сомневайся.

Макс отстранился и охватил мою голову руками, я тонула в его глазах и не понимала, почему он хмурится.

— Ты ревнуешь к Борису? Он ничтожество.

— А твой бывший? Разве нет? — парировал Макс. Разговор снова переходил на повышенную ноту и грозил закончится ссорой.

— Конечно, но он не всегда был таким, — начало было я и осеклась. Нет, в том-то и дело, был, люди не меняются, вот только я не хотела этого признавать. Был и есть. Ничтожество, в которое я когда-то была без памяти влюблена. — Ты прав.

Я вздохнула и дала себе слова перестать выгораживать бывшего.