Ты, только ты - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Вы шутите.

— Для жен оборудована специальная ложа. Это обычная практика в НФЛ.

— Мужской клуб?

— Точно.

Грузный мужчина, которого она смутно помнила — судя по всему, видела на похоронах Берта, — направился к ней. Глаза его слегка выкатились, когда он подошел поближе, ибо Фэб явилась на торжество в платье, которое Симона называла «отпадным», потому что оранжевый облегающий подол его распадался на широкие ленты по линии, расположенной гораздо выше колен. При каждом шаге Фэб ее икры играли в прятки с лентами, в то время как подходящий под горло лиф деликатно массировал грудь. Мужчина держал граненый бокал, до краев наполненный спиртным, и, судя по экспансивности, с какой он приветствовал ее, этот бокал был далеко не первым.

— Я надеюсь, что вы принесете нам удачу, маленькая леди! — Он бросил восторженный взгляд на ее грудь. — В прошлом году у нас был трудный сезон, и не многие из нас теперь уверены, что Кэйлбоу именно тот человек, который нам нужен. Он был великим игроком, но это не означает, что он может работать тренером. Почему бы вам не использовать всю вашу тяжелую артиллерию, чтобы заставить его сбросить давление на ребят? С таким чертенком, как Бобби Том, вы многого сможете добиться. И ему следует выпустить вперед Брижски вместо Рейнольдса. Скажите ему об этом, слышите?

Этот человек был просто невыносим, и она, придав голосу сиплые нотки, сказала:

— Я шепну это ему сегодня ночью через подушку! Рональд быстро отвел ее в сторону от ошеломленного знатока футбола, чтобы она не натворила больших бед, и представил ее собравшимся. Они просто засыпали Фэб идеями и советами относительно верного построения игры. Можно было смело предположить, что каждый из них был просто рожден для тренерской работы, но злодейка судьба распорядилась иначе.

Она с трудом освободилась от них и подошла к смотровому стеклу. До начала игры оставалось менее десяти минут, и было заметно, что на трибунах слишком много пустых мест, несмотря на то что «Звезды» выступали сегодня против знаменитых «Денверских диких лошадей». Если так и дальше пойдет, убытки, о которых вечно твердил Дэн, станут грозной реальностью.

Находившиеся в ложе мужчины все еще глазели на ее ножки, а она меж тем наблюдала за телевизионным комментатором, объяснявшим с пеной у рта, почему «Дикие лошади» непременно должны победить «Звезд». Рядом с ней возник Рональд. Он нервно переминался с ноги на ногу, и она припомнила, что он уже с утра находится в непривычно возбужденном состоянии.

— Что-нибудь не так, Рон?

— Не возражаете, если пойдете со мной?

— Конечно, нет! — Она захлопнула сумочку и вышла за ним в холл. — Что-то случилось, о чем мне следует знать?

— Не совсем. Это просто… — Он увлек ее к одному из частных лифтов и нажал кнопку. — Фэб, это действительно будет забавно.

Дверь кабины открылась, и он втянул ее внутрь.

— Вы, возможно, слышали, что спортсмены чрезвычайно суеверны. Некоторые из них упорно носят одну и ту же пару носков весь сезон, другие надевают свои доспехи в одном и том же порядке. Многие годами разрабатывают предматчевый ритуал — через какие двери, например, выходить на поле. Они вшивают талисманы в свою форму. Глупости, конечно, но это придает ребятам уверенность, и в этом нет ничего плохого.

Она подозрительно посмотрела на него:

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Не совсем к вам. Скорее к Берту. И к некоторым членам команды. — Он нервно бросил взгляд на часы. — Это все началось с «Медведей». И Майка Мак-Кэски.

Мак-Кэски был внуком Джорджа Хейлоса, легендарного основателя «Чикагских медведей». В отличие от Фэб Мак-Кэски кое-что знал о том, как руководить футбольной командой, и она не совсем поняла, что Ронни имеет в виду.

Дверь лифта бесшумно отворилась. Фэб увидела вдали солнечное пятно и поняла, что они находятся в подземном коридоре, выводящем на поле. Рон подтолкнул ее к выходу.

— Рон, вы заставляете меня нервничать. Он вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо белоснежный платок и промокнул лоб.

— Майк Мак-Кэски обычно проводит первые четверть часа игры «Медведей», стоя на поле возле скамьи запасных. Он не суется в игру, но всегда находится там, и это стало частью ритуала. — Он скомкал платок. — Берту очень не нравилось, что Мак-Кэски торчит на поле в то время, как он сам посиживает в обзорной ложе, поэтому несколько лет назад он начал проделывать то же самое, и… гм… это тоже стало частью ритуала. Игроки, знаете ли, Фэб, очень суеверны…

Отчетливое, беспокойство закралось в ее душу.

— Рон…

— Вы должны провести на поле первые четверть часа игры, — скороговоркой произнес он.

— Я не сумасшедшая, Рон! Вы понимаете, что вы говорите? Я даже не хочу сидеть в ложе обзора, не говоря уже о том, чтобы торчать у всех на виду!

— Вы должны это сделать. Ребята ждут этого. Джим Байдерот — ваш начинающий защитник — самый суеверный игрок из всех, кого я встречал. Защитники похожи на тренеров, Фэб, они легко ранимы. А Бобби Том буквально пел о вас перед игрой. Он не хочет, чтобы его карма была разрушена.

— Мне нет дела до его кармы.

— А как насчет восьми миллионов долларов?

— Я ни за что не пойду туда.

— Если вы туда не пойдете, вы уклонитесь от ответственности, и значит, вы не тот человек, каким я вас себе представлял.

Последнее было сказано достаточно твердо, и этот выпад привел ее в замешательство.

— Я неподходяще одета.

Рон критически оглядел ее:

— Вы смотритесь просто красавицей.

Крупное крепкое колено выпросталось из ярко-оранжевых лент. Она вскинула правую ногу и поиграла ступней, демонстрируя туфельку на трехдюймовом каблуке.

— Ваш Майк Мак-Кэски когда-нибудь пробовал стоять на поле в такой обуви? Я там просто увязну.

— Там дерновое покрытие, Фэб. Вы просто хватаетесь за соломинку. Честно говоря, я лучше о вас думал.

— Тем не менее у вас почему-то очень довольный вид!

— Должен признать, ваше платье навело меня на прекрасную мысль. Оно может раздуть пожар в сердцах покупателей наших билетов. Не могли бы вы поприветствовать публику?

Фэб выдохнула словцо, которое она крайне редко употребляла. Он посмотрел на нее с легким упреком:

— Позвольте напомнить вам о нашем первоначальном соглашении. Я должен поставлять знания, а вы — проявлять характер. Вы не придерживаетесь условий сделки.

— Я не хочу выходить на поле! — в отчаянии воскликнула она.

— Мне это понятно. К несчастью, вы должны выйти. — Нежно, но крепко сжав ее локоть, он начал подталкивать ее вверх по легкому склону, который вел к ослепительному солнечному пятну.

Она попыталась скрыть охватившую ее панику за саркастической фразой: