Лунный камень мадам Ленорман - Екатерина Лесина

Он говорил, и слова, обидные, злые, выплескивались на Леночку. Она же стояла, сжимая и разжимая кулачки, всхлипывая, но уже не плача. И влажные ресницы вздрагивали. А на шее все быстрее дергалась жилка.

– Если тебе меня мало, – Мефодий устал от притворства, от лжи, которой как-то вдруг накопилось слишком много, – роди ребенка.

– Мама говорит, что я еще слишком молода, – тихо возразила Леночка. И это вмешательство стало последней каплей.

– Ты будешь жить или со мной, или с мамой. Решай.

Она посмотрела в его глаза, судорожно выдохнула и выскочила за дверь.

Наверное, следовало пойти за Леночкой, догнать, схватить, переждать истерику, которая непременно случилась бы, вытереть слезы и утешить. А потом переговорить о наболевшем не с Леночкой, но с ее мамашей…

– Я ведь знал, что ей нужно. Не только ей, но всем им. – Мефодий сидел в кресле, закинув ногу за ногу, и разглядывал коньяк в бокале. – Деньги, и только.

Машка слушала его рассказ, боясь шелохнуться, прервать его.

– Они хотели сохранить гордость и добраться до денег… через Леночку.

Он покачивал ногой, и шлепанец, самый обыкновенный, резиновый, со стоптанной на одну сторону подошвой, почти съехал.

– Отсюда эти разговоры про семью. Тянули жилы и из меня, и из Леночки. Мне следовало бы сразу вмешаться, переговорить с ее мамашей, поставить условия. Я бы платил. Ей. Ее муженьку бесхребетному. Витьку… только бы не лезли. Но нет, я хотел быть хорошим…

Мефодий тряхнул головой.

– Я решил, что она к мамаше и двинула. Жаловаться. И не особо беспокоился, когда она не вернулась… даже нет, я снова выпил. Потом опять накатил. И как-то вдруг плевать стало что на Леночку, что на родню ее… я уснул. А утром меня подняли.

Он отставил бокал и сдавил виски ладонями.

– Стучали долго, я спросонья не мог понять, чего хотят. А оказалось, Леночку нашли. В бассейне. Мертвой. Утонула она…

– Мне жаль.

Машку не услышали.

– Леночка не пила. Разве что иногда пара коктейлей, не больше… а в баре сказали, что она заказывала виски и водку… ей дали. Совершеннолетняя ведь. Напилась и полезла купаться. Несчастный случай.

Он произнес это так, что стало ясно: в несчастный случай не поверили.

– Они обвинили тебя?

Леночкина мать голосила, заламывая руки, громко, с подвываниями, служащие суетились, пытаясь успокоить ее, совали валерьянку и водку, уговаривали присесть, подносили платки. А Мефодий стоял, разглядывая синий круг бассейна. Неглубокий ведь. И служба безопасности работает круглосуточно. Вот только где эта служба ночью была?

И где был он сам?

Леночкин отец вышагивал по краю, тоже пялясь в неестественной синевы воду, словно в ней искал ответ. Витек, присев на лежак, вздыхал громко и горестно, потом поднял голову и жалобно спросил:

– Нам теперь придется уехать?

Ему не было жаль Леночку, точнее было, что эта жалость отступала перед осознанием, что отдых испорчен.

– Убийца! – взвизгнула Леночкина мамаша и, вытянув пухлую руку, унизанную золотыми кольцами – вчерашняя прогулка завершилась у ювелирной лавки – ткнула в Мефодия пальцем. – Ты нашу Леночку загубил! Убийца!

Она вцепилась в эту мысль бульдожьей хваткой. И на похоронах, состоявшихся через несколько дней – с перевозкой тела пришлось помучиться, – она вновь выла и причитала. Обвиняла. И люди, собравшиеся на старом кладбище, Леночкина родня, смотрели на Мефодия с плохо затаенной ненавистью.

– Мне жаль, – сказал Кирилл тогда. Он единственный явился поддержать Мефодия, и то на пару часов. Дела ведь не ждут, делам плевать на чужие смерти.

А спустя три дня после похорон объявился Витек. Он поднялся в квартиру, где Мефодий бродил, не находя покоя, сменяя одну комнату на другую, пытаясь отрешиться от тени Леночкиного присутствия. Она была здесь и… рядом.

Почти рядом.

В забавных мелочах, стоящих на полочке. Фарфоровых безделушках и флаконе туалетной воды, забытой перед зеркалом. Мефодий собирал ее вещи, складывал на стол, и стола не хватало, чтобы вместить все. А тут появился Витек.

– Привет, – сказал он, открыв дверь квартиры Леночкиными ключами. И остановившись на пороге, огляделся. – Круто…

Обыкновенно.

Мефодий купил эту квартиру незадолго до свадьбы. Не была она столь уж большой и подавно не была роскошной, но Витек, задержавшись на пороге, крутил головой.

– Зачем пришел? – Мефодий не желал его видеть, тощего, в нелепом черном костюме явно с чужого плеча.

– Поговорить. – Витек разулся и пошевелил пальцами. Костюм черный, а носки синие, с красной полоской, которая непонятно чем, но безумно раздражала Мефодия. – По-мужски.

Он произнес это с таким пафосом, что Мефодий едва не рассмеялся.

Поговорить? Вот с этим? Витек невысок, сутуловат и неприятно тощ. Он имеет привычку шмыгать носом и трогать слегка отвисшую нижнюю губу, а пальцы вытирает о штаны.

О чем с ним разговаривать?

– Так что, на пороге будешь держать? – Витек задрал голову. – Смотри, сейчас я по-хорошему пришел. А ведь можно иначе.

– Как?

– Через суд.

Он сам прошел в квартиру, заглядывая в каждую комнату, качая головой и шевеля губами, словно на ходу репетировал речь. Кто его прислал?

– Так о чем разговор будет? – поинтересовался Мефодий, глядя, как Витек ерзает, пытается поудобней устроиться в низком кресле.

– О наследстве.

– Каком наследстве?

Витек насупился. Он походил на ребенка, который вот-вот расплачется.

– Леночкином. Ты мою сестру убил.

– Несчастный случай, – Мефодий повторял эти слова не раз и не два, пытаясь свыкнуться с ними.

– Ты, – мотнул головой Витек. – Напоил, а потом в бассейн.

– Зачем?

– Она развестись хотела! А ты не отпускал. Боялся, что Леночка половину имущества отсудит! И алименты.

Безумие. Она умерла, но безумие продолжалось.

– Ты избавился от моей сестры, – упрямо повторил Витек, щипая себя за подбородок. – И тебе это сошло с рук. А мама заболела.

– А я при чем?

– При том, что мы тоже имеем право на наследство. Как ближайшие родственники. Родители и брат, – Витек ткнул себя кулачком в грудь, точно опасался, что Мефодий увидит какого-то другого брата. – Я узнавал. Все имущество должно быть поделено на равные доли. И нам полагается три четверти…

Он говорил какие-то совершенно безумные вещи о том, что квартиру следует продать, и у мамы имеется подруга в риелторском агентстве, которая возьмется за продажу и сделает все быстро и по высшей категории. А еще надо оценить имущество… и вообще, заняться делом.