Последняя миля - Дэвид Бальдаччи

– Я взял дробовик, нашел патроны для него в выдвижном ящичке под полкой и зарядил. Потом пошел в их спальню. Они спали в постели, но я заставил их подняться. Они сдрейфили до усрачки. Козел меня помнил. Я сказал ему, чтоб отдал деньги из кассы в ломбарде. Если он не будет жмотиться, я оставлю им жизнь. Он сказал, что это невозможно, потому что владелец забирает их каждый вечер и кладет в банковскую ночную депозитную ячейку. Это меня взбесило. Видите ли, я думал, это он владелец, а он оказался каким-то жалким служащим. А пыжился, будто эта треклятая лавчонка принадлежит ему. Не люблю я, когда мне врут. Как-то не воспринимаю. Держу пари, сукин сын мундир даже в руках не держал. И еще дерет нос передо мной?! Говорит, что милостыню мне не подаст?! – Монтгомери решительно тряхнул головой. – Кем он себя возомнил, черт возьми?! Вот я и пальнул в него. Его жена заверещала. Не мог же я оставить ее в живых, верно? Так что пристрелил и ее.

Монтгомери вдруг прикусил язык и посмотрел на Джеймисон и Дэвенпорт.

– В чем дело? – осведомился Декер.

– Мне было не по себе, что шлепнул женщину, но ничего другого мне не оставалось. – Он пожал плечами. – Я убивал людей. И на поле боя, и вне. Но женщин я до того ни разу не убивал. Это ведь он был виноват, а не она.

– И что вы сделали потом? – спросил Декер, скрывая отвращение перед человеком, взвалившим вину за убийство Люсинды Марс на ее мужа.

Миллиган что-то усердно писал на своем планшете, но по нему было видно, что услышанное выбило из колеи и его.

– Я запаниковал. В смысле, когда такое делаешь, чувствуешь прилив адреналина. Но как только все кончено, это как отходняк после кокса. Жуткая ломка. Сперва я дернулся бежать. Но потом поглядел на трупы и придумал другое. Когда я проводил разведку, заглянул в гараж. Видел там канистру с бензином. Сбегал вниз, прихватил ее, облил их бензином и поджег.

– Но зачем? – спросил Богарт.

– Я думал… – Он запнулся. – Я думал, может, если они сгорят вместе с домом, то могут подумать, что они погибли в пожаре. И никто в них не стрелял.

– А что вы сделали с дробовиком? – осведомился Декер.

– Поставил его обратно на полку.

– А потом ушли?

– Ага. Прыгнул в машину и рванул оттудова.

– А вы не видели другой автомобиль, когда ехали прочь? – вел свое Декер.

Монтгомери тряхнул головой.

– У меня в голове была такая каша, что я мог встретить танковую колонну и даже не заметить.

– Вы были в перчатках? – спросил Декер.

– Каких перчатках?

– Когда брали дробовик?

– А-а… ага, в перчатках. Не хотел оставлять отпечатков пальцев. Я служил в войсках, и они были в личном деле. – Он помолчал, воззрившись на Декера. – Ну, и… всё.

– Не совсем. Как вы узнали о Мелвине Марсе?

– А-а, это! – небрежно бросил Монтгомери. – Только в последний год. Я был здесь, в тюряге. Чувак сказал мне про Марса. Сказал, что слыхал это от парня в Техасе.

– Имя у чувака есть? – не унимался Богарт.

– Донни Крокетт, – не задумываясь, откликнулся Монтгомери.

– И где он теперь?

– В гробу. Он тоже был в отделении смертников. Его казнили четыре месяца назад.

Богарт с Декером переглянулись, а Дэвенпорт не сводила пристального взгляда с Монтгомери.

– С какой стати он упомянул Мелвина Марса в разговоре с вами? – спросила она.

– А вы не знали? – на миг усмехнулся Монтгомери. – Я играл в футбол в Старушке Мисс[24]. Был фулбеком. Это значит, врезался телом в другие тела всю игру напрочь, чтобы тейлбек мог блеснуть. Ну, против Марса я ни разу не играл, потому как намного старше, но после слыхал про него. Как-то не увязывал его с тем, что натворил в Техасе. Но потом приятель рассказал мне подробности, и я попросил жену погуглить это дело для меня. И когда увидел фотки родителей, то понял, что они – те самые, которых прикончил я.

– И с чего бы это вы решили выступить с признанием? – осведомился Декер. – Потому что Бог может к вам смилостивиться?

– Слушайте, мне все одно помирать, – пожал Монтгомери плечами. – Я просрал всю свою жизнь. А этот чувак Марс пролетел из-за меня. Пожалуй, я просто пытался поправить ситуацию. Сделать хоть одно хорошее дело, прежде чем скопытиться. – Замолчав, он одарил Амоса испытующим взглядом. – Его ведь выпустят, верно? Он не убивал родителей. Это я.

– Посмотрим, – отозвался Декер. – Потому-то мы и здесь.

– Я сказал местным легавым, что знал про дом и все прочее. Подробности, которые не предавали огласке. Это был я. Что еще могу я сказать?

– По-моему, вы уже много сказали, – ответил Амос.

– И вы ни разу не встречались с Мелвином Марсом? – подключился Богарт.

– Нет, сэр, – покачал головой Монтгомери, – ни единого разу. Будь он в ту ночь дома, я бы и его прикончил.

На несколько секунд воцарилось молчание. Декер пристально разглядывал Монтгомери, а Богарт просматривал какие-то пометки. Джеймисон и Дэвенпорт наблюдали за Амосом.

Наконец тот нарушил молчание:

– Значит, вы в конце концов опять женились?

– Пару лет спустя, – кивнул Монтгомери. – Мне уже было за пятьдесят, но Реджина была на двадцать лет моложе. Так что мы завели ребенка. Я пытался осесть и очиститься, да без толку. – Он снова указал на голову. – Боли вернулись. В ту пору терзали меня беспрестанно. У меня просто крышу снесло. Делал всякую херню. Реджина забрала сына и удрала. Я начал грабить банки и продавать наркоту, убил пару козлов, с которыми вел бизнес. А потом убил полицейского штата. Вот за то и тута.

– А где живет ваша нынешняя жена? – спросил Декер.

– Зачем? – вскинул брови Монтгомери.

– Нам нужно с ней поговорить.

– Зачем? – повторил он вопрос.

– Она – часть этой цепочки. Мы должны рассмотреть каждое звено.

Над этим Монтгомери задумался надолго.

– Она живет милях в двадцати отсюда. Тюрьма знает адрес. Перебралась туда, когда меня перевели сюда.

– И давно вы женаты?

– Лет восемнадцать. Хотя последние девять я провел в тюрьме. Как я сказал, она бросила меня, когда я слетел с катушек. Дьявол, Томми тогда был совсем малышом. Но когда я схлопотал смертный приговор, она приехала в тюрьму повидаться со мной. Официально мы не разводились. Наверное, ей было меня жалко.

– Сколько у вас детей? – поинтересовался Декер.

– Только Томми. Живет со своей мамой, но сюда ни разу не наведывался. Я его не виню. Меня не было, когда я был ему нужен, так какого ляда приезжать, когда он нужен мне? По ее словам, он очень хороший футболист.