Люди меча - Александр Прозоров

— Витя, ты что, сбрендил? — забеспокоилась Ноля.

— Плюнь на меня.

— В каком смысле?

— Ну, поплюй на одежду…

— Ладно…

Неля выполнила просьбу Кузнецова, и он снова растянулся на дороге, катаясь из стороны в сторону. В тех местах, куда попали плевки, появились живописные грязные пятна.

— Ну, и как я теперь выгляжу?

— Ты похож на законченного кретина, Витя, — искренне сообщила женщина.

— Отлично! Это именно то, что нужно. Жди меня здесь. — Кузнецов сунул серебряный кубок за пазуху, опустился на колени и побрел на них по дороге. Остановился, оглянувшись на соратницу: — Пожелай мне удачи, Нелечка.

— Удачи тебе, Витя. Понапрасну не рискуй.

— Ну, я пошел, — и он поковылял дальше в сторону замка.

* * *

Анджей Сбышек никогда не чувствовал себя цепным псом, хотя жизнь его мало отличалась от жизни собаки, посаженной на длинную веревку возле ворот, рядом с одинокой конурой. Купленный епископским начетником еще в детстве, он с пятнадцати лет жил в небольшой каморке возле ворот, днем и ночью зная лишь одно дело — бежать к воротам на требовательный стук или звук горна и либо торопливо скидывать дубовый затвор, либо докладывать о появившемся госте господину начетнику либо несущему службу дворянину.

Нет, Сбышек никогда не чувствовал себя цепным псом. На самом деле он считал себя вершителем человеческих судеб, единолично решающим, кто достоин счастья или милости — а кто должен прозябать во мраке и несчастии. Зачастую, ему хватало лишь одного взгляда, чтобы раз и навсегда предопределить будущее какого-нибудь серва или горожанина. Взглянув на очередного просителя у ворот через крохотное окошечко калитки, он либо внимал его мольбам и передавал весть о приходе просителя начетнику, либо командовал:

— Убирайся прочь, — и навсегда захлопывал для того путь к хозяйским милостям.

Сбышек смог пережить у своих ворот трех начетников и четырех епископов, и достаточно хорошо знал, кто и как решает дела, чтобы повернуть все так, как считал нужным — чего бы там не мнили о своем праве казнить и миловать его знатные господа.

Разумеется, многие просители догадывались, кто истинный правитель замка и одаривали привратника чем могли, надеясь о снисхождении. Анджей принимал дары, и отплачивал за них сторицей, небрежно сообщая:

— Приходи вечером, сейчас господин епископ готовится к службе и никого не примет, — либо: — Хозяйский начетник в городе, а начальник караула все равно прогоняет всех посетителей. Подожди у ворот, и падай к ногам начетника. Оно надежней будет.

Но сделать подарок догадывались далеко не все, и тогда Сбышек, подобно Господу, единолично и беспристрастно решал судьбу очередного гостя.

В этот раз стук в ворота раздался в тот момент, когда Анджей, доев капусту, только-только собирался приступить к разделыванию на блюде большой камбалы, полученной на епископской кухне себе на обед.

— Недостоин! — мгновенно решил для себя участь незавидного гостя привратник. Это же надо иметь такую наглость: заявиться к правителю острова в то самое время, когда он, Сбышек, кушает, как раз переходя к самому вкусному! Нет, гнать, гнать таких просителей в три шеи, чтобы другим неповадно было!

Тем не менее он поднялся и, не дожидаясь, пока стуки привлекут внимание стражников наверху или позавчера заступившего на службу рыцаря, потопал к воротам. Открыл окошко калитки, выглянул наружу: никого!

— Что за черт? — не понял он, просовывая голову в окошко, в надежде углядеть прячущегося где-то в стороне шутника.

— Господь, да будет милостив ко всем нам… — послышался мужской голос, и только после этого привратник догадался посмотреть вниз.

Перед воротами епископского замка стоял на коленях простоволосый серв — пыльный, грязный, с потеками пота на лице и пятнами глины на рубахе. Однако, прежде чем Анджей успел, ругнувшись, захлопнуть окно, серв сунул руку за пазуху, выдернул и в его руках блеснул серебром большой кубок.

— Несчастный дворянин приполз на коленях от самой Варшавы молить о милости господина эзельского епископа и просит принять от него этот дар, — проситель протянул кубок привратнику.

Анджей, просунув руку через окошко, принял подношение, и в голове его промелькнула жадная мысль: прогнать просителя и оставить дорогой кубок себе. Мелькнула, и пропала — если гость и вправду дворянин, он сможет рано или поздно добраться до правителя и без его помощи. Тогда о краже станет известно почти наверняка. Или заметит кто драгоценность в каморке привратника — и дело опять же кончится в лучшем случае отрубленными руками. Нет, кубок придется отдать. Начальнику караула. Тот вечером, за ужином, а то и завтра отдаст подарок епископу, уже забыв наполовину что это за вещь, и откуда взялась, и все закончится помещением подарка в замковую казну.

— Да будет милостив добрый привратник, — заскулили за воротами, — и доложит о том, что милости епископа ищет безымянный дворянин, утративший свое прошлое. А я, добрый человек, со своей стороны так сильно благодарен буду…

Тон просьбы неуловимо изменился, заставив Анжея выглянуть в окошко, и он увидел, как проситель кидает что-то под воротину. Монетка прокатилась по просевшей под калиткой колее, описала петлю и упала набок. Поляк наклонился, подобрав ее с земли — скудо!

Мнение Сбышека мгновенно изменилось — пожалуй, этот дворянин действительно достоин хозяйской милости! Господин епископ сейчас как раз отдыхает после обеда, пребывая в благодушном настроении, начетник тоже в замке, и еще не занялся насущными делами…

— Жди здесь! — скомандовал в приоткрытое окошко привратник, сжимая кубок, пересек двор и поднялся по узкой лестнице на второй этаж.

Как он и догадывался, закончив обед, правитель острова и его главный помощник, заведующий казной и хозяйством все еще находились в трапезной, попивая вино и со смехом обсуждая какую-то историю. Анджей постучался в приоткрытую дверь, вошел внутрь и в первую очередь поставил на стол кубок, давая возможность хозяевам оценить дорогой подарок.

— Хм… — взял в руки кубок начетник, покрутил перед собой. — Красивая вещь. Откуда она у тебя, раб?

Все, теперь Сбышек мог не опасаться, что его накажут за попытку вмешаться в разговор двух дворян или неурочное появление. Поэтому он низко поклонился и сообщил:

— У ворот стоит на коленях безымянный дворянин. Он утверждает, что пришел сюда на коленях от самой Варшавы и потерял свое прошлое.

— Вот как? — переглянулись хозяева, и в них взыграло любопытство. — Ну-ка, зови его сюда.

Сбышек, поклонившись еще раз, быстро спустился вниз, к воротам, отворил калитку:

— Заходи, иди за мной. Я провожу тебя к господину епископу.

— Да снизойдет на тебя божья благодать, добрый человек, — перекрестился странный посетитель, на коленях переполз через высокий порог и двинулся так по двору.