Мать наследницы - Алисия Эванс

Объяснить Лине вопрос о том, кто является ее папой, оказалось намного проще. Габриллион просто не замечал «свою» дочь. Евангелина была ему абсолютно безразлична. Подозреваю, он даже не помнил её имени. Пит, в отличие от царя, обожает свою малышку, задаривает её игрушками и только с ней позволяет себе побыть свободным и нежным мужчиной. С Арханом он держится более серьезно и сдержанно, проявляя свою отцовскую любовь иначе: дружеским потрепыванием по голове, обучением обращению с оружием и убеждением, что он сильный и отважный мальчик. Пусть с сыном Пит не нежничает, но Архан знает, что его любят ничуть не меньше сестры.

Часто, глядя на свою малышку, я вспоминала пророчество, данное мне много лет назад старой предсказательницей. Даже спустя годы я помнила каждое слово.

"Ты породишь того, кому хватит могущества свергнуть старый порядок. Волчонок сразит кабана, и воцарится мир, но пусть твой волк не думает, что он победил! Скажи волку, что грех его не прощен! С храбрейшим волчонком получит он лань, что прекраснее луны и светлее солнца. Озарит она светом своим мужские сердца, навлекая беду на себя. Отдаст волк на брачный алтарь свою слабость и счастье, свою кровь и плоть против воли своей. Как он отнял от сердца матери её драгоценность, так и у него отнимут ту, кто дороже самой жизни. Но знай: нет худа без добра. Лань унесется на крыльях ночи, и Древние возродятся под звездным небом".

Кажется, теперь, спустя восемь лет я поняла, о какой лани говорила тогда старуха. Евангелина как никто другой подходит под сравнение с этим трепетным и нежным животным. Нежная, добрая, невинная и светлая девочка. В ней чувствуется той силы, которая проскальзывает в Архане. Ева - очарование Пита, его цветок, который он ревностно оберегает. "Отдаст на брачныц алтарь свою радость и счастье". Неужели Пит насильно выдаст замуж нашу дочь? Неужели поступит с ней также, как поступил со мной мой отец? Поверить в это невозможно, а спросить прямо я не решалась. Знала, что Пит скептически относится к пророчеству. "Отнимут ту, кто дороже самой жизни". Кто посмеет отнять нашу девочку? Ответа не было.

- Спасибо тебе, - Пит благодарно сжал мою руку. - За то, что подарила мне семью, - его синие глаза светились такой искренней любовью и преданностью, что у меня сбилось дыхание.

Прошел час, и ровно за минуту до истечения времени наш мальчик вернулся из любимой рощи. Ева не отвлекалась от своей куклы. Начало вечереть, и мы засобирались домой. В последнее время нам редко удается собраться всем вместе, побыть наедине друг с другом, не опасаясь постороннего вмешательства. Жаль, что этот день заканчивается. Пит переместил нас во дворец. Семейный ужин - идеальное завершение вечера. Именно то, что нужно, чтобы чувствовать себя единой семьей. Если бы не...

- Ваше Величество, ваш супруг приказал вам и наследнику проследовать в Малую столовую, - проворковала служанка, вошедшая в спальню. О, нет! От досады я закатила глаза и чертыхнулась, не в силах сдержаться даже в присутствии детей. Почему именно сегодня?! Почему сейчас?! Что нужно от меня этому напущенному кабану, у которого от вина и пива даже кожа приобрела мерзкий красно-розовый оттенок. На царя противно смотреть, не то, что сидеть с ним за одним столом. Удивляюсь, как Серпенте удается спать с этим, с позволения сказать, мужчиной.

- Идите, - кивнул Пит. - Мы с Линой побудем здесь, подождем вас. Уверен, царь не будет держать вас там долго. Если задержитесь, я вмешаюсь.

- Дух рядом? - на всякий случай уточнила я. При общении с заядлым пьяницей в любой момент может сложиться непредвиденная ситуация.

- Конечно, - заверил Пит и, быстро поцеловав в губы на прощание, отпустил меня и Архана.

Сын держался рядом. Шагал справа, держа спину ровно. Для своих восьми лет он весьма высок, по росту уже догнал своего брата Рагнара и, кажется, вот-вот его перегонит. Сын Серпенты растет очень худощавым, бледным и болезненным ребенком. Мне очень жаль его. Когда вижу мальчика, всегда стараюсь улыбнуться и подбодрить его. Не могу припомнить ни одного случая, когда бы он улыбался. И пусть Архан и Рагнар периодически играют вместе и общаются, бастард царя растет очень мрачным ребенком.

- Наконец-то, - просипел Габриллион, стоило нам войти в столовую. Я бросила лишь один взгляд на Его Величество и с трудом подавила наползающую на лицо гримасу отвращения и презрения. Оплывшее лицо, пьяные поросячьи глаза, алая шея и отвратительная заплывшая жиром фигура. Куда делся тот статный воин, за которого я когда-то выходила замуж? Вместо него я вижу ненавистное и омерзительное подобие мужчины. - Долго же вы плететесь.

- Здравствуйте, Ваше Величество, - поздоровался Архан, плохо скрывая напряжение в голосе. Он опустил голову, стараясь не смотреть на царя. Даже ребенку это зрелище противно.

- Скажи своей мамаше, - севшим голосом просипел Габриллион, заерзав на стуле, - чтобы сделала лицо попроще. Ненавижу, когда она корчит такую угрюмую рожу.

Архан в ярости сжал кулаки. Стоя в шаге от него, я физически ощущала вскипающую в сыне злость. Он еще юн, плохо контролирует эмоции, и в любой момент они могут прорваться в мир в своей естественной ипостаси. Моя руки приобняла сына за плечи, пальцы успокаивающе погладили напряженные мышцы. «Все хорошо, сынок. Не нервничай» - без слов пыталась сообщить ему я.

Мы прошли и сели за стол. Да, это было неприятно, как садиться за один стол с грязной вонючей свиньей (хотя, пожалуй, настоящие свиньи все же ведут себя приличнее), но деваться некуда. Архан выглядел мрачнее тучи. Надеюсь, ему хватит сил сдержать себя и не наговорить лишнего.

- Я принял решение, - важно крякнул Габриллион. - Отныне мой наследник будет жить в соседних от меня покоях.

- Зачем? - нахмурилась я, уловив испуганный взгляд Архана.

- Затем, что ты плохо влияешь на моего сына, - с противной интонацией пояснил царь, зыркнув на меня залитым пьяным туманом взглядом. - Наследник трона должен жить рядом со мной и быть всегда на виду.

- Я не желаю переезжать, - мрачно нахмурился Архан, задышав так, будто вот-вот из его ноздрей повалит белый пар. Не припомню, чтобы прежде видела своего ребенка таким злым и негодующим.

- Тебя никто не спрашивает! - рявкнул на него царь. - Раз отец сказал - ты должен подчиниться. Хватит уже сидеть у мамки под юбкой. Пора становиться мужчиной.

- Мое обучение никак не связано с местом проживания, - не сдался Архан, вызвав у Габриллиона приступ неконтролируемого гнева. - Я не желаю жить и слушать вас бесконечный кутеж...

- Молчать, щенок! - громогласно воскликнул царь, и мы оба вздрогнули от его низкого, наполненного буйной силой. - Посмотри, во что ты превратила парня! - кабаноподобное существо метнуло в меня неадкватный взгляд. - Он же совершенно потерял ориентиры! Хватит! - удар тяжелого кулака по стулу заставил посуду звенеть. - Отныне я берусь за него! А ты занимайся девкой!

- Не кричи на маму, - тихий голос Архана, звучащий по-взрослому твердо и уверенно, поразил даже плюющегося Габриллиона. Он медленно повернул голову, вперив в мальчика свои глаза-пуговицы. Ребенок встретил этот взгляд без страха. Не опустил голову, не струсил, не затрясся. Я смотрела в его синие глаза и видела перед собой не ребенка, не маленького беззащитного мальчика, которого я как мать обязана защищать, а мужчину, наследника Пита, сына мужчины, которому я отдала свое сердце.