Мой лучший препод - Эмилия Грант

    Начиналось все прекрасно. Только я открыла глаза, как увидела спящего Влада, по-хозяйски положившего на меня руку. Да, в прошлый вечер мы так и не дошли до основного — момент показался не подходящим нам обоим, Вадим умудрился изгадить настроение всем одним своим появлением. Но сам факт того, что мы и спали вместе, и проснулись вместе, очень вдохновлял.

    Мне даже захотелось приготовить завтрак. Напечь блинов или оладьев, что в принципе мне не свойственно. Для себя я почти не готовила, куда проще было куда-нибудь зайти и перекусить или вообще заказать еду на дом. А тут…

    Вот только не успела я и зубы почистить, как позвонил отец.

    — Доброе утро, — хмуро поздоровалась я, где-то в глубине души надеясь, что сейчас он извинится за вчерашнее. Попросит прощение за сам факт того, что он предложил мне роль разменной монеты в какой-то одному ему известной игре.

    — Доброе, — сухо отозвался он. — Сегодня в восемь встреча с Шервудами старшими. Официальное знакомство с будущими родственниками. Денис тоже будет. Будь добра, подготовься подобающим образом.

    — Так ты все же серьезно, — процедила я. И затем, набрав вместе с воздухом побольше смелости, на одном дыхании выпалила: — Хочу поставить тебя в известность. Никакой встречи с будущими родственниками не будет. И свадьбы тоже не будет. Эти средневековые замашки можешь оставить для своих подчиненных.

    — Это твое окончательное решение? — с какой-то потаенной угрозой в голосе поинтересовался отец. Он не стал спорить, не стал убеждать и давить, что в принципе напрягало.

    — Окончательное, — тем не менее твердо ответила я. — И обжалованию не подлежит.

    — Дай знать, как только передумаешь, — жестко усмехнулся отец.

    Помнится, в тот момент я еще удивилась, с чего мне передумать, но все встало на свои места, когда я решила сходить в магазин за ингредиентами для романтического завтрака с возможной перспективой на продолжение в горизонтальной плоскости.

    Но все встало на свои места, когда я дошла до кассы в ближайшем супермаркете.

    — Ваша карточка заблокирована, — сочувственно сообщила продавщица.

    — То есть как заблокирована? — до меня даже смысл этих слов не сразу дошел. — Попробуйте еще раз.

    Девушка послушно повторила свои махинации с кассой, предлагая мне вновь воспользоваться бесконтактной оплатой. Вот только ни она, ни оплата через чип, ни даже магнитная лента никак не прояснили ситуацию.

    Извинившись перед кассиром, я вышла на улицу и позвонила личному менеджеру в банк, где отец держал мои счета.

    — Кристина Алексеевна, ваш отец заблокировал все ваши счета. К сожалению, я ничем не могу вам помочь.

    Это фразой меня буквально припечатало к асфальту. Отец заблокировал счета?!

    Меня накрыло такой паникой, что на несколько десятков секунд я даже забыла как дышать. Успокаивала себя с трудом, и только после этого вернула себе хотя бы треть возможности мыслить здраво.

    Значит, отец заблокировал счета. По всей видимости, посчитал, что это будет достаточным основанием для того, чтобы я жила по его правилам. Но нет, так просто я сдаваться не планировала.

    В это утро я впервые пожалела, что терпеть не могу бумажные деньги. Так бы сейчас по сусекам поскребла… Хорошо только, что у меня оставалась карточка, открытая мною собственноручно под стипендию. Я даже ни разу ею не пользовалась, и прямо-таки хвалила себя за это. Итого за прошлый год на ней скопилось тридцать тысяч рублей.

    На сколько мне этого хватит? На одну коммуналку в квартире, по которой я подрубила автоплатеж с прошлой карты, уходило тысяч двенадцать, а теперь…

    А теперь придется работать. И, судя по всему, много работать. Вот только где?

    Раньше я подобными вопросами не задавалась. Для меня было в порядке вещей план, в котором я иду работать в компанию отца или кого-нибудь из его партнеров. Я даже и не задумывалась о том, что все может сложиться совсем не так, как мне надо.

    Но мысль все же пришла.

    Внезапная настолько, что я решила не откладывать дело в долгий ящик и ковать железо, пока горячо и пока я сама не передумала.

    Звонить отцу и пытаться решить все проблемы миром?

    Нет. Исключено.

    Связываться с Вадимом и жаловаться на действия отца?

    Да, брат, конечно, поможет, вот только этого я делать тоже не собираюсь. После всего, что я ему вчера наговорила и за что совершенно не чувствовала вину? Пф.

    Идти к Владу и жаловаться вообще на всех?

    Стыдно. До одури стыдно. Я ни разу не сталкивалась с ситуацией, чтобы у меня не было денег. Боюсь, у меня даже язык не повернется произнести это вслух. Особенно ему.

    Анька с Витькой тоже вряд ли помогут в сложившейся ситуации. Нет, денег, конечно, дадут, вот только как я буду отдавать? Не известно, сколько будет длиться наша конфронтация с отцом, а значит, в первую очередь стоит рассчитывать только на себя.

    — Девушка, осторожнее, — кисло выдыхает мне в лицо незнакомая женщина в вагоне метро.

    То есть она сама меня толкнула и сама же попросила быть осторожнее?!

    Так, Крис, не кипятись. Спокойно. Дыши. Только не слишком глубоко, а то пахнет от этой женщины повышенной усталостью от жизни.

    Тихо извинившись, я отворачиваюсь и набиваю Владу сообщение.

    “Прости, что пропала. Очень срочные дела. Если что, запасные ключи в верхнем ящике тумбы. И… спасибо за вчера :*”.

    Я долго гипнотизирую этот смайлик с поцелуем взглядом, все размышляю, стоит ли его вообще ставить, но все же решаюсь, отправляю сообщение. Наверняка Влад уже давным-давно проснулся, ведь из дома я ушла еще часа три назад. Сходила, блин, за оладушками.

    Я прикрываю глаза и прислоняюсь к створкам двери в вагоне, на которой полувытертой краской написано: “Не прислоняться”. Мне все равно. Единственная моя задача на следующий сорок минут, которые мне добираться до дома Леры, не утопить себя в саможалении. Хотя очень хочется. Очень.

    Влад отвечает уже когда я подхожу к ее подъезду:

    “Все в порядке? Нужна помощь?”.

    “Все в норме”, — я вру, и от этой лжи внутри скребется недовольный зверек.

    А ведь если я расскажу Владу, в какую ситуацию влипла, он ведь может расценить ее на свой счет. А это последнее, чего бы мне хотелось — вновь отталкивать его.

    — Это я. Кристина, — сообщаю я в пикающий домофон.

    — Входите, входите, Кристина, — слышу по ту сторону скрипучий — ни то из-за техники, ни то из-за старости говорившей — голос.

    На мгновение зависаю на пороге.

    Забавная все же штука, эта ваша судьба.