Грани уязвимости - Екатерина Петровна Шумаева

что происходит между нами? Он ничего не чувствует ко мне? Или же просто не хотел говорить об этом? Ведь Картер сказал, что сегодня не в том настроении, чтобы обсуждать, но мы обязательно это обсудим.

Я переворачиваюсь на другой бок и вздыхаю. Обидно, когда ты открываешься перед человеком, а он не отвечает тебе взаимностью. Потому что нужно говорить или сразу, или никогда. Картер выбрал никогда. Может остаться здесь на Рождество и провести праздники с семьей? Все равно потом возвращаться в Хэмптонс.

Сразу вспоминаю, что я практически не взяла с собой нужных вещей и расстраиваюсь. Все вещи в квартире того, кто меня совсем не любит.

Встаю и бегу в душ. Уже одиннадцать, нам нужно обменяться подарками и поехать домой, пока Кейти не уговорила меня остаться.

Выхожу и смотрю на своего парня, он спит, обняв мою подушку. Русые волосы взъерошены, глаза закрыты, кулаки разбиты и на них ссадины. Воспоминания вновь накатывают на меня, и мне становится еще обиднее, поэтому я хватаю подарки и спускаюсь вниз.

Кейти и мама сидят в гостиной, я выношу подарки и кладу под елку.

– Заберешь свои завтра утром. – Говорит младшая сестра. – Там есть подарки и Картеру.

Я понимаю, что сейчас Сочельник, но не могу тянуть дольше.

– Китти, мы поедем домой сегодня. Я вернусь после Нового года и останусь с вами на все оставшиеся дни, но сегодня нам нужно уехать. – Говорю я, салясь напротив них. – Это будет первое Рождество, которое мы не проведем в семейном кругу, да и Алекс с Хелен улетают в свадебное путешествие. Уже не то.

Сестра грустно смотрит на меня, но ничего не говорит. Мама продолжает читать газету, никак не реагируя на мою речь, что меня очень расстраивает. Я думала, она хотя бы для приличия предложит нам остаться. Но после вчерашнего, вряд ли она хорошо относится к моему парню.

– Тогда забери их все с собой и откроешь завтра утром, по скайпу. – Отвечает Китти.

– Договорились. – Подмигиваю я.

– Ничего удивительного, наверное, твой спутник не хочет проводить Рождество с нами. – Вступает в разговор мама, не открываясь от газеты. – На его месте я бы постыдилась, после вчерашнего.

– Мам, прекрати. Мы просто устали. – Отвечаю я.

– Бармен сказал, что он напился и ушел. Видимо, тебе было стыдно возвращаться с ним обратно. – Она продолжает читать газету, переворачивая на другую страницу, как будто обсуждает погоду, а не критикует меня, мой выбор и моего парня в целом.

– Может, отвлечешься от важного дела? И поговоришь с дочерью. Он немного выпил и спустился вниз. Я спустилась к нему и попросила вызвать такси. Потом, предупредив всех, мы уехали. – Говорю я, мой голос дрожит и меня начинает раздражать все происходящее.

– Мистер Харрис напился, после сцены с Диланом. Как мне было стыдно за его реакцию на ваш совместный танец. И ты хочешь сказать, что вы заранее все обговорили? Ты совсем не умеешь врать, Оливия. – Подытоживает мама.

Я встаю, иду к елке и забираю все мои и его подарки.

– Мы сами разберемся. Спасибо за гостеприимство. Думаю, я останусь в Коннектикуте на все каникулы. – Говорю я и ухожу наверх.

В спальне никого нет, но я слышу шум воды, Картер в душе, а значит, он не слышал нашу перепалку с мамой.

Собираю вещи, пока он не выходит, и складываю все в чемодан.

Пытаюсь уложить подарки в пакеты, но их слишком много. Решаю открыть их, но вспоминаю обещание Кейти, про утро и скайп и это меня останавливает.

Картер выходит в одном полотенце, когда я уже при полном параде.

– Доброе утро. – Говорит он. – Мы уже уезжаем?

– Если можно, то да. Хочу оказаться у нас в квартире как можно быстрее. – Отвечаю я.

– Что-то случилось? – Спрашивает мой парень, пока достает из чемодана водолазку и джинсы.

– Мама. Случилось то, что она как всегда. – Я вздыхаю и опускаю глаза. – Мы поругались. Совсем немного.

– Не советую тебе ссориться с будущей Первой Леди Нью-Йорка. – Отвечает он.

– Что ты сейчас сказал?

– Вчера слышал краем уха, что твой отец будет баллотироваться в Мэры. Я думал, ты в курсе. – Говорит Картер. – Попьем кофе по дороге? Покажи мне самую любимую кофейню в Хэмптонсе.

– Нет, я не в курсе. Тогда все становится на свои места. Мама переживает за репутацию нашей семьи. Но папа! Как он мог? Мне надо срочно с ним поговорить. – Уже выбегая, кричу я и отправляюсь в папин кабинет.

Он, как и всегда, разговаривает по телефону. Я захожу и сажусь напротив, ожидая, когда он закончит разговор.

– Я перезвоню. – Бросает в трубку он и вопросительно смотрит на меня. – Оливия, я занят.

– Даже в канун Рождества? – Восклицаю я. – А когда ты станешь мэром, я буду смотреть на тебя только по телевизору?

– Милая, все останется так же, просто у меня будет немного больше работы. – Говорит он, отпивая кофе из чашки.

– Так же уже не будет. Вся наша семья будет под прицелом фотокамер. Они будут следить за нами, наша жизнь изменится. Ты понимаешь? В этом будешь замешан не только ты! Мы уже проходили любопытство прессы, когда мама вела то громкое дело! Они пытались залезть к нам домой, они встречали нас возле школы, это был кошмар. – Я начинаю плакать. – Именно тогда я начала полнеть, именно пресса заметила у меня признаки булимии. И все газеты обсуждали мою болезнь. Я восстановилась, успокоилась, а теперь узнаю, что ты хочешь добровольно подвергнуть нашу семью атаке журналистов. На много лет. Они будут следить за каждым нашим шагом, выискивать компроматы и потом вываливать все наши проблемы на всеобщее обозрение.

– Не драматизируй, Оливия. Если ты будешь вести себя нормально, то и проблем не возникнет. Никто не поедет в соседний штат, чтобы преследовать тебя. – Отвечает папа. – Прости, мне надо заняться делами. Я люблю тебя, обговорим все вечером.

– Мы уезжаем.

– А как же Рождественский ужин?

– Мы поужинаем у Картера. Увидимся летом. – Отвечаю я и выхожу из кабинета.

Картер уже сложил вещи в машину и ждет меня, как всегда, облокотившись на капот. Рядом стоит Кейти и показывает ему что- то на планшете, они улыбаются.

– Жаль, что вы не можете остаться. – Говорит она. – Я скинула тебе на почту макеты статей, они выйдут завтра.

– Каких статей? – Уточняю я.

– Свадьбы Алекса. Посмотришь. Вы там тоже есть.

Я обнимаю ее на прощание и понимаю, началось. Наша семья стала прицелом для журналистов, снова.

Картер

Мы едем в сторону университета уже больше часа, а Оливия не