Смерть и золото - Уилбур Смит

– Это все, что я мог с ней сделать – сказал Джейк, счищая с рук грязь с помощью тряпки, смоченной в растворе каустической соды. – Мотор теперь так четко работает, что ее можно взять на гонки в Ле-Мане.

Ее колени находились как раз на уровне глаз Джейка, а юбка задралась достаточно высоко. При виде ее обнаженных гладких бедер у него замерло сердце. Кожа девушки поблескивала и светилась, словно была сделана из какого-то драгоценного и редкого материала. Вики заметила, куда он смотрит, и резко свела колени, правда, при этом губы ее тронула улыбка. Она легко соскочила вниз и, стараясь сохранить равновесие на раскачивающейся палубе «Иронделль», коснулась твердых мускулов его руки. Вики страшно нравилось, что она стала объектом восхищения этого привлекательного мужчины, тем более что Гарет все эти пять дней не вылезал из капитанской каюты. Она улыбнулась Джейку. Он был высокого роста, но кустистые курчавые темные волосы, завивающиеся возле ушей, придавали ему вид мальчишки, что, впрочем, вполне компенсировала мощная челюсть и густая сеть морщин, исходящая от внешних уголков глаз.

Она внезапно поняла, что он уже готов наклониться и поцеловать ее, и ощутила странно-сладостную нерешительность – любой намек на то, что она не возражает, тут же вывел бы Джейка на опасный курс, чреватый столкновением с Гаретом, а это поставит под серьезную угрозу всю их экспедицию, а также материал, который она страстно желала написать. В тот момент она обратила внимание (словно в первый раз), какой широкий у Джейка рот, какие полные губы и какой они изящной формы, несмотря на то, что сам он такой огромный и волосатый. Подбородок и щеки у него почернели от наросшей за последние сутки щетины, и она отлично знала, что будут жесткими и колючими при соприкосновении с ее собственными щечками, гладкими и нежными как абрикос. Вдруг ей захотелось почувствовать это, и она чуть приподняла лицо, зная, что он тут же прочтет ее желание в сверкающих глазах.

Тут засевший на топе мачты впередсмотрящий заорал во всю глотку, как вспугнутая чайка, и «Иронделль» сразу охватила лихорадочная суета. Помощник-мусульманин эхом повторил вопли наблюдателя, да еще более громко, и его широченная грязная рубаха захлопала на ветру. Он закатил глаза и так широко разинул свою беззубую пасть, что Джейк разглядел даже маленький розовый язычок в глубине его глотки.

– Что случилось? – встревоженно спросила Вики, не убирая ладони с руки Джейка.

– Беда, – мрачно ответил он и повернулся к двери в рубку, которая как раз распахнулась, и оттуда вылетел Пападопулос. Его косичка моталась из стороны в сторону, как хвост разъяренной львицы, а единственный глаз быстро-быстро моргал. В руке он все еще держал сданные ему карты, распущенные веером.

– Еще один карта, и у меня был бы отличный комбинация, – жалобно проблеял он и швырнул карты на ветер, а сам ухватил своего помощника за ворот рубахи и заорал ему что-то прямо в открытый, но уже замолкший рот.

Помощник ткнул пальцем вверх, и Пападопулос отпустил его и крикнул что-то впередсмотрящему по-арабски. Джейк внимательно слушал их быстрый обмен словами.

– Английский эсминец. Судя по всему, «Донтлесс», – буркнул он.

– Вы понимаете по-арабски? – спросила Вики, но Джейк резким жестом заставил ее замолчать и продолжил слушать.

– Эсминец нас заметил. Меняет курс, пойдет на перехват. – Джейк бросил быстрый взгляд на пылающий шар солнца, и морщинки вокруг его глаз еще больше собрались в складки; он продолжал внимательно прислушиваться к оживленному спору на арабском, что разгорался перед рубкой.

– Что у вас тут за веселье? – спросил Гарет Суэйлс. Он улыбался, но его глаза опасно блеснули, когда он заметил руку Вики, все еще лежащую на плече Джейка. Он вышел из каюты мягко и тихо, как пантера.

Вики с виноватым выражением убрала руку и тут же пожалела об этом. Она ничего не должна Гарету Суэйлсу, ничем ему не обязана, поэтому встретила его взгляд вызывающим выражением глаз, а потом повернулась обратно к Джейку, но обнаружила, что тот уже исчез.

– В чем дело, Папа? – громко спросил Гарет, и капитан рявкнул в ответ:

– Это ваш королевский, мать его, флот, вот в чем дело! – И он потряс кулаком, грозя кому-то находящемуся к северу от них. – Это «Донтлесс», он базируется в Аден и участвует в блокада, перехватывает невольничий корабли.

– И где он? – Выражение лица Гарета изменилось, и он подошел ближе к фальшборту.

– Идет сюда, и быстро – наблюдатель на мачта хорошо видит. Скоро покажется из-за горизонт. – Пападопулос отвернулся от Гарета и проорал серию приказаний команде. Все тут же собрались на главной палубе и сгрудились вокруг первого броневика «Свинья Присцилла», который мягко покачивался на своих рессорах в унисон режущей волне.

– Однако! – воскликнул Гарет. – И что вы намерены предпринять?

– Поймают меня с этот груз на борту – большой беда будет, – пояснил Пападопулос. – Нет оружие, нет беды. – И он оглянулся на своих людей, которые крепили канатами огромную белую машину к палубе. – Мы также делаем с рабы, они идут на дно чертовски быстро с ихними цепями.

– Так-так, погодите-ка минутку. Я ж вам целое состояние заплатил за перевозку этого груза.

– И где теперь этот состояний, майор? – отчаянно завопил Пападопулос. – У меня в карман уже ничего нет! А как у вас? – И капитан снова повернулся к своей команде, чтобы ускорить дело.

В башне «Свиньи Присциллы» внезапно открылась амбразура, и оттуда показались голова и плечи Джейка Бартона. Его волосы развевались на ветру, а в руках он держал пулемет «виккерс». Он поплотнее устроился в башне, положив толстый ствол пулемета на локтевой сгиб левой руки, а другой рукой твердо сжал рукоять. Через плечо у него, подобно тяжелому ожерелью, болталась пулеметная лента, набитая патронами.

Он дал короткую очередь, она четко прогремела над палубой, и трассирующие пули засверкали яркими белыми вспышками пламени; очередь прошла в двенадцати дюймах над головой капитана. Грек тут же плашмя растянулся на палубе, завывая от ужаса, а команда разбежалась, словно выводок испуганных куриц. Джейк благожелательно взирал на эту картину с высоты броневика.

– Мне кажется, мы вполне могли бы прийти к полному взаимопониманию, капитан. Машины никто больше не трогает. Единственный способ спасти ваш корабль – это уйти от этого англичанина, – мягко сообщил Джейк.

– Он же тридцать узлов может делать! – запротестовал капитан, все еще лежа на палубе лицом вниз.

– Чем больше вы будете разговаривать, тем меньше времени у вас останется, – сказал ему Джейк. – Через двадцать минут стемнеет. Меняйте курс и гоните во всю мочь, пока не станет темно.

Пападопулос неуверенно поднялся на ноги и встал, быстро моргая единственным глазом и с жалким видом ломая руки.

– Будьте так добры, пошевеливайтесь, – любезно предложил ему Джейк и дал еще одну очередь из пулемета – прямо над его головой.

Капитан опять рухнул на палубу, успев, однако, выкрикнуть приказ поворачивать «Иронделль» на другой курс, прочь от приближающегося британского эсминца.