Снежная леди - Надежда Соколова

Наверное, потому и развелась с бывшим мужем. И сейчас мне не хотелось повторно наступать на эти грабли. Да и вообще… Чем можно заниматься на свидании с оборотнем? О чем с ним говорить? Как он себе представлять процесс узнавания?

— Опять себя накручиваешь, — голос бабушки вторгся в мои мысли. — Прости, родная, что без стука. Что снова случилось?

— Парис на свидание позвал, — не видела смысла скрывать я. — А я понятия не имею, чем можно с ним там заниматься. Ба! — я покраснела, услышав смех. — Я не в этом смысле!

 — Пообщаетесь, милая. Просто пообщаетесь. А завтра и послезавтра ты погостишь у нас с дедом. Заодно и обдумаешь прошедшее свидание.

— Зачем погощу? — напряглась я, не ожидая ничего хорошего от различных инициатив своих родственников.

— Там и узнаешь, — бабушка привычным жестом взлохматила мне волосы. — Не накручивай себя. Наслаждайся жизнью. У тебя для этого есть все возможности.

Дверь закрылась. Я осталась в кабинете одна.

Влажная печать признаний,

Обещанье тайных нег —

Поцелуй, подснежник ранний,

Свежий, чистый, точно снег.

Молчаливая уступка,

Страсти детская игра,

Дружба голубя с голубкой,

Счастья первая пора.

Радость в грустном расставанье

И вопрос: когда ж опять?..

Где слова, чтобы названье

Этим чувствам отыскать?

Роберт Бернс. «Поцелуй»

Насладиться жизнью не получилось. Сначала я успешно накрутила себя, мысленно уже сбегая от Париса через окно третьего этажа, затем попросила гостиницу перенести в кабинет сборник по мифологии оборотней, уткнулась в него, не особо вдумываясь в написанное.

А потом напомнила о себе лейта:

— Свидание через час, — со смешком сообщила она.

Из кресла я выпрыгнула, как черт из табакерки.

Свидание. С Парисом. Через час. Казалось бы, на подготовку оставалось прилично времени. И при этом я лихорадочно обдумывала возможность побега, можно сразу назад, на Землю.

Увы, переносить меня обратно, в привычный мир, никто не спешил. А время бежало неумолимо.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале в спальне, я решила, что платье менять нет смысла. Все равно серое будет. А тут и длина прилична — ниже колена — и руки закрыты, и декольте отсутствует. Этакая монашка. На голову клобук и хоть сейчас в монастырь.

 Порывшись в шкафу, я достала синие туфли на невысоком каблуке, добавила к ним серебряные серьги с неизвестным синим камнем, снова осмотрела себя в зеркале. С той стороны на меня смотрела та же монашка, только с серьгами.

— Да уж, — пробормотала я, — не стать мне королевой красоты.

В отместку серому наряду я долго и усердно красилась, оценила результат, смыла все водой. Вряд ли Парис обрадуется встрече с ведьмой, недавно восставшей из мертвых. По-другому я себя, самостоятельно накрашенную, воспринимать не могла.

В итоге к часу «икс» я оказалась не готова, и когда в дверь спальни постучали, провела расческой по волосам, в сотый раз вздохнула и неохотно открыла.

Парис выглядел на удивление представительно. Его обычная рабочая одежда сменилась костюмом, тоже серого цвета, но судя по фасону, явно модным.

Приталенный силуэт, зауженные рукава, галстук-бабочка… Этакий денди, а не работник гостиницы.

— Готова, — Парис не спрашивал — констатировал факт. Затем протянул мне руку, улыбнулся то ли насмешливо, то ли нежно. — Идем. Познакомимся поближе.

Я подала руку, чувствуя, как подгибаются при ходьбе ноги. Похоже, кое-кто сильно нервничал…

— Расслабься, — конечно же, Парис заметил мое состояние, — обещаю, я тебя не съем.

Я в ответ только фыркнула.

Пришли мы, как ни странно, на крышу, в тот самый сад, проход в который я открывала драконам.

— Девушки обычно любят цветы. Надеюсь, и в твоем случае я не ошибся, — все так же с легкой усмешкой в голосе заметил Парис, переступая порог.

Я честно прислушалась к себе и так же честно ответила:

— Не особо. Мне нравятся некоторые сочетания красок у различных растений, но не более…

Договорить мне не дали: Парис развернул меня лицом к себе, нежно накрыл мои губы своим, отодвинулся буквально через пару секунд и уточнил:

— Ты всегда и со всеми такая занудная? Или от меня в этом коконе прячешься?

— Ты обещал не целоваться, — тщетно стараясь скрыть дрожь в голосе, пробормотала я.

— Я обещал, что не съем тебя. О поцелуях речи не было, — и сразу же, резко меняя тему. — Итак, что ты хочешь обо мне знать?

«Занудная, значит», — я мысленно осклабилась и, стараясь подражать старенькому вузовскому профессору, на чьих лекциях готова была уснуть вся группа, начала сыпать вопросами:

— Итак, Парис, уточните, пожалуйста, как вы относитесь к женскому полу? Не считаете ли его слабым? Согласны ли на равенство между полами? Если нет, то прошу указать причину, желательно стоящую…

Я запнулась: Парис хохотал, держась рукой за ближайшее высокое раскидистое дерево с серой корой и оранжевыми листьями.

— Отличное свидание, — успокоившись, выдохнул Парис. — Ни разу у меня подобного не было.

«Обращайтесь», — проворчала я про себя.

— К женскому полу, говоришь, как отношусь? Смотря кто передо мной. От тролльши буду держаться подальше, эльфийку постараюсь очаровать, драконицу… Не знаю, наверное, обойду по широкой дуге. Продолжать?

Я досадливо мотнула головой.

— Чудно. Что там был за следующий вопрос? Слабая? Попробуй назвать тролльшу слабой. На столб закинет и снимать откажется. Эльфийки, наоборот, предпочитают, чтобы за ними ухаживали мужчины всех рас. Равенство между полами… Какое же тут может быть равенство? Предложи эту идею драконице и прослушай внимательно маршрут, по которому она тебя отправит, причем высказанный исключительно литературным языком. Все? Вопросы закончились? Теперь я могу спрашивать?

 Вопросы только начались и с трудом помещались в моей голове, но я все же кивнула. Пусть спрашивает.

Пора отчалить кораблю.

На много дней, на много лет.

Умчится та, кого люблю,

И за кормою ляжет след.

Бродить я буду меж камней,

На островок глядеть в тоске.

Здесь я в слезах простился с ней,

Там скрылся парус вдалеке.

Как часто с этой крутизны,