Старая рана - Алексей Макеев

– Так я не просто мотаюсь, Стас, – не остался в долгу Гуров. – Я работаю! Справишься без меня?

– Да уж где мне! – ехидно ответил Крячко. – Это же вы у нас, Лев Иваныч, спец по такого рода конторам, а мы так – по гаражам, автосервисам, Мытищам… Продрог, как собака!

– Подожди, каким автосервисам? – насторожился Гуров. – Я тебя в автосервис не посылал!

– Да это я так, к слову, – пошел на попятную Крячко, не став упоминать, что ездил в автомастерскую вынужденно, по личным делам.

– Ты поменьше словами бросайся – побольше делай! И чего ты так разнылся? Ты же на машине! Значит, минут через двадцать уже будешь в СЭС.

– Да я раньше там буду! – заявил Крячко. – Если, конечно, ты не будешь мне названивать каждые пять минут! Все, давай! – И отключил связь, оставив Гурова в недоумении, когда это он названивал Крячко с такой интенсивностью и, главное, зачем.

Нетрезвый Виктор Борисович Берестов открыл дверь своей квартиры и устало завалился внутрь. Гуров прошел за ним и поспешил разуться, но Виктор Борисович повернулся к нему и проговорил:

– Сейчас не до формальностей, не разувайся, так проходи.

Гуров снял пальто, повесил его на крючок и направился вслед за Берестовым в комнату. К тому моменту Виктор Борисович достаточно протрезвел, однако далеко не до конца. Вместе с Гуровым они прошли в кабинет Берестова, где тот начал свой рассказ.

– Вот отсюда и пропали деньги, – сказал он и сел на роскошный кожаный диван, по размерам превосходивший двуспальную кровать.

– Откуда – отсюда? – уточнил Гуров.

Берестов показал рукой на секретер, в дверце которого торчал ключ.

– Скажите, Виктор Борисович, а откуда у вас на руках такая большая сумма денег?

– Понимаете, снял я ее ровно в тот момент, когда мне позвонила Регина и сказала о своем горе. Я решил, что нужно снять достаточно крупную сумму, чтобы вызволить ее оттуда. Как ни странно, денег мне отдавать не пришлось, хватило и моего присутствия.

– А в какой момент пропали деньги?

– Да я точно не знаю. Мы с дочкой приехали домой, и я положил деньги в секретер.

– Такую крупную сумму? – прищурился Гуров. – Почему не в сейф?

– Да никто особо-то и не знал про эти деньги, я не думал, что так получится. К тому же мы торопились. Сюда зашла моя жена, сказала, что надо ехать в театр. Да, я понимаю, что момент был не самый удачный для таких мероприятий, однако я же пообещал жене, и билеты были заказаны. Я не предполагал, что у Регины будут такие неприятности. Мы вышли втроем, я отвез Регину домой, и мы с женой поехали в театр. Не было нас от силы часа три, может, три с половиной. Приехал, случайно заглянул в секретер – денег на месте нет. Кто взял – непонятно.

– А кто мог проникнуть в вашу квартиру без вашего ведома?

– Да в том-то и дело, что никто! – воскликнул Берестов.

– Однако деньги пропали.

– Пропали, – утвердительно кивнул он и продолжил: – Пропали деньги-то! Сигнализация не сработала по непонятным мне причинам. О том, что я буду хранить такую большую сумму дома, никто не знал. Разве что…

– Что?

– Да нет, бред!

– И все же? – настаивал Гуров.

– Да нет, это бред, не может такого быть, говорю же вам.

– Виктор Борисович, давайте все-таки не будем скрывать никаких деталей, даже если вы не считаете их важными, – начал выходить из себя Гуров.

– Понимаете, перед тем как поехать к Регине, я попросил секретаршу, чтобы она эту сумму сняла для меня в банке.

– Сама сняла?

– Да нет, просто чтобы позвонила в банк и попросила подготовить деньги.

– А она не могла их украсть?

– Как вы себе это представляете? – воззрился на него Берестов. – Секретарша догадывается, что я оставлю деньги в секретере, потом чудом угадывает, что меня нет дома, приезжает, ковыряется в замке, потом заходит и забирает деньги, которые я не спрятал в сейф? И при этом сигнализация отказывается работать? Ну, что за чушь!

– Да уж, не клеится. А вы, простите, в каких отношениях с секретаршей? – поинтересовался Гуров.

– Я, конечно, понимаю, что вы могли подумать, однако отношения у меня с ней сугубо деловые, абсолютно!

– Я вас понял. Больше никто про деньги не знал?

– Нет, никто. Даже жене я сказать не успел.

– То есть она не знала о них?

– Нет, не знала.

После этих слов со второго этажа квартиры раздался стук каблуков по лестнице. Через мгновение перед Гуровым предстала женщина лет тридцати, по всей видимости, жена Виктора Борисовича Берестова. В вечернем темно-красном платье и туфлях на высоком каблуке, она величаво спустилась вниз, осмотрелась вокруг и с надменным видом спросила:

– Витя, а кто это?

– Вероника, это полковник Гуров из МВД, ведет дело по поводу убийства Регины.

– А что, разве Регину убили у нас дома? – холодно проговорила Вероника, глядя в глаза Гурову. Представляться ему она посчитала бесполезной тратой своего драгоценного времени, поэтому продолжила диалог со своим мужем.

Вероника Берестова держалась очень высокомерно, полагая, что какой-то там полковник МВД стоит куда ниже ее самой на социальной лестнице.

– А ты напился, – констатировала она, не обращая внимания на Гурова. – Да, идеальное решение в такой ситуации! Ты вообще-то помнишь, что у нас с тобой важная встреча через два часа?

– Какая еще встреча? – удивился Виктор Борисович.

– На выставке мод! Ты обещал, и я сегодня сообщила, что мы приедем.

Лицо Виктора Борисовича мгновенно изменилось. Он покраснел, схватил жену за руку и потащил в другую комнату, резко хлопнув дверью. Однако заговорил на таких повышенных тонах, что Гурову все было слышно:

– Какая, на хрен, встреча, Вероника? Ты понимаешь, что у меня дочь убили? Понимаешь или нет? Мне сейчас явно не до твоих встреч, так что закрой свой рот, не мешай людям работать и меня не пили! – кричал Берестов.

Было видно, что ситуация с женой у него походила на ситуацию в доме у Вадима и Регины, хотя с первого взгляда на чиновника подобное трудно было предположить. Судя по всему, Вероника цепко держала его в своих наманикюренных коготках. Однако сегодня Берестов не выдержал и показал, каким он может быть. Возможно, алкоголь дал о себе знать. Возможно, нервы подвели. А может быть, оба этих фактора сыграли решающую роль. Как бы то ни было, но Берестов поставил жену на место.

Не ожидавшая подобного отпора, привыкшая к исполнению своих капризов, расстроенная и злая, с дрожащими накрашенными губами и слезами обиды на глазах, Вероника вышла из комнаты и стремительно поднялась по лестнице обратно, на второй этаж. По ней было сразу видно, что характер у нее похож на характер дочки Берестова, Регины. Казалось, Виктора Борисовича фортуна в этом плане обошла стороной – ему очень везло на стерв. Что дочь, что жена у него имели крайне неприятный характер. Единственная женщина, которая, кажется, не являлась таковой, была его первая жена, которая как раз и не подошла ему, и они развелись. Хотя Гуров ее не видел, но впечатление об Ольге Александровне у него сложилось именно такое. А может, Берестов, привыкший на своей должности к ответственности и необходимости быть везде главным, значимым и великим, подсознательно соглашался дома находиться под чьим-то каблуком. И его жена справлялась с этой обязанностью «на ура!».