Чемодан. Вокзал. Обойма - Кирилл Казанцев

– Как видишь, – ответил глава Департамента труда и занятости. – Что-то срочное?

– Олег Юрьевич, я насчет определенной проблемы, о которой мы говорили перед моим отъездом. Мы ее никак решить не могли.

О какой проблеме говорит Тофик, Пролясковский догадался сразу.

– Ты о том, кто нам палки в колеса ставит? Ты мне говорил, что ее уже почти решил.

– Не получилось. Мне знакомый о подобной ситуации рассказывал, – Тофик не рисковал по скайпу говорить открытым текстом – все, что уже делал сам при помощи своих людей, приписывал мифическому знакомому. – Ему уже машину краской обливали. Тот намека не понял. Назавтра камень в окно полетел. Не одумался – дачу подожгли.

– Не думал, что так далеко зайдет… Неужели сразу не понял и не оставил человека в покое?

– Демократия, однако, – скривился Хайдаров. – На этот счет у меня имеется другое предложение. Радикального, так сказать, толка.

– Я весь внимание, – подался вперед Пролясковский.

– Есть человек – есть проблема. Нет человека на его должности – нет проблемы. Я понятно выразился, Олег Юрьевич?

Высокопоставленный чиновник задумчиво смотрел в глазок веб-камеры. Убийство майора не входило в его планы. Все-таки Пролясковский привык решать дела более «цивилизованными» методами: припугнуть, надавить с помощью компромата, подставить. Однако возражать Тофику не стал. В конце концов, тот сам облегчал ему задачу.

– И когда это произойдет? – поинтересовался глава Департамента труда и занятости.

– На этой неделе, – ответил Хайдаров. – Завтра же утром в Москву вылетит один человек. Он настоящий профессионал в кадровых вопросах. Один раз вам уже помог… Сделает все быстро и грамотно. Всего доброго, Олег Юрьевич.

– Всего.

Картинка с Тофиком и панорамой среднеазиатского города дрогнула и исчезла. Вместо нее на экране появилась надпись «Видеосвязь прервана».

Старенький «Икарус» с табличкой «Заказной» на лобовом стекле медленно полз по правой крайней полосе. Древний автобус, который уже давным-давно должен был быть разобран на металлолом, трясло, словно в предсмертных конвульсиях. Дребезжали стекла, лязгали металлические панели, выхлопная труба извергала клубы черного дыма. Плетущиеся за развалюхой водители легковых автомобилей настойчиво сигналили, требуя освободить им дорогу.

– Глуши свою таратайку… Пшел нах… с дороги… У таких, как ты, права нужно отбирать… – то и дело слышались выкрики в адрес толстенького мужичка в кепке а-ля Лужков, неспешно крутящего баранку.

– Засуньте свои слова себе в задницу! – раздраженно орал тот и, шмыгая носом, плевал в форточку, пытаясь попасть то в капот, то в лобовуху, то в дверцу проносящихся мимо машин.

Однако не попадал. Сидевший рядом с толстяком Ларин уже успел пожалеть, что арендовал этот дышащий на ладан «Икарус». Но он не видел иных вариантов доставки в Москву пятидесяти пяти гастарбайтеров из среднеазиатской республики, чартерный борт с которыми должен был через час приземлиться в международном аэропорту «Шереметьево». Ведь платил-то не сам Андрей. За услуги транспорта должны были раскошелиться сами рабочие – а они люди без денег, экономящие на всем подряд. Поэтому гастарбайтеры просто бы не поняли Ларина, найми он для них несколько маршруток или мало-мальски комфортабельный автобус с кондиционером и телевизором. Им бы чего попроще да подешевле, как эта четырехколесная груда металлолома, родом еще из социалистической Венгрии. А будь их воля – добирались бы от аэропорта до города и вовсе пешком. Щедрость Тофика, раскошелившегося на чартер, не могла не удивлять. Обычно его бригады добирались поездом. Но на этот раз что-то заставило его изменить привычке экономить. И Ларин знал, что именно.

– Кого встречаем? – очередной раз сплюнув в форточку, поинтересовался водила.

– Рабочих, – отозвался Андрей.

– Гастарбайтеров, значит, – догадался проницательный толстяк. – Москва, она ведь не резиновая. В любой момент лопнуть может. Вон их сколько понаехало… На улицу выйдешь – ни одного русского. Одни корейцы, китайцы, узбеки, таджики да цыгане. Что-то по-своему лопочут, ни хрена не разберешь.

– Сам откуда будешь?

– Из Хабаровска я, – неохотно признался водила и, уже предвидя следующий вопрос, продолжил: – А в Москву переехал, чтобы денег больше зарабатывать, чтобы семью было чем кормить. Вот поезжу еще годиков пять на этой колымаге и автобус себе новый куплю. Буду туристов возить.

– Вот и гастарбайтеры в Белокаменную за деньгами едут. У них там на родине тоже жены с детьми есть, – сказал Ларин.

Толстяк промолчал. До конца дороги он так и не проронил ни слова. Лишь когда Ларин покинул автобус и заспешил к зданию аэропорта, водила окликнул его:

– Наверное, ты прав.

– В смысле? – оглянувшись, спросил Андрей.

– Просто прав, – широко улыбнулся толстяк. – Я ведь тоже не в столице родился. Я где-нибудь поближе постараюсь стать, чтобы тебе с твоими рабочими меня найти легче было. Они, поди, с тяжеленными сумками приехали.

– Спасибо.

Толстяк нажал кнопку на панели приборов. Створка дверей с шипением вернулась на прежнее место. Загрохотал старый движок. Пыхтя едким дымом, автобус покатил к ближайшей стоянке…

…До прибытия чартерного рейса с гастарбайтерами оставалось еще довольно много времени. Чтобы провести его с пользой, Ларин забрел в бар «Авиатор» и заказал стакан морковного сока. Устроившись с любимым напитком за одним из столиков, он положил перед собой фотографию скуластого мужчины брутальной внешности, присланную ему факсом Тофиком Хайдаровым. К фотоснимку прилагалось короткое сообщение: «Он полетит тем же рейсом, что и твои рабочие. Отнесись к нему с должным вниманием. Этот человек – важный гость». Вот и вся информация, которой располагал Андрей.

«Вряд ли он Кремль прилетел посмотреть да по Красной площади погулять. На туриста рожей не вышел, – размышлял Ларин, попивая морковный сок. – Такие типажи только криминальными делами промышляют. А если подобных типчиков из Средней Азии выписывают – то возможны лишь два варианта. Либо он какой-то ценный груз сопровождает – деньги, документы; либо здесь, в Москве, ему работку по специальности подыскали – скажем, устранить человека, который создает определенные проблемы совместному бизнесу Хайдарова и Пролясковского. Второй вариант более правдоподобен. Но кто этот человек? Много, много вопросов… – ломал голову бывший опер. – Если бы с Дугиным встретиться – уж он-то должен быть в курсе. Правда, сейчас со мной на связь никто из организации выходить не будет – слишком рискованно. Наверное, ждут подходящего момента. Придется самому собственное расследование провести, последить за этим головорезом, разузнать, что за птица к нам прилетела».

Не дожидаясь официанта, Ларин достал из кошелька сторублевую купюру и, подсунув ее под пустой стакан, вышел из бара.