Дочь убийцы - Джонатан Келлерман

– Понимаю.

Хенке еще раз просмотрела свои записи, а потом закрыла блокнот.

– Мне не дает покоя визитная карточка в туфле. Никогда с таким не сталкивалась – то есть я хочу сказать, что это похоже на шпионский роман, правда?

– Да.

– А теперь вы говорите, что этот парень может быть родственником какого-то убийцы… Кстати, у вас есть та статья? Звучит интересно.

– Под рукой нет, но могу дать ссылку, – сказала Грейс и продиктовала интернет-адрес, по которому можно было прочитать ее работу.

Элин записала его.

– Могу я задать вопрос об убийстве? – спросила Блейдс.

Хенке пристально посмотрела на нее.

– Задавайте, я отвечу, если смогу.

– На фотографии, которую вы мне прислали, не видно ран.

– Вы хотите спросить, как он умер? Множественные ножевые ранения туловища. Это одна из причин, почему ваши слова меня заинтересовали – о преступнике, который приходится ему родственником. Такие случаи мы называем превышением необходимости. Больше ран, чем нужно для того, чтобы убить.

– Нечто личное, – сказала Грейс.

– Совершенно верно, доктор. – Взгляд Элин стал жестким, и ее собеседница подумала, что, возможно, сказала лишнее. – Если мистер Тонер действительно был родственником опасного преступника, то превышение необходимости имеет смысл. Особенно если мистер Тонер собирался сдать его.

Пытался дистанцироваться от объекта своих страхов. Уважительная причина, чтобы прилететь из другого города.

– Бедняга, – сказала врач.

Хенке переложила блокнот в другую руку и пролистала еще несколько страниц.

– Или я иду по ложному следу, а несчастный мистер Тонер просто оказался не в то время не в том месте… Вы говорили, что уедете на пару недель.

– Отпуск.

– Планировали заранее?

– Никаких особенных планов – просто пытаюсь отвлечься, чтобы подзарядить аккумулятор.

– И где собираетесь заряжаться?

– Готова выслушать предложения, – улыбнулась Грейс.

– Хм, – сказала Элин. – Мне нравятся Гавайи.

– Я подумаю.

– Значит, планов пока нет, но офис будет закрыт.

– Да.

– Мистер Тонер это знал, но все равно записался на прием?

– Его проинформировали, но он все-таки захотел приехать.

– Из этого я делаю вывод, что он, скорее всего, рассчитывал на один сеанс.

– Логично.

– Вы можете еще что-нибудь вспомнить о нем, доктор? Любые мелочи.

Грейс сделала вид, что думает. Покачала головой.

– Мне очень жаль.

– Странно все это, – сказала Хенке. – Бездомный парень, который его нашел, чуть не съехал с катушек… Кстати, вы не видели, на чем приехал мистер Тонер?

– Я не провожала его на улицу.

– Ну да, зачем? – Детектив спрятала блокнот в сумку и встала. – Я просто пытаюсь понять, доктор. Еще раз спасибо, что уделили мне время. Если у вас появятся какие-то мысли, любые, пожалуйста, позвоните мне.

Уже появились, и довольно много. Например, «ищущий искупления». Догадается ли Элин? Грейс представила реакцию детектива, поделись она с Хенке своим открытием.

Действительно, доктор. И как вы догадались? Впечатляет.

Женщина, которой платят за то, чтобы она видела в людях худшее, с подозрением отнесется к любому подарку.

Блейдс проводила Хенке до приемной и остановилась, позволив ей самой дойти до двери.

– Удачи, детектив… Элин.

– Мне она понадобится, доктор.

Сквозь щелочку между шторами Грейс проследила за отъезжающим белым «Таурусом» Хенке, а потом вернулась в кабинет. Комната будто стала другой – ей уже нельзя было доверять, словно код системы защиты был взломан.

В каком-то смысле так и было: впервые Блейдс сидела за своим столом в окружении дипломов и сертификатов, и ее воспринимали не как специалиста.

Более того, она понятия не имела, избавила ли ее встреча с Хенке от этих… неприятностей. Или детектив по-прежнему считает ее «подозреваемой»?

Плохо то, что доктор лишь ухудшила свое положение. Запланированный отпуск неизвестно куда? Следует признать, это звучит странно. Может ли кто-нибудь, не говоря уже о копе, понять, как она живет?

Еще одна опасность заключалась в том, что Элин каким-либо образом узнает, что темноволосый мужчина в твидовом пиджаке и брюках цвета хаки покинул холл «Опуса» под руку со стройной женщиной с каштановыми волосами.

Шансы на это невелики, но все же не нулевые. В отсутствии реальной ниточки такой человек, как Хенке – возможно, компетентный, но не блестящий, выбравший работу в полиции из любви к структурированной системе, – может сузить диапазон поиска и сосредоточиться на том, что имеет.

Но есть и плюс: никто не узнает подробности того, что произошло на парковке.

Если Эндрю никому не рассказал…

Для данного предположения нет никаких причин, но если Элин каким-то образом сможет связать его с отелем… Если лицо Тонера появится в телевизионных новостях, в газетной статье с фотографией… то Грейс придется учитывать, что кто-то… цыпочка или один из посетителей бара… может стать источником проблем.

Сам факт, что врач не рассказала следователю о предыдущей встрече с жертвой, будет убийственным.

Худший сценарий: кошмар в стиле Кафки.

Лучший сценарий: конец карьеры.

Не была ли она слишком самоуверенной?

Грейс опять почувствовала неприятную пустоту в животе. Сигнал раннего предупреждения, вроде предвестника эпилепсии. Она сделала несколько глубоких вдохов, дважды выполнила упражнение для релаксации – результатом этого стала в лучшем случае стимуляция парасимпатической системы.

Забудь обо всей этой ерунде, о связи разума и тела. Займи мозг.

Сосредоточься.

Помогли две чашки крепкого чая и суета, связанная с их приготовлением. А еще было полезно представить, что Блейдс вернула себе статус эксперта. Сидит в своем кресле за своим столом.

В своем кабинете.

Это ее мир: помогать другим.

Одна дурацкая ошибка не может его разрушить.

Поэтому думай. Как минимизировать риск?

Грейс вымыла чашку, вернулась за стол, закрыла глаза и составила мысленный список стратегий. Потом отбросила все, кроме одной. Единственное, что имело смысл – отвлечь Хенке от «Опуса» с помощью альтернативы – настоящего места проживания Эндрю.