Верные, безумные, виновные - Лиана Мориарти

Будь Гарри другим человеком, они постоянно приглашали бы его к себе и гораздо раньше заметили бы его отсутствие.

Но успели бы они спасти ему жизнь? Сегодня Оливеру и Тиффани сказали в полиции, что, вероятнее всего, Гарри упал с лестницы или же с ним случился удар или сердечный приступ и он в результате упал. Будет проведено дознание по делу насильственной смерти. Этого требует формальность. Полиция занимается расследованием – ставит галочки.

– Вероятно, он умер мгновенно, – сказал полицейский Тиффани, но откуда он мог знать?

У него не было результатов медицинской экспертизы. Он говорил это, только чтобы успокоить ее.

Так или иначе, посмотрим на вещи трезво. Будь они даже друзьями Гарри, они не были бы постоянно рядом с ним. Вероятно, он все равно умер бы, но все произошло бы по-другому. Он пролежал мертвым не одну неделю, прежде чем они вспомнили о нем. При мысли о тошнотворно сладковатом запахе ее замутило. Раньше от запаха ее никогда не рвало. Что ж, до этого она не знала запаха смерти.

Оливер был бухгалтером. Возможно, он тоже до этого не знал запаха смерти, но, пока ее рвало в цветочный горшок Гарри (Гарри пришел бы в ярость!), побледневший Оливер спокойно дозвонился до нужных мест, потрепал ее по плечу и предложил ей чистую, аккуратно сложенную белую салфетку. «Неиспользованная», – заверил он. Оливер – человек, которого надо приглашать в сложных ситуациях. Человек с салфетками и совестью. Этот парень – герой, хотя и чудик.

– Оливер – герой, – вслух произнесла она, хотя и знала, что, вероятно, Вид не хочет больше слушать о нелепом героизме Оливера.

– Он хороший парень, – терпеливо произнес Вид и зевнул. – Надо их пригласить.

Он сказал это автоматически и теперь наверняка лежит, вспоминая о последнем разе, когда их приглашали.

– О-о, я знаю! Давай пригласим их на барбекю, – предложила Тиффани. – Отличная мысль! Постой, ведь у них есть какие-то очень милые друзья! Кажется, есть одна женщина – виолончелистка?

– Это не смешно, – откликнулся Вид очень печальным голосом. – Нисколько не смешно.

– Прости. Дурацкая шутка.

– На кофе? – с той же печалью в голосе произнес Вид. – Можем пригласить Эрику и Оливера на кофе, а?

– Спи.

– Да, босс, – согласился Вид, и через несколько секунд она услышала его ровное дыхание.

Он моментально засыпал, даже в те дни, когда бывал расстроен или рассержен. Ничто не могло нарушить сон или аппетит этого мужчины.

– Проснись, – прошептала она.

Но если бы она его разбудила, он продолжал бы болтать о проекте водного центра до пяти утра. Один из его мальчиков заболел, и он беспокоился, что предложил более низкую цену. Мужу надо было выспаться.

Она повернулась на свою сторону кровати и попыталась спокойно разобраться со всеми мыслями, будоражившими голову.

Номер один. Сегодняшнее обнаружение тела Гарри. Не очень-то приятно, но с этим придется примириться. Возможно, для Гарри пришло время умереть. Он был похож на человека, которому жизнь в тягость. Давай дальше.

Номер два. Дакота. Все вокруг – Вид, учительница Дакоты, сестры Тиффани – говорили, что у девочки все хорошо. Все это в голове у Тиффани. Может быть. Она продолжит наблюдение.

Номер три. Завтрашняя информационная встреча в новой школе Дакоты. Негодование (не посылайте мне имейл с напоминанием, что ПРИСУТСТВИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО, как вы смеете писать мне заглавными буквами?), вызванное, вероятно, подсознательным чувством неполноценности в отношении снобистской школы и других родителей. Возьми себя в руки. Это касается не тебя, а Дакоты.

Номер четыре, пожалуй перевешивающий все остальное. Чувство вины и ужаса по поводу случившегося на барбекю. Как воспоминание о ночном кошмаре, которое никак не выкинуть из головы. Ну да, Тиффани, все это весьма огорчительно. Мы вновь и вновь возвращаемся к этому, ничего не добиваясь. Просто перестань об этом думать, ты не в силах изменить то, что совершила, или то, чего не совершала, что должна была и чего не должна была делать.

Проблема в том, что каждый пункт ее списка был таким расплывчатым. Не поддающимся точному определению. Она припомнила те дни, когда ее тревоги были связаны с деньгами и можно было рассчитать решения.

Чтобы успокоиться и отвлечься, она сделала в уме приблизительную оценку текущего чистого дохода: недвижимое имущество, акции, пенсионные накопления, семейный кредит, срочные вклады, текущий счет. Такие расчеты всегда успокаивали ее. Она словно представляла себе стены неприступной крепости. Она в безопасности. Не важно, что случится. Если распадется ее брак (ее брак не распадется), если рухнет фондовая биржа или рынок недвижимости, если Вид умрет, или она умрет, или кто-нибудь из них заболеет редкой болезнью, требующей бесконечных расходов на лекарства, семья будет в безопасности.

Она сама воздвигла эту крепость, с помощью Вида разумеется, но в основном это была ее заслуга, и она гордилась этим.

Так что засыпай под защитой финансовой крепости, которую ты воздвигла с нарушением закона, но все же она по-прежнему стоит.

Тиффани закрыла глаза, но тотчас же открыла их вновь. Она очень устала, но уснуть не могла. Таращила глаза, как после кокаина. Так вот она, бессонница. Тиффани привыкла считать, что это не про нее.

Неожиданно ей захотелось пойти взглянуть на Дакоту. Такого с ней обычно не случалось. Она не была из тех матерей, которые входят в детскую и проверяют, дышит ли ребенок. Несколько раз она ловила на этом Вида. Ему бывало немного стыдно. Вот тебе и крутой папаша четырех детей.

Встав с кровати, она с вытянутыми руками уверенно дошла, везя ногами по полу, до дверного косяка, который всегда появлялся на пути раньше, чем она ожидала. На площадке постоянно горел свет на случай, если Дакота встанет ночью. Она толкнула дверь детской спальни и с минуту стояла, привыкая к темноте.

Из-за дождя ничего не было слышно. Тиффани ожидала услышать ровные звуки дыхания дочери. Она на цыпочках прошла вперед мимо забитого книгами стеллажа и остановилась у кровати, глядя на Дакоту сверху вниз и пытаясь различить контуры ее тела. Оказывается, Дакота лежала на спине, совсем как отец, хотя обычно она спала на боку.

В тот момент, когда она заметила мерцание устремленных на нее глаз, послышался совершенно ясный, не сонный голос Дакоты:

– Мама, что случилось?

Тиффани вздрогнула, охнула и прижала руку к груди:

– Я думала, ты спишь. Как же ты меня напугала!

– Я не сплю.

– Не можешь заснуть? Почему лежишь без сна? Что случилось?

– Ничего. Просто не сплю.

– Тебя что-то тревожит? Подвинься.

Дакота подвинулась, и Тиффани залезла к ней в постель, сразу ощутив долгожданный покой.

– Расстроилась из-за Гарри? – спросила Тиффани.