Люкке - Микаэла Блэй

– Вот оно что, – отозвался молодой человек. Теперь небрежно, словно не хотел показать, что ее слова произвели на него впечатление. Она уже давно научилась распознавать такие игры.

Пара продолжала осматриваться.

Хелена попыталась выбросить воспоминания из головы. Запах сельди и звуки рождественской музыки.

– Извини, а не знаете, это стена несущая?

Она откашлялась и попыталась сосредоточиться.

– Да, это несущая стена, но ее и вот ту стену можно передвинуть. – Она показала. – Надо только сначала получить разрешение жилищного товарищества.

– Ой, тогда мы, можем быть, сделаем здесь спальню. – Девушка щебетала от счастья.

– Ну, мы подумаем, – сказал парень, уже с меньшим энтузиазмом.

– Конечно, – ответила Хелена. – Но не затягивайте. Во второй половине дня квартиру придет смотреть другая пара, и хозяин хочет заключить сделку до среды.

Всегда одни и те же фразы и приемы.

Девушка посмотрела на своего спутника томным взглядом. Когда они выходили, она висела у него на руке.

Дверь закрылась, и опять наступила тишина.

Хелена села на диван и уставилась на потертые обои в желтую полоску. Красивые. Она попыталась представить себе, через что они прошли. Чего только ни насмотрелись, каких только историй ни наслушались, пока висели на стене. Полоски стали сливаться, а в глазах защипало. Но слез не было.

В руке завибрировал телефон. Она взглянула на дисплей. Сообщение от Харальда. Он хотел увидеться и спрашивал, где она.

Она задумалась, но потом ответила, что находится на Страндвегене.

Буду там через 5 минут, – ответил он.

Хелена встала, зашла в ванную, два раза брызнула в рот спрей, закапала несколько капель «Клиар айс» в каждый глаз, поправила костюм, положила в рот две никотиновые жвачки и только потом спустилась на улицу.

Полиция далеко не продвинулась, расследование пока ни к чему не привело, а поступающая информация была несущественной. Эллен попыталась связаться с родителями Люкке, тренером по теннису и друзьями семьи, но никто не хотел говорить со СМИ. Ей удалось выйти на родителей одноклассников Люкке, но все, похоже, были в неведении. Судя по всему, Люкке ни с кем в классе не дружила и никто ее толком не знал. Родители больше всего беспокоились за своих собственных детей и задавали Эллен массу вопросов, на которые она не могла ответить.

Прочесывание местности не дало никаких результатов. Были проверены камеры наблюдения и опрошены контролеры в метро, но Люкке исчезла без следа.

Эллен словно топталась на одном месте, а время шло. Надо попробовать придумать что-то новое. Что она и все остальные упустили?

Она должна выйти из редакции и что-то предпринять.

В подземном гараже здания ТВ4 по воскресеньям почти никого не было, за исключением полосатых машин, принадлежащих редакции новостей.

Эллен повернула ключ и дала задний ход, но тут зазвонил телефон. Она достала его из сумки.

Джимми. Номер у него не изменился.

Пусть звонит; сколько раз она надеялась на то, что он ей позвонит. Но сейчас не тот случай. На дисплее с тем же успехом могло быть написано начальник.

– Эллен. – Она сделала усилие, чтобы ответить кратко.

– Это я. Пожалуйста, выключи машину. Я в гараже.

– Что? Почему? – Она оглянулась.

Но он уже бросил трубку.

Эллен неохотно выключила двигатель. В зеркале заднего обзора она разглядела, как он с целеустремленным видом идет к ней через всю парковку.

Как бы она ни старалась, но когда он приблизился к ней, ее охватило волнение.

На нее нахлынули воспоминания о том последнем вечере. В течение нескольких месяцев они время от времени встречались. Будь ее воля, Эллен виделась бы с ним хоть каждый день, но Джимми был против быстрого развития событий. Они никогда не встречались у него дома, потому что он жил вместе с сестрой. Пока длился их роман, Эллен ни разу ее не видела, но Джимми был не из тех, на кого можно давить или к кому можно приставать с вопросами. Он ясно дал понять, что не хочет говорить о себе, и, несмотря на то что она владела всеми журналистскими приемами и умела разговорить собеседника, с ним это не работало, а Эллен была слишком влюблена и не осмеливалась что-то требовать.

На самом деле он был типичным «человеком первой главы». Дальше первой главы она не пошла. Читать дальше ей было запрещено.

Но это была замечательная глава, которую она с удовольствием прочла несколько раз, и с каждым разом ей все больше и больше хотелось продолжения. Она знала, что когда продвинется дальше, когда он впустит ее в свое пространство, он никогда ее не выпустит. Так ей казалось, и она все время была близко.

Как он слушал ее! Как подтрунивал над ней! Как смеялся с ней! Он дотрагивался до нее так, как не делал никто другой. Это было так прекрасно, что почти причиняло боль. Стоило ей почувствовать его запах, как у нее начинали гореть щеки. В его присутствии она полностью теряла над собой контроль.

По мнению Филипа, книга Джимми состояла только из одной главы. Он просто красивая обложка. Но это не так, она знала. В переплете было содержание.

В тот вечер словно что-то сдвинулось с места. Они ужинали в ресторане в старом городе, и сначала он вел себя странно. Коротко отвечал на ее вопросы и казался растерянным.

– Что-то не так? – спросила она, когда они вошли в лифт ее дома. Он словно дистанцировался от нее, и потом она поняла, что именно так и было.

– Подойди поближе. – Он взял ее за подбородок и начал целовать. Поцелуи прекратились только тогда, когда лифт остановился в ее квартире.

Прямо в прихожей стянул с нее свитер. Взял ее груди в свои ладони, словно она была куклой из самого тонкого фарфора, к которому он когда-либо прикасался.

Ее трясло. В конце концов, она стояла перед ним полностью обнаженной. Он поцеловал ее. Сначала в губы, потом в шею, а потом ниже. Взял на руки и понес в постель.

Она совершенно расслабилась, как будто он раскрыл двери в свой мир и впустил ее туда. Словно ему всего было мало.

Потом они сели в один из эркеров, завернувшись в пуховое одеяло.

В открытое окно задувал прохладный ветерок. Они пили вино из одной бутылки и курили одну сигарету на двоих.

И тогда Эллен рассказала ему историю, которую знали только считаные люди, но ей показалось правильным рассказать это здесь и сейчас.

Джимми слушал ее без осуждения и не пытался сделать вид, что понимает ее чувства и ощущения. Скорее он хотел стать ей ближе, помочь избавиться от зла, от той вины и отчаяния, которые крепко держали ее в своих лапах.

Она плакала, а он вытирал ей слезы. Потом она уснула в его объятиях.