Дом с вишневыми ставнями - Ульяна Сергеева

В кабинете он с интересом рассматривал форзацы и переплеты книг и читал названия.

– Какие книги ты выбрала! – восхитился он. – Это клиентка попросила тебя купить именно эти книги?

Берта смутилась.

– Нет, она очень мало рассказывала о своем женихе. Мне показалось, что они недавно вместе. Обустраивая дом, я многое выбирала интуитивно, представляя, что создаю гнездышко для тех, кого люблю, – она запнулась и тут же отвернулась к окну.

Джонатан осмотрелся вокруг. «Для тех, кого люблю…» Ну конечно! Здесь стояли его любимые книги, мебель из яблоневого дерева, на столике он увидел старинный граммофон, медные подставки для ручек и карандашей.

Неужели она все еще любила его?

Счастье затопило Джонатана и готово было вырваться наружу. Он любил Берту! Он любил весь мир. Но чувство тревоги и отчаяния сковало его. Он был несвободен. Он не мог так поступить с Мартой. Или мог?

Ему предстоял нелегкий выбор – поступить некрасиво и обмануть доверие Марты или поступить глупо и нелепо по отношению к Берте, самому себе и их чувству, которое буквально витало по комнате, беспомощно наталкиваясь на стены кабинета и преграды, продиктованные обстоятельствами.

Это было сильнее него. Джонатан понял, что не сможет поступить иначе, и уже мысленно подбирал слова для разговора с Мартой во дворце бракосочетания о союзе, которому не суждено было состояться.

С глухим стоном он опустился в кресло.

Берта стояла у окна и боялась повернуться к нему.

В кармане его пиджака зазвонил телефон, и он машинально ответил.

– Да, Марта, я приехал. Что-то случилось? Переносится время? – он не договорил.

Берта резко повернулась к нему, и на ее лице было написано отчаяние. Боль. Ярость.

«Как же я глупа! – мысленно вскрикнула она. – Жених Марты… Вот он, жених Марты. Сегодня у них свадьба. А я обустроила для них дом!»

Изо всех сил сдерживая слезы, она выбежала из дома и побежала вниз, в альпийские луга, туда, где она поделится своим горем с родными травами, горами и цветами.

Всего за один час она снова обрела его и вновь потеряла. Это было слишком.

Она таким вихрем покинула дом, что Джонатану на мгновение показалось, что встреча и в самом деле была лишь видением.

Но остывший кофе на столе не видение. Она была здесь. Его Берта была здесь, а он так ранил, так обидел ее!

Время шло, но в Мюнхен он не торопился. Марта обещала прислать ему письмо. И вот, наконец, оно пришло.

Джонатан открыл электронную почту и прочел:

«Дорогой Джонатан. Я виновата перед тобой, но буду еще больше виновата, если сегодня выйду за тебя замуж. Я встретила мужчину, его зовут Майкл. Я поняла, что до встречи с ним не знала, что такое настоящее чувство. Я хочу быть его женой, хочу родить детей. Это так непохоже на меня! Он замечательный. Сегодня мы вылетаем в Америку, и через некоторое время там поженимся. Надеюсь, ты сможешь простить меня…».

Джонатан не стал дочитывать.

Он выбежал из дома, так хлопнув дверью, что дом содрогнулся, а дверь недовольно скрипнула и проворчала: «Если мною будут так хлопать целый день, меня снова нужно будет чинить!»

Глава 37.

Джонатан спускался по тропинке, оплетающей газоны, словно дикий виноград. Он лихорадочно думал, где же ему искать Берту, и совсем растерялся.

«Домашнее волшебство! – осенило его. – Ведь так называется ее агентство».

Он остановил несколько прохожих, и они охотно показали ему дорогу к дому с вишневыми ставнями. Вот он, уютный дом ее мечты, а вот и кованая кружевная табличка с названием бюро. Джонатан постучал в дверь, но ему ответила тишина. Тогда он перелез через ограду и обошел дом со всех сторон. Там действительно никого не было.

«Тогда буду ждать здесь», – решил он, присев за столик в саду.

Как здесь было хорошо. С грядок ему улыбалась алая спелая земляника, цвели белые и фиолетовые гладиолусы, яблони тяжело накренились от наливных сладких яблок.

Но Джонатан ничего не замечал вокруг. В его голове звучал лишь голос Берты, и как же ему хотелось объясниться с ней!

В соседнем доме приподнялась занавеска, затем окно

открылось, и в нем показалась румяная от жаркой кухни женщина.

– Вы ждете Берту? – вежливо осведомилась она.

– Да, я жду ее, – сдержанно ответил Джонатан.

– Простите меня за бестактный вопрос и непрошеный совет, но если вы Джонатан, то я могу вам подсказать, где ее искать, – и она улыбнулась широкой доброй улыбкой.

С Джонатана мигом слетела его городская холодность и учтивость.

– Да, я Джонатан, прошу вас, помогите мне!

Фрау Матильда посмотрела на него ласково и уточнила:

– Вы поссорились?

Джонатан опустил глаза.

– Мы… Да, в некотором роде. Так где мне ее отыскать?

– Когда ее бабушка Луиза с дедушкой в некотором роде ссорились, Луиза всегда убегала в альпийские луга выплакать свое горе полевым цветам и травам. Я думаю, что Берта там, – и она указала ему направление.

Джонатан быстрым шагом достиг золотых скошенных лугов. Повсюду на ветру трепетали цветы, которые упрямо отказывались верить в завершение лета, и то тут, то там

выглядывали бойкими солдатами в своей разноцветной форме.

Берту он увидел издалека. Она тихо шла по траве, украдкой смахивая слезы и иногда склоняясь, чтобы сорвать цветок – последний поцелуй уходящего лета.

От всей ее фигурки веяло такой печалью, что Джонатан не знал, как к ней подступиться. Наконец он решил быть прямым и честным и сказать ей все как на духу – так, как когда-то советовал ему отец.

Берта, увидев, что он приближается, гневно подняла брови, развернулась и собралась бежать.

– Постой! – взмолился Джонатан. – Позволь мне сказать тебе все, а затем ты можешь уйти, если захочешь.

Берта остановилась, но не повернула головы. Хоть бы началась гроза и загрохотал гром! Тогда, возможно, Джонатан бы не услышал, как ее сердце, будто безумное, колотится в двери ее души.

Джонатан перевел дух.

– Берта, я не женюсь. И я не хотел жениться. Мною руководило чувство долга, а не любви. Я ни на один день, ни на одну минуту не переставал любить тебя, и сейчас люблю. Прости мне мою слабость, прости мне мою гордость. Прости, что я не верил в твое чувство, и это убеждало меня не искать тебя. Но сейчас, если ты позволишь мне вновь искать твоей любви, я буду самым счастливым из мужчин. Ты мое благословение, и я не хочу больше терять тебя. Позволь мне хотя бы дружить с тобой.

Берта повернулась, и в глазах ее блестели слезы.

– Нет.