Мой неидеальный мужчина - Елена Николаева

Я словно парю, поднимаясь над крышами высоких зданий. Сердце стучит, как заведённое. Чувствую себя так, будто это моё первое свидание. Ладошки снова покрываются влагой. В очередной раз поправляю на груди платье и сердце ухает в пятки, когда за спиной раздаётся короткий звонок, оповещающий о прибытии лифта.

Дверь бесшумно открывается, являя моему взору широкое пространство с дополнительными лифтами. Выхожу, едва не сломав каблук, замечая справа в огромном панорамном окне небесную синеву, сливающуюся на горизонте с мутными водами Невы и Финского залива.

«Черт! Ася! Ну сколько можно?» — спрашиваю себя. Ответа так и не нахожу. Волнующее и трепещущее чувство идёт изнутри, и я ничего не могу с этим поделать.

Привожу мышцы ног в движение и следую к главному коридору, пока не натыкаюсь взглядом на световую вывеску рекламного агентства «STAR».

— Здравствуйте, — мой голос останавливает вышедшую мне навстречу девушку, одетую с иголочки, с деловой прической, в идеальном строгом костюме серого цвета. — Не подскажите, где мне найти кабинет Дмитрия Воронцова?

— Доброго дня! Пойдёмте за мной, я провожу Вас к начальнику. Кажется, у него сейчас важная встреча. Просил не беспокоить. Но Вы можете посидеть в приёмной у Сони. Она обязательно свяжется с ним и предупредит о Вашем визите.

— Да. Конечно, — соглашаюсь и следую за новоиспечённым гидом в глубь помещения к заветной цели, лавируя в огромном офисе между снующими туда-сюда работниками агентства.

— Вам назначена встреча? — мимоходом интересуется она.

— Назначена, — решаю не углубляться в историю наших с Дмитрием отношений.

Открывая дверь, девушка заглядывает внутрь и даёт мне распоряжение:

— Подождите в приёмной на диванчике. Соня сейчас вернётся. Видимо, вышла по поручению Дмитрия Александровича.

— Хорошо. Спасибо!

Я вхожу внутрь, оглядываясь по сторонам. За мной тихо закрывается дверь. Приёмная большая и светлая. Со вкусом оформленная. В основном на стенах висят, видимо, наиболее удачные проекты агенства. Здесь множество фотографий самых различный и узнаваемых брендов.

— Что ты творишь? — из глубины чуть приоткрытого кабинета доносится сдавленный стон Дмитрия, наполненный предвкушением.

Я замираю, прислушиваясь к словам.

— Играю с тобой, — мурлычет кокетливый женский голосок. — Хочешь посмотреть на моё новое бельё?

— О, Боже, Аль... — задыхаясь, прерывает свою речь.

Слышу его шумное дыхание и медленно схожу с ума от шока, едва не опускаясь задницей на пол в безлюдной приёмной.

— Ну как, нравится?

— Я в диком восторге. Твои сиськи, крошка, в нем смотрятся роскошно... Подними юбку, — грубо командует. — Выше! — нетерпеливо рявкает ей. — Ещё выше! Покажи свою попочку, детка.

— Хочешь меня, Воронцов? — раздаётся шлёпок, за ним следует гортанный женский стон.

Я прикрываю рот руками, чтобы не взвыть от безысходности. Слёзы наворачиваются, обжигая до боли склеры.

— Ещё бы... Твою мать! Хочу в твою ох***ную задницу, — хриплое рычание Дмитрия словно ржавым ножом проходится по сердцу. Едва узнаю его голос, насквозь пропитанный возбуждением. — Не могла потерпеть до вечера? Впереди выходные. Клянусь, ты будешь молить о пощаде, «грязная» девочка...

Адская боль мгновенно и беспощадно прошивает моё тело, сжимает виски и гремит в голове, словно колокол.

Этого не может быть! Он же клялся мне, доказывал обратное, но так и не смог отказаться от неё... Не смог!

— Но я не хочу ждать до вечера, мы и так потеряли слишком много времени. — обиженно бормочет Алина. Её голос я узнаю из сотни голосов. — Пора навёрстывать упущенное. Хочу кончить прямо сейчас...

— Давай на стол, живо! Ноги расставь. Шире! Да! Вот так! — низкий рык врывается в мою голову безумием. — Умница... Поласкай себя, погладь свои влажные губки, я хочу посмотреть как ты течёшь от желания...

— Воронцов, — её томный голос звучит завораживающе, — давай, бросай всё к чертям и возьми меня, пока я не передумала...

Кожа покрывается холодной коркой льда. Жжёт. Я не могу пошевелиться и сделать последний шаг, чтобы своими глазами увидеть то, что происходит за этой чертовой дверью. Судорожно глотаю слюну. В ушах стоит шум. От недостатка кислорода кружится голова. Не в силах выдавить из себя ни слова, кусаю промокшую от слез губу.

Зачем? Зачем так подло врать? Почему не отпускает меня, если прошлое притягивает его с неимоверной силой, как магнит?

«Опустись спиной на стол...» — последнее, что я слышу, выходя из приёмной и тихо закрывая за собой дверь.

Обнимая себя трясущимися руками, направляюсь прочь на выход, не видя и не слыша перед собой никого и ничего...

Ася.

Меня нещадно трясёт. Тело покрывается испариной. Над верхней губой проступают капельки пота, а руки дрожат так, что я не могу вытащить из сумочки телефон, который вот уже в второй раз напоминает о себе навязчивым рингтоном, пока я бреду куда глаза глядят, потеряв счёт времени. Как я оказываюсь на подземной парковке, толком не понимаю. Выйдя из лифта, ноги сами несли меня сюда.

Всё повторяется снова. Почему? За что мне это? Боль и предательство любимых людей настолько сильно срослись со мной, что я уже не верю в иную жизнь. Кого бы я не встретила на своём пути, кого бы не полюбила — меня ждёт сплошное разочарование.

Кусаю до боли кулак, чтобы не закричать, потому что зайти и посмотреть обоим в глаза мне банально не хватило смелости. Да и сердце не выдержало бы очередного удара. Если только можно было бы забыть, как страшный сон, я бы забыла...

Телефон снова надрывается мелодией, той, что я поставила на Дмитрия.

Чего он хочет сейчас?

Возможно, его уже предупредили, что я приходила. Хотя вряд ли. Он ведь настолько был занят "деловой" встречей, что не позволил бы секретарю тревожить себя каким-то докладом. Она даже из приёмной ушла, как истинная помощница своего босса. Вот только дверь забыла закрыть на ключ.

Не выдерживаю. Тянусь к девайсу, сама не знаю для чего. Извинений явно не последует... Может быть для того, чтобы поставить точку на наших с ним отношениях.

— Слушаю... — спокойно выдавить из себя слово не получается.

Голос слегка хрипит и дрожит. Внизу живота неприятно скручивает. Между тем в телефоне раздаётся его глубокий баритон и парализует меня мгновенно.

— Привет, Настюш! Мы не сможем с тобой увидеться в обед. Пришлось перенести одну из встреч на это время. Я постараюсь вырваться пораньше. Что-то случилось? Что у тебя с голосом?

Каждый мой вдох сопровождается острым уколом в груди. Не могу выносить эту моральную давку. Хочется отключиться и швырнуть телефоном в ближайший бетонный столб. Ведёт себя так, будто ничего и не было вовсе.