Блудная дочь - Джеффри Арчер

Флорентина медленно протянула руку к вазе, ухватила её, отстранилась от Осборна и изо всех сил ударила его по черепу. Его голова резко дёрнулась, и Флорентине понадобились все силы, чтобы оттолкнуть тело Генри в сторону. Увидев кровь, девушка решила, что убила Генри Осборна. В этот момент раздался громкий стук в дверь.

Напуганная Флорентина попыталась встать на ноги, но колени её так дрожали, что ей это не удалось. Стук повторился, но теперь он сопровождался криком, который нельзя было ни с чем перепутать. Флорентина доковыляла до двери, открыла её и увидела стоящую за порогом Беллу.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнула Флорентина.

— Ты ужасно выглядишь! — не отвечая на вопрос, произнесла Белла.

— Я и чувствую себя ужасно, — Флорентина посмотрела на своё разорванное платье.

— Кто это сделал?

Флорентина сделала шаг назад и показала на неподвижное тело Генри Осборна.

— Так вот почему твой телефон был всё время занят, — сказала Белла, подходя к распростёртому телу. — Я смотрю, он ещё легко отделался.

— Он жив? — спросила Флорентина.

Белла наклонилась и пощупала пульс.

— К несчастью, да. У него только порвана кожа. Вот если бы я ему врезала, он бы уже не встал. А теперь к утру от всего инцидента у него останется только шишка на голове, а для такого гада этого мало. Думаю, его надо выбросить в окно, — сказала она и взвалила тело на плечо, как мешок с картошкой.

— Нет, Белла, нельзя. Мы же на сорок втором этаже.

Белла улыбнулась и вернулась обратно.

— Ладно, я сегодня добрая и суну его в грузовой лифт. Пусть персонал отеля поступает с ним так, как сочтёт нужным.

Флорентина не стала спорить, и Белла прошла мимо неё, всё ещё держа Генри на плече. Вернулась она с таким торжеством, как будто взяла буллит.

— Я отправила его на первый этаж.

Флорентина сидела на полу и пила «Реми-Мартен».

— Белла, а достанется ли мне хоть капля романтики?

— Не спрашивай об этом у меня. Меня никто не пытается даже изнасиловать, что уж говорить о романтике.

Флорентина, смеясь, обняла её.

— Спасибо, что ты пришла так вовремя. А почему ты здесь? — повторила она свой вопрос.

— Я приехала в Нью-Йорк, потому что завтра играю в хоккей — «Дьяволы» против «Ангелов».

— Но это же мужские команды.

— Это они так думают, а я им не перечу. Когда я прибыла в «Барон», администратор сказал, что номер на моё имя не зарезервирован, а отель переполнен, вот я и решила подняться и пожаловаться управляющему. Дай мне подушку, и я посплю в ванне.

Флорентина закрыла лицо руками.

— Почему ты плачешь?

— Нет, я смеюсь. Белла, ты заслужила королевскую кровать, и ты её получишь.

Флорентина поставила телефонный аппарат на место и сняла трубку.

— Да, мисс Росновская.

— Президентские апартаменты свободны сегодня?

— Да, мисс.

— Пожалуйста, зарезервируйте их на мисс Беллу Хеллман, а счёт пришлите мне. Она сейчас подойдёт к вам.

— Конечно, мисс.

На следующее утро позвонил Генри Осборн: он извинялся и умолял Флорентину не рассказывать отцу о событиях прошлого вечера, уверяя её, что этого бы не случилось, если бы он так сильно не напился. Флорентина неохотно согласилась.

Вернувшись из Парижа, Авель был неприятно удивлён, когда узнал, что одного из его директоров обнаружили в грузовом лифте пьяным и с разбитой головой, на которую даже пришлось накладывать швы.

— Генри, естественно, говорит, что он упал в лифте! — Авель отпер ящик стола, достал оттуда досье без названия и добавил в него несколько слов.

— Скорее неудачно упал на блондинку, — засмеялся Джордж.

Авель кивнул.

— Ты думаешь предпринять что-нибудь в отношении Генри?

— Не сейчас. Пока он сохранил контакты в Вашингтоне, он мне нужен. В любом случае, я по горло занят отелями в Париже и Лондоне, а кроме того, совет директоров требует от меня рассмотреть возможности строительства в Амстердаме, Женеве, Каннах и Эдинбурге. Да ещё Софья угрожает мне судом, если я не увеличу размер алиментов.

— Может быть, отправить Генри на пенсию?

— Нет, момент пока не настал. Он мне нужен ещё для одного дела.

* * *

— Мы порвём их! — заявила Белла.

Решение Беллы вызвать на поединок по хоккею на траве команду Гарварда не показалось удивительным никому, кроме самой гарвардской команды. Юноши вежливо отклонили предложение, не объясняя причин. Белла тут же выкупила полстраницы рекламы в гарвардской «Кримсон» и поместила объявление:

«ГАРВАРДСКИЕ ГОРЕ-СПОРТСМЕНЫ ОТКЛОНИЛИ ВЫЗОВ РЕДКЛИФА».

Предприимчивый редактор «Кримсон», который увидел объявление до того, как оно попало в номер, решил взять у Беллы интервью, и оно также было помещено на первой полосе, вместе с фотографией Беллы в маске и с клюшкой в руке. Под фотографией было написано: «Когда она снимет маску, то наведёт ещё больший ужас». Белле понравились и фотография, и подпись к ней.

Через неделю Гарвард предложил прислать команду из третьего эшелона, но Белла отказалась, требуя основных игроков. В итоге был достигнут компромисс, и Гарвард выставил на игру четырёх игроков университетской команды юниоров и троих из команды третьего эшелона. Была назначена дата и проведены необходимые подготовительные мероприятия. Студентки Редклифа всё глубже проникались ура-патриотизмом, а Белла стала культовой фигурой.

Когда прибыл автобус с гарвардской командой, его встречали одиннадцать боевых девушек с клюшками в руках. Крепкие молодые ребята были проведены в столовую, где их накормили обедом. Гарвардцы обычно ничего не пили перед матчем, но все девушки без исключения заказали пиво, и юноши сочли делом чести не отставать от них. Большинство юношей успели выпить по три банки ещё до еды, а во время обеда им подавали отличное вино. Никто из гарвардской команды не задумался над причинами такой щедрости и не заметил явного нарушения правил колледжа. Все двадцать два игрока закончили обед бокалом шампанского, провозгласив тост за удачу обеих команд.

Затем хоккеистов из Гарварда проводили в раздевалку, где их ждала не обычная, а полуторалитровая бутылка шампанского. Одиннадцать юных леди отправились переодеваться, но когда капитан гарвардской команды вывел своих подопечных на поле, то был встречен толпой из пятисот болельщиков и одиннадцатью девушками, которых он видел впервые в жизни. Одиннадцать других юных леди, с которыми капитан был уже знаком, сидели на трибунах, с трудом борясь со сном. Гарвард в первом тайме проигрывал 3:0 и был рад проигрышу с окончательным счётом 7:0. Гарвардская «Кримсон» имела основания назвать Беллу мошенницей, но бостонская «Глоуб» объявила её весьма предприимчивой женщиной.