Право на чужую жену - Елена Сотникова

Ира стала идеальной претенденткой на роль жены. С первого взгляда.

В какой-то момент, взвесив все за и против, я и сам пришел к выводу, что пора браться за ум. Заводить семью. Только вот детей, как оказалось, Ира не планировала.

И выяснилось это совершенно случайно.

– И ты готова принести себя в жертву во имя семьи?

– Перестань! – тряхнула она головой, откидывая прядь волос. – Да, я вспылила в тот раз. Просто оказалась не готова к твоему вопросу. Но мы вроде обсудили это позже? И ты, между прочим, согласился с моими доводами и предложенной альтернативой. Разве нет? Саш, давай сконцентрируемся на более важных вещах? На организации свадьбы, например? – соскочила она с темы.

Действительно. Более важное. Что может быть важнее денег и карьеры? Я отвернулся в сторону окна, швырнув на стол карандаш.

– Зачем тебе весь этот пиар, объясни? Сплетни журналистов, шумиха? Чтобы пустить пыль в глаза подружкам? Посветиться в бульварных новостях? Для чего?

– Саша, не начинай! Ты прекрасно все понимаешь. Иногда только так и можно удержать внимание публики. Мы с тобой давно вместе, это вполне ожидаемое событие, хотя, если честно... в другой ситуации меня бы устроила простая роспись в ЗАГСе и скромное венчание. Только ты и я. Ну, может, еще пара близких подруг и родители. А тут я заложница толпы, да и отец требует официоза.

Из всех ее слов меня зацепило только "венчание". Царапнуло, задевая ржавым гвоздем, словно осквернив что-то святое в душе. Не то чтобы я был набожным, сильно верующим, но в мои планы подобное точно не входило, а тонкий намек меж тем уже был подан.

В нашем случае брак обещал быть не более чем хорошей сделкой. Взаимовыгодным сотрудничеством, не имеющим ничего общего с духовностью. И ее идея обвенчаться неожиданно вызвала глухое недовольство во мне.

– Никаких публичных объявлений не будет! – отрезал бескомпромиссно. – Ни на благотворительном вечере, ни на каком-либо другом! Ты прекрасно знала, с кем связываешься. Я не медийный мальчик и не модель с обложки.

Ирина на минуту замолчала. Замерла, приподняв удивленно бровь, словно для нее моя реакция стала неожиданностью. А после резко сменила тему:

– Приедешь сегодня ко мне? – Она спрыгнула со стола, обошла кресло, и, положив руки мне плечи, принялась их массировать. – Я соскучилась.

Только вот напряжение ее действия не снимали. Даже наоборот. Раздражение нарастало с гораздо большей скоростью, чем обычно.

– Не обещаю. У меня на работе завал.

– Я знаю. На новом объекте форс-мажор? – Тонкие пальчики заскользили по затылку, прошлись по шее и попытались расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки.

Я поймал настойчивые руки, дернув на себя. Меня откровенно начинали злить ее заигрывания, тембр голоса, намеки.

После Ники она вся казалась искусственной, ненастоящей. Все эти улыбки, нечаянные прикосновения, навязчивая ласка – как дешевый суррогат в сравнении с дорогим выдержанным коньяком.

– Знаешь, что бывает с теми, кто слишком много знает?

Ира никак не отреагировала на мой вопрос. Высвободила запястья, поправляя юбку. Провела напоследок рукой по плечу, смахивая невидимые пылинки.

– Вечером надеюсь услышать, – улыбнулась, окидывая на прощание загадочным взглядом, и направилась в сторону выхода.

Ушла, оставив шлейф своего парфюма, от которого подсознательно захотелось избавиться. Проветрить кабинет. Что я, собственно, и сделал.

Подошел к окну, распахивая настежь створку, несмотря на работающий кондиционер. Вытащил сигареты и закурил в надежде успокоиться. Травил себя в очередной раз, пытаясь хоть ненадолго унять бушующее пламя внутри.

До появления Ники несколько дней назад на пороге моего офиса я практически бросил эту пагубную привычку. Позволял себе расслабиться разве что по праздникам. А сейчас мне не хватало двух пачек на день.

Я вдыхал никотин, облокотившись на подоконник, и понимал, что моя распланированная, четкая и выверенная до мелочей жизнь катится ко всем чертям.

Я не поеду сегодня к Ирине. Меня как магнитом тянет домой.

Туда, где осталась эта ядовитая дрянь, до которой я все-таки добрался сегодня ночью. Сорвался, забывая обо всем на свете. В какой-то момент просто перегорел предохранитель, сдерживающий меня все прошлые годы. Повело так, что я тупо потерял тормоза, ощутив, как в воздухе запахло вожделенным ароматом приближающейся победы.

Перед глазами встала пелена, застилая зрение.

Сколько лет я выл раненым зверем, наблюдая, как она счастливо улыбается брату, как радуется жизни, воспитывает детей, когда мне сдохнуть хотелось от бесконечной ломки по ней. Когда видел рядом, наблюдал, а дотянуться не мог.

И этой ночью не смог уйти, пока не насытился своей горько-сладкой отравой. Хотя в моем случае это сложно было назвать насыщением.

Я хотел ее даже после целого ночного марафона секса, в котором просто потерял счет времени. Желал как одержимый маньяк, пил ее стоны, зацеловывал каждый сантиметр кожи, намеренно делал больно и тут же зализывал эти места.

Я чувствовал себя последним мудаком, извращенцем, одержимым ублюдком, но все равно не мог заставить себя отказаться от нее. Отпустить хотя бы на сутки.

Ненавидел за то, что даже через столько лет она продолжала оставаться для меня особенной. И осознание этого сильнее подогревало кровь, впрыскивая в вены новую порцию ярости, смешанную с тестостероном. Ядерный коктейль, напрочь отключающий мозги.

С Никой всегда, с самого начала, было не так. Не как с другими.

Сделал последнюю затяжку, обжигая пальцы тлеющим концом сигареты.

Сейчас меня снова тянуло к ней. Бросить на хрен работу, наплевать на договоры, обязательства, сорваться к чертям собачьим, закрыться с ней в комнате и не выпускать оттуда несколько дней. Может быть, хоть тогда немного отпустит...

Плевать даже на то, что я ей противен. Что не вызываю ничего, кроме отвращения. То время, когда для меня была важна ее взаимность, прошло. Она сама вырастила во мне одержимого местью монстра, когда вместо того, чтобы просто исчезнуть из моей жизни, уйти с горизонта и не напоминать о себе, внезапно стала частью моей семьи, выйдя замуж за моего брата.

Если бы не острая необходимость проверить с утра здоровье дочерей, накормить завтраком, одеть, погулять, я бы точно ни за что не встала раньше обеда. Тело ломило. Каждое движение отдавало тягучей болью во всех мышцах, словно после трехчасовой интенсивной тренировки в спортзале.

Вспомнила, как смеялась однажды над подругой, которая предавалась плотским утехам со своим парнем всю ночь, а потом рассказывала нам взахлеб, что было не меньше десяти раз, а после едва приползла на работу. А вот теперь я вкушала последствия прошедшей ночи, понимая, что еще о-о-очень долго не захочу секса.