Прекрасная мука любви - Патриция Мэтьюз

– Решили снизойти до беседы с полукровкой? – холодно произнес Стивен. – Разве это не противоречит вашим принципам? Впрочем, о чем это я? Ведь никаких принципов у вас нет.

Глаза Сталла злобно сверкнули, но уже через секунду он улыбался.

– Если я сочту, что мне это выгодно, я пойду на сделку с самим дьяволом.

– Охотно верю.

– Ну так вот, – продолжал Сталл. – У меня есть одно предложение, которое может вас заинтересовать. Оно может быть выгодно для нас обоих.

– Сталл, я не представляю себе, что могло бы быть выгодно нам обоим. Я слышал о вас немало задолго до того, как познакомился с вами. Вы пойдете на любую подлость ради победы, а этого я в людях не терплю. Так что у нас с вами может быть общего?

– Кентуккийское дерби, – ответил Сталл.

Как ни стремился Стивен выглядеть равнодушным, в глазах его при этих словах мелькнул интерес, и Сталл это заметил.

– Вот видите, – торжествующе улыбнулся он. – Я же говорил, что у нас с вами есть кое-что общее.

– Верно, Кентуккийское дерби меня интересует, не стану отрицать. Это будут самые великолепные конные состязания, которые когда-либо проводились в Америке, и я намерен в них участвовать.

– Я тоже, – заметил Сталл. – Но я также намерен в них победить, и в этом вы мне можете помочь.

– Очевидно, вы не поняли меня, Сталл. Я сказал вам, что собираюсь принять участие в этих скачках. Так какого черта я буду помогать вам выигрывать?

– Потому что вам это будет выгодно.

– Вы хотите сказать, – изумился Стивен, – что собираетесь заплатить мне, чтобы я проиграл?

– Именно так, – подтвердил Сталл. – И если вы согласитесь на мое предложение, то помимо прямой выгоды получите еще и побочную. Наш общий знакомый, ярмарочный шулер, наверняка поставит на вашу лошадь немалые деньги. И если ваша лошадь проиграет, соответственно проиграет и он. А поскольку вы оба добиваетесь благосклонности мисс Ребекки Хокинс, это даст вам явное преимущество.

– Вы меня просто удивляете, Сталл, – усмехнулся Стивен. – А как насчет других лошадей? Макгрейт собирается выставить парочку отличных скакунов, Чесапика и Аристида. И не забудьте про Вулкана, лошадь Раиса. Он уже два раза побеждал Брайта Мона. Вы что, собираетесь купить всех участников?

– Из всех тех лошадей, что вы назвали, – бесстрастно начал Сталл, – я опасаюсь лишь Чесапика. – Он погладил свой шрам, и в глазах его появилось задумчивое выражение. – Но я позабочусь о том, чтобы и он не представлял для меня угрозы.

– Что бы мне сказать, Сталл, чтобы прошибить вашу толстую шкуру? – задумчиво произнес Стивен. – Простого «нет», вероятно, будет недостаточно. Давайте скажу так: ни за какие деньги я не стану проигрывать специально! Брайт Мои снова обгонит вашу лошадь! Зарубите себе это на носу!

– Слышал я, что индейцы тупы, – ухмыльнулся Сталл. – Но поскольку вы индеец только наполовину, думал, что к вам это не относится. Похоже, я ошибся.

Стивен рассвирепел. Захотелось изо всей силы стукнуть кулаком по этой ухмыляющейся физиономии. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, он процедил сквозь зубы:

– Вы мне омерзительны, Сталл! Более отвратительного человека, чем вы, я еще никогда не встречал!

И, круто повернувшись, Стивен зашагал прочь.

Сталл смотрел, как Лайтфут уходит все дальше и дальше, и перед глазами у него все плыло от ярости. Этот полукровка оказался точно таким же, как и все остальные так называемые джентльмены, – он, видите ли, слишком гордый, чтобы иметь дело с Оскаром Сталлом!

Но ничего! Он покажет этому зазнайке и всем этим господам, которые задирают перед ним нос, где раки зимуют! Он выиграет Кентуккийское дерби!

Ох как сладка будет эта победа! Состязания, организованные на деньги джентльменов и ими же проводимые, выиграет человек, с которым они не желают знаться. Какое это будет для них унижение!

До начала первого заезда оставалось еще часа четыре, и Сталл отправился к себе в гостиничный номер. Там он прилег, стараясь успокоиться, но ничего не получалось. Злоба так и кипела в нем.

Пытаясь усмирить ее и отвлечься, Сталл принялся придумывать разные картинки, одну забавнее другой. Для начала он представил себе, как устроители Кентуккийского дерби – полковник Льюис Кларк, Г.П. Макгрейт и генерал Эйб Берфорд – ползают перед ним на коленях, моля о пощаде. Вслед этим почтенным господам перед его мысленным взором предстали Генри Хокинс, Глэдни Хэллоран, несносный полукровка Стивен Лайтфут и, наконец, Тимми Берд.

Тот самый Тимми Берд, у которого хватило наглости прийти к Сталлу и рассказать о том, что он видел, как мистер Мерси обрабатывал колесо двуколки Хокинсов кислотой. А когда Сталл сказал ему, что мистер Мерси всего лишь выполнял данные ему инструкции, Берд заявил, что не намерен молчать и все расскажет Генри Хокинсу и организаторам скачек. У Сталла не оставалось другого выхода, как приказать мистеру Мерси ликвидировать Тимми Берда. Впрочем, Сталлу это было только на руку: он уже давно собирался уволить Берда, а на его место взять Реда Паркера, который был ему гораздо больше по душе. Этот Тимми Берд тоже корчил из себя джентльмена, и Сталл был счастлив от него избавиться.

Бедняга жокей был не первым, кого по приказу Сталла убирал мистер Мерси. Были и другие, в том числе и женщины.

Не всем женщинам, познавшим садистские ласки Сталла, можно было заткнуть рот деньгами. Некоторых настолько возмутило его бесчеловечное отношение, что они пригрозили пойти в полицию. По большей части это были проститутки, так что полицейские скорее всего не обратили бы особого внимания на их жалобы, но Сталл не стал рисковать. Зачем, если есть мистер Мерси, которому ничего не стоит уладить такую пустячную проблему?

Поручив мистеру Мерси убить женщину в первый раз, Сталл совершенно неожиданно сделал одно интересное открытие. Он обнаружил, что бесстрастный мистер Мерси, который, казалось, равнодушен ко всему на свете, получает огромное удовольствие, убивая женщин. Мужчин мистер Мерси лишал жизни совершенно равнодушно, не испытывая при этом ни энтузиазма, ни угрызений совести, а вот женщин отправлял на тот свет с наслаждением. Он получал от этого такое удовлетворение, какое всякий нормальный мужчина получает от обладания женщиной. Для мистера Мерси убивать женщину было все равно что заниматься с ней любовью.

Как это бывало уже не раз, мысли о насилии настроили Сталла на сексуальную волну. Образы униженных и поверженных врагов уступили место женским образам. Представив себе, как он станет мучить женщин, а они будут валяться у него в ногах, моля о пощаде, Сталл почувствовал желание.

– Мистер Мерси! – позвал он.

В ту же секунду дверь распахнулась и серый человек возник на пороге.

– Приведите мне женщину, мистер Мерси, – приказал Сталл.

Мистер Мерси посмотрел на хозяина своим обычным, ничего не выражающим взглядом.