Шаги по воде - Инна Бачинская

Я пожала плечами. Обида на него все глубже пускала корни. Он приходил ко мне не ради меня самой. Он приходил задать вопрос и получить ответ. Он понял, что я обиделась, и взял мою руку, прижал к своему лицу. Я чувствовала, как дрогнули его губы – он целовал мне ладонь. Сердце колотилось в горле, колени дрожали. Неужели он ничего не чувствует? Он потерся щекой о мою руку. Легко поднялся с дивана:

– Мне пора. Вам нужно хоть немного поспать.

Часы показывали три утра.

В прихожей, испытывая отчаяние, я спросила:

– Почему?

Он сказал, глядя на меня в упор:

– Вы мне очень нравитесь, Ксения. Но я не готов принять на себя вашу карму.

Мне показалось, я ослышалась. Карму? Он сказал «карму»? При чем тут моя карма?

Александр положил руку на мое плечо и сразу убрал. Дверь за ним захлопнулась. Некоторое время я слышала его быстрые шаги – он убегал вниз по лестнице, не подумав вызвать лифт.

Он снова исчез.

– Ну и черт с тобой! – яростно бормотала я, запирая замки. – Пошел вон! Карма! Надо же! Как все просто – не готов, и все! Что не так с моей кармой? При чем тут вообще карма? Что тебе до нее?

Я лежала без сна в раскаленной постели. Какой сон на рассвете после трех чашек кофе и будоражащего присутствия Александра? Мне казалось, я схожу с ума. Мне чудилось, Александр рядом, стоит протянуть руку, и я почувствую ладонью его губы и теплое дыхание. Я переворачивала подушку, сбрасывала одеяло, открывала окно, ходила босиком по полу, пила холодную воду прямо из-под крана. И с трудом подавляла желание позвонить ему и… закричать:

– Я тебя ненавижу, Александр Урбан! Убирайся вон из моей жизни!

Я начинала понимать Стеллу…

Унижение, желание, обида и три чашки кофе! Гремучая смесь.

Часы пробили пять. В комнате уже серели утренние сумерки.

Последний раз я находилась в таком же состоянии полнейшей раздолбанности, унижения и обиды, будучи семи лет от роду, когда соседка тетя Катя сказала бабушке, что я взяла серебряную монетку-чешуйку Ивана Грозного из коллекции ее мужа. Она не произнесла «украла», но это прозвучало так же. Она добавила деликатно:

– Когда Ксенечка наиграется, пусть занесет. Петруша волнуется.

Петруша был ее муж, отставной военный доктор, сбрендивший на старинных монетах и медалях. Я до сих пор помню свое отчаяние…

Бабушка сказала тогда:

– Ксения не брала, посмотрите около стола.

Там они ее и нашли. Крошечная, как рыбья чешуйка, серебряная монетка лежала на светлом ковре, абсолютно невидимая.

Бабушка! Меня словно толкнули…

В жизни больше чертовщины, чем принято думать. Если, конечно, называть чертовщиной все необъяснимое, что случается сплошь и рядом, хотя термин этот слишком специфичен и вызывает предположения, что это необъяснимое связано с врагом человеческим, что далеко не так. Всюду присутствуют знаки, омены, индикации… чего-то, но читать их правильно умеют немногие. Зачесался правый глаз, или нос, или зазвенело в ухе – когда-то люди знали, что все это значит, причем не из книжек, которых нынче развелось, как грибов-поганок в сыром подвале, а от родной бабушки. Человек отрывается все больше от знания, накопленного поколениями, он перестал бояться черных кошек и не знает, что значит, когда божья коровка пикирует на ладонь и начинает разгуливать по ней. А ведь что-нибудь это да значит! Некий тайный знак. Почему из невероятного количества людей божья коровка выбрала именно этого человека, ничем не примечательного? Что она хочет этим сказать? О чем предупредить? Красный тревожный фонарик словно кричит: «Берегись! Не вздумай…» Что «не вздумай»?

Или, наоборот, предвещает радостное известие. Какое? Увы, уже неизвестно. Знание утеряно и растворилось в небытии. А в итоге – стрессы, необоснованные тревоги, неврозы, экологические катастрофы и приступы немотивированной агрессии.

Например, села бы эта божья коровка на руку мужчины в очереди за дешевой водкой. Посмотрел бы он на красного кругло-выпуклого жучка, и перед его мысленным взором проплыло бы видение маленького пухлощекого мальчика в белой панамке – его самого в далеком прошлом. И шевельнулось бы что-то в его отвердевшей душе, и немедленно захотелось бы ему перемен в постылой жизни, и показалось бы, что еще не поздно, еще заметен след и стоит только… Но, увы! Нет жучка. Не сядет он на его проспиртованную корявую руку, вызывая видение пухлощекого мальчика, у которого впереди жизнь прекрасная и удивительная. Да и повывелись, поди, божьи коровки, мальтийские стрекозы, майские жуки, гигантские лягушки-быки и маленькие летающие паучки, приносящие добрые вести, и многие другие дети плодовитой матери-природы. Боролись-боролись за выживание, а потом сложили крылышки, лапки и ножки и тихо отошли в небытие.

Только и осталось от старого знания – кошка умывается к гостям, а незваный гость хуже татарина. Или красный закат солнца – к ветреному дню. Много снега зимой – к жаркому лету. Жалкие остатки народной мудрости. Нет, есть, разумеется, всякие книжки с приметами и все такое. Все или почти все собрано, связано воедино, разъяснено… как там? Мене, текел, фарес! Но назовите хоть одного человека, кто всосал это с материнским молоком!

А уж экстрасенсов развелось! Раньше различали и ведьму прирожденную, и ведьму ученую, и чародейку, и знахарку, и колдунью, и мольфарку, и босорку, и ведьмака, и кублу, и шептуху, и ясновидящих, а сейчас вместо жесткой и четкой эзотерической табели о рангах – обезличенная синтетическая кличка «экстрасенс». Даже курсы экстрасенсов существуют: двухмесячные для начинающих и продвинутые, подороже, для отличников. Как будто этому можно научиться – достаточно не пропускать лекции и семинары и старательно конспектировать, а диплом потом повесить на стену. Кроме того, не забыть дать объявление в газету, что-нибудь вроде: «Черная Магда, ясновидящая, помогает в любви, болезнях, снимает порчу, а также по бизнесу». Или купить себе экранное время…

Нет, я не хочу ничего сказать, наверное, они существуют… эти люди. Но они как алмаз, как жемчужина в куче мусора.

«Ведьма» – это модно, это супер. В светских гостиных ведьма первый гость. Хозяйка говорит гостям, понижая голос: «Марта – экстрасенс. Настоящая, потомственная белая ведьма. Мощный дар, вы не поверите, помогла Поплавским… с сыном… Ну, вы помните, конечно, ту историю…»

Всякие сатанинские кружки организуются, шабаши проводятся. Реклама в средствах массовой информации кричит о шабаше в Вальпургиеву ночь и на Ивана Купалу, о шествиях, сборищах, конференциях, форумах и фестивалях ведьм. Шум лишает их ореола тайны, превращая дар (у кого он есть, разумеется) в хобби или бизнес, равно как и любовь нынче превратилась в голый секс. Ну да ладно…

Бабушка разбиралась в травах, грибах и ягодах. А еще она иногда угадывала будущее. Она, например, знала, что соседского парня Васю убьют на войне – той, афганской. И не пошла на его свадьбу, сославшись на приступ радикулита. Я была совсем маленькая, но поняла, что бабушка обманула всех. И вдруг меня что-то словно толкнуло. «Бабушка, – спрашиваю, – а Ваську на войне убьют?» – «Типун тебе на язык! – замахала она руками. – Что ты мелешь, глупая?»