Танцуй со мной в темноте - Алекс Хилл

Одним сильным и точным движением.

Раз!

И все проблемы исчезают.

Выглядываю из окна, упираясь ладонями в подоконник. Ветер касается лица, и приходит успокоение. Голова отчима на бетонной отмостке. Лужица алой крови на сером. Руки раскинуты. Глаза закрыты.

Замечаю за воротами двух телок, спешащих прочь. Молодцы какие. Вовремя.

Поднимаю взгляд выше. Небо… Чистое, ясное, синее. Цвета надежды на будущее и долгой счастливой жизни, но оно в миг чернеет, когда на весь двор разносится истошный вопль:

– Коля! Нет! Коля-я-я!

***

Чувствую, как дрожит руль, как несет зад машины по гравийке. Усиливаю хватку, чтобы справиться с управлением. Плеча касается чья-то ладонь. Аня… Черт! Я же не один!

Жму на тормоз и сворачиваю на обочину. Тень зеленых крон укрывает машину, вверх поднимаются клубы пыли. Толкаю дверь и выбираюсь наружу. Нужно было довести ее до базы, а потом уже…

– Никита… – произносит Аня тихим дрожащим голосом. – Эй… Ты меня слышишь? – холодная ладошка ложится мне на щеку.

– Сейчас поедем, – отвечаю я спокойно.

– Куда? На тот свет? – нервно усмехается Аня, а в глазах чистый ужас.

– Хочешь, я позвоню, и за тобой приедет Матвей? Здесь совсем немного осталось.

– Что? Нет! Какой к черту Матвей?! Ты снова гонишь меня?! – она дрожит и стучит зубами, то ли от злости, то ли от адреналина.

– Мне жаль, – снимаю ее руку с лица и опускаю вниз, разжимая пальцы.

– Не отталкивай меня, Никит. Хватит со мной, как с мячиком, – шепчет Аня, качая головой и закрывая глаза. – Я же здесь. И хочу быть здесь. С тобой. Слышишь? Я хочу быть с тобой!

Удар сердца отзывается в каждом уголке моего темного внутреннего мира. Громкий. Четкий.

Бум!

И еще один. Не меньшей силы.

Бум-бум!

Эхо разрывает пустоту, и я знаю, что может ее заполнить.

– Иди сюда, – притягиваю малышку ближе и закрываю ее в объятиях.

Утыкаюсь носом в волосы и только теперь могу снова нормально дышать. Чувствую влагу на своей шее и слышу тихие всхлипы.

– Как рука?

– Что? Рука?! Рука-то нормально! – сипло смеется Аня. – А вот что мы будем делать со всем остальным?

– Разберемся.

– Никита… – малышка поднимает голову, заглядывая в глаза. – Я не буду просить тебя рассказывать все прямо сейчас, но знай, что я рядом. Что готова выслушать. Что…

– Я знаю, – тянусь к ее соленым губам и утопаю в короткой вспышке нежности.

– Ты меня до чертиков напугал, – ворчит Аня и мягко целует меня еще раз. – Ты просто сумасшедший, а меня стоит поселить с тобой в соседней палате, потому что и я не лучше, – в синих глазах появляется чистый свет, который я так давно не видел.

– Я никому не скажу, что ты чокнутая, если ты тоже обещаешь молчать.

– Договорились, – улыбается Аня. – И еще кое-что…

– Снова условия?

– Только одно. Больше никаких игр, Никита. Все по-честному.

– Хорошо. Это я могу.

– Хорошо, – повторяет она и опускает голову мне на плечо. – Хо-ро-шо…

Не помню, когда в последний раз испытывала такое пробирающее чувство страха. Как будто голову окунают в ледяную воду, а под ноги сыпят раскаленные угли.

Никита…

Я не видела его таким, наверное, никогда. Пустая оболочка. Без души. Без чувств. А все после встречи с той женщиной, с его матерью. Не уверена в этом на сто процентов, но внешняя схожесть говорит сама за себя. Когда Никита посмотрел на меня, там в больнице, за холодным спокойствием я разглядела настоящие чувства. Точнее, всего одно – боль.

Прижимаюсь к его груди, втягивая носом любимый запах вперемешку с остатками жаркого дня и полевых цветов. Я не могу его отпустить. Не хочу. С момента его возвращения я пыталась насильно выдавить из него все признания, забыв, что совсем недавно сама хранила тайну, о которой никому не хотела рассказывать.

А Никита – сплошная тайна.

Так почему я решила, что его нежелание подпускать меня ближе отличается от моего? Почему уверила себя, что он должен мне что-то доказывать, а я ему нет?

У всех есть секреты, но никто не обязан раскрывать их, чтобы купить доверие. Это как-то мелко, разве нет? Разве доверие не заключается в том, что ты остаешься рядом с человеком просто потому, что это именно он? Потому что он смог доказать, что достоин. Не сказать, а именно доказать. Например, не осудил за глупость, когда ты готова была сожрать себя с потрохами. Помог выбраться из дерьма, что ты сама создала, и защищал тебя, забыв о своей безопасности.

Как же долго до меня доходило…

Теперь моя очередь попытаться помочь Никите. Он, конечно, морально сильнее любого из знакомых мне людей, но все-таки… Хоть я и зову его демоном и инопланетянином, он обычный человек. И я хочу верить ему без оглядки. Готова взять его за руку и идти следом, закрыв глаза.

Только бы он позволил мне это сделать.

– Успокоилась? – спрашивает Никита, поглаживая волосы на моем затылке.

– А ты?

– Как твоя рука?

Типичный Никита и его маневры, чтобы уйти от ответа.

– Нормально. Жахнули укол, дали мазь. А еще померили температуру, давление, послушали сердце и легкие. Ты конкретно напугал эту тетку. Как ты узнал, какая у нее машина?

– У нее на столе лежали ключи и брелок с маркой автомобиля.

– Да ты просто Шерлок Холмс.

– А ты – глупый Доктор Ватсон.

– Эй! Ватсон не глупый. Шерлок без него вообще бы ничего не добился.

– Ты так считаешь?

– Да! Ты же смотрел сериал?

– Не-а.

– Можем поехать домой и исправить это прямо сейчас, – предлагаю я, отстраняясь.

Никита прищуривается, внимательно меня разглядывая:

– Ты волнуешься за меня или за то, что я могу натворить, если мы вернемся к ребятам?

– Ты хочешь туда вернуться?

– А ты?

Запрокидываю голову, хватая здоровой рукой Никиту за шею.

– М-м-м-м… – мычу я и сжимаю пальцы, имитируя удушье. – Все-таки с тобой невозможно разговаривать.

– Я бы поел мяса с костра.

Бинго! Хоть какой-то ответ.

– Тогда вперед.

– Вперед, – говорит Никита, но вместо того, чтобы отпустить, крепче обнимает меня за талию, а второй рукой надавливает на затылок.