История уголовного розыска. 1918–1999 - Сергей Холодов

Но какое отношение все это имеет к убийству священника и ограблению храма? Интуиция подсказывала Александру Урусову, что к совершению этих преступлений причастны цыгане. Но никаких конкретных зацепок не было. И тогда Урусов решил пойти на отчаянный шаг: спровоцировать цыган на новое преступление, чтобы взять их с поличным, а затем «поколоть» и на предыдущие грешки.

С этой целью по округе распустили слух, что в одном из близлежащих сел будет открыта церковь. Из Москвы, дескать, приехал крупный церковный иерарх и привез с собой сокровища для нового храма. Прибывшего священнослужителя (его роль играл один из сотрудников МУРа) поселили в частном доме. А рядом выставили милицейскую засаду. Разумеется, в полной тайне от местных жителей.

И вскоре преступники клюнули на приманку. В доме «священника» появилась та самая учительница. Под видом исповеди женщина провела в доме почти час. Оперативники не сомневались: дамочка приходила на разведку.

А еще через пару дней поздно ночью у дома «священника» показались подозрительные тени: несколько человек верхом на лошадях. Спешились. Бесшумно пробрались к дому, выставили окно и залезли внутрь. Тут их и повязали сотрудники милиции.

Все задержанные оказались молодыми цыганами. Вооружены были ножами и тесаками. На допросе признались: все предыдущие нападения — их рук дело. Сдали и своего главаря — цыганского барона Василия Черноброва.

Сыщики моментально оцепили дом, где жил Чернобров. Сам барон, как вскоре выяснилось, прятался на чердаке. Во время задержания он оказал яростное сопротивление, ударив ножом молодого оперативника Ивана Твердохлебова. От полученных ранений милиционер скончался.

При обыске в доме Черноброва нашли золотые кресты, старинные книги и иконы, дорогую посуду и огромное количество денег. Два дня ушло только на осмотр и опись изъятого у барона имущества. А в русской печи был обнаружен пистолет ТТ и патроны. Как потом выяснилось, табельный пистолет принадлежал сотруднику милиции, убитому несколько месяцев назад на территории Московской области.

На допросах Чернобров вел себя нагло и вызывающе. Предлагал оперативникам деньги, угрожал, недвусмысленно намекал на какие‑то связи в верхах, которые, дескать, ему помогут. Однако в московской милиции раскалывали и не такие орехи. Вскоре спесь с бандита сошла, и он поведал о том, как убил и ограбил отца Алексея.

Оказывается, они были давно знакомы. В 1941 году на оккупированной территории отец Алексей спас Черноброва от немцев, спрятав его у себя в доме. И вот спустя почти четыре года, весной 1945‑го, они случайно встретились в Москве. На радостях отец Алексей пригласил цыгана к себе домой, показал свой приход. Тогда‑то у Черноброва и возникла мысль ограбить священника. А ровно через неделю в дом священнослужителя нагрянули подельники Черноброва. Приехали поздно ночью верхом на лошадях. Их‑то и заметила соседка — та самая старушка, показаниям которой вначале сыщики не придали никакого значения.

Что же касается учительницы, ей оказалась дальняя родственница Василия Черноброва — Ольга Павлюченко. Днем она сеяла «разумное, доброе, вечное», а вечером служила наводчицей в цыганском таборе. За свои услуги получала ворованные украшения и старинные книги.

Главарь цыганской банды Чернобров получил вполне заслуженную «вышку». Все его подельники были приговорены к длительным срокам заключения и отправились в лагеря. А цыганскую общину в 24 часа выселили подальше от Москвы — в те годы с возмутителями общественного спокойствия власти не церемонились.

В середине 1940‑х годов на территории Западной Украины существовала молодежная организация националистического толка — так называемая «сотня отважных юношей». Эта «сотня» была создана главарями ОУН‑УПА и служила своеобразной кузницей кадров для украинских националистов. Под чутким руководством опытных наставников «отважные юноши» (а там были даже мальчики в возрасте 10–12 лет) занимались сбором разведывательной информации и устраивали диверсии в тылу Советской армии.

Ветераны военной контрразведки вспоминают, что эти ребятки доставляли им немало хлопот: крутились в расположении советских войск, что‑то вынюхивали. А когда сотрудники СМЕРШа пытались их задержать, начинали визжать, как поросята, и орать, что они дети. В числе «отважных юношей», работавших на немцев, был и мальчик по имени Леня Кравчук. Через полвека он станет первым президентом «незалежной» и фактически реабилитирует бандеровское движение. Впрочем, постепенный выход украинских националистов из подполья начался задолго до объявления независимости Украины. Но об этом чуть позже.

Впервые идея использовать украинских националистов для диверсионно‑разведывательной работы против СССР пришла в головы руководителей итальянских спецслужб еще в конце 1920‑х годов. Костяк будущих украинских националистов составили офицеры австро‑венгерской армии, уроженцы Галиции. С ними и начали плотно работать сотрудники итальянской тайной полиции. А в 1930‑е к этому проекту подключились и спецслужбы гитлеровской Германии.

Известно, что с помощью членов Организации украинских националистов (ОУН) Абвер проводил спецоперации по всему миру и даже планировал покушение на президента США Франклина Рузвельта. Материалы об этой операции гитлеровских спецслужб до сих пор засекречены и хранятся в архивах ФБР. Однако кое‑какие документы недавно были преданы огласке. Из них явствует, что сотрудник германской разведки Зинсер весной 1941 года организовал группу из числа украинских националистов, осевших в свое время в Латинской Америке. Сам Зинсер в начале 1940‑х работал в Аргентине под дипломатическим прикрытием. Очевидно, там же он и завербовал некоего Григория Мацейко, уроженца Западной Украины, пообещав ему за ликвидацию Рузвельта гонорар в миллион немецких марок.

Мацейко с радостью согласился сотрудничать — за деньги украинские националисты, как известно, готовы убить кого угодно, даже мать родную. Тем более что опыт в организации такого рода операций у Мацейко уже был: незадолго до этого он по заказу лидера ОУН Степана Бандеры ликвидировал бывшего польского министра Перацкого, бежавшего в сентябре 1939 года в Аргентину. В группу Мацейко входили еще четверо украинских националистов — некто Курнемко, Курмяк, Кузьмук и Ян Шульц.

Однако ничего у них не вышло — американские спецслужбы тоже не дремали. Получив своевременную информацию о готовящемся покушении, ФБР и Секретная служба, охраняющая президента США, предприняли меры для поимки Григория Мацейко. Его паспортная фотография была размножена и отправлена вместе с приметами во все полицейские участки США, а также агентам в странах Латинской Америки. В результате покушение на Рузвельта было предотвращено еще на стадии подготовки. Детали этой уникальной операции до сих пор не известны и вряд ли когда‑нибудь будут обнародованы: уж слишком не вяжется вся эта история со светлым обликом украинских националистов, который так усиленно внедряется в массовое сознание стараниями проамериканских масс‑медиа во всем мире.