Авиатор - Йон Колфер

— Кажется, будто все тут вот-вот рухнет, правда? — сказал Биллтоу, расшифровав выражение лица Конора. — С тех пор как я здесь, ничего еще не менялось. Не сомневайся, эта шахта переживет тебя. Хотя ты и Соленый теперь, хвастаться тут нечем.

«Соленый».

Конор уже слышал прежде это прозвище. Так называли заключенных Малого Соленого, навсегда заклейменных буквой «С» на руке. Теперь он тоже стал Соленым.

Они вышли из коридора на открытое пространство, которое, возможно, на протяжении нескольких столетий служило кладовой. На стенах все еще оставались выцветшие надписи, показывающие, где стояли специи, мука и прочее. Центральные плиты были вынуты, и с их краев уходили вниз приставные лестницы. Вокруг стояли десятка два охранников, не только с казенными ружьями, но и с личным оружием. Конор заметил индийские клинки, кортики, абордажные сабли, американские шестизарядные револьверы, дубинки и даже один самурайский меч. Традиция Соленых островов пользоваться услугами наемников оставила свой след и на местном оружии. Охранники слонялись вокруг, курили, жевали табак и сплевывали. Они изображали полнейшую беззаботность, однако Конор заметил, что буквально каждый держал руку на своем оружии. Тут для них было небезопасно, и не следовало забывать об этом.

Лестницы опускались прямо в открытую воду, глубокую, черную, ловящую малейшие отблески света. Еще одна группа охранников находились внутри самой ямы, держась выше уровня воды. Несколько заключенных, стоя на подмостях,[67]прикладывали неимоверные усилия, чтобы удержать на весу огромный медный колокол. Покачиваясь в ограниченном пространстве и ударяясь о стены ямы, он выбивал осколки из каменных стен и издавал долгие глухие звуки, слышные и наверху.

— Добро пожаловать в Трубу, — сказал Биллтоу и сплюнул хлебный мякиш.

Из уроков с Виктором Конору было кое-что известно о геологии этого острова, и он быстро сообразил, что тут происходит. Алмазоносная труба Соленых островов представляла собой трещину вулкана, расположенного где-то на другом конце света, отрезанную глетчером[68]и залегающую вдоль ирландского побережья. Это означало, что рано или поздно запасы алмазов иссякнут, в особенности если учесть, как неустанно и энергично семья Трюдо эксплуатировала шахту. Находясь внутри водолазного медного колокола, заключенные могли выковыривать необработанные алмазы из подводной части Трубы. В прошлые времена подводные разработки часто использовались для увеличения добычи, однако король Николас, не прошло и шести месяцев после его коронации, наложил на эту практику запрет. Постановления короля Николаса были отменены, не успело его тело остыть. Без сомнения, план заговора Бонвилан разрабатывал долгие, полные горечи годы.

— Это древний колокол, — сказал Конор, обращаясь скорее к самому себе. — Ему, наверное, лет сто.

Биллтоу демонстративно пожал плечами и отомкнул наручники Конора.

— Мне на это плевать, поскольку я, слава богу, не собираюсь спускаться в нем. Человек может получить там повреждения или кое-что похуже, как ты обнаружишь уже нынешним прекрасным утром. А теперь вниз!

Очередной пинок прикладом ружья направил Конора к широкой лестнице, уходящей во тьму ямы. Только удар грудью о перекладины помешал ему свалиться вниз, что стало бы концом его не успевшей начаться карьеры шахтера.

— Еще один спускается! — закричал Биллтоу.

Старший охранник в яме поднял на него хмурый взгляд. Конор узнал в нем партнера Биллтоу по предыдущему вечеру. Его главными отличительными чертами было практически полное отсутствие волос и сильная, до горбатости, сутулость.

— Не надо больше никого, Артур! — прокричал он в ответ. — У нас полный комплект. Даже если кто-то из них сдохнет в колоколе.

Биллтоу взял Конора за загривок и подтолкнул его к лестнице.

— Не тебе решать, Пайк. Вспомни, это мальчишка маршала. И за ним нужно присматривать особо.

Угодливое выражение на физиономии Пайка сменилось затаенной злобой с оттенком хитрости.

— Ах да, особый мальчишка! Маленький принц. Давай его сюда. Тут есть несколько баранов, жаждущих проверить на нем свои рога.

«Снова бараны. Что бы это значило?»

Биллтоу наступил на пальцы Конора, заставив его продолжить спуск.

— Иди, иди, Конор Финн, не вынуждай меня переломать тебе пальцы. Сапоги славные, и кровь Соленого может их испортить.

Пока Конор опускался в яму, стояла полная любопытства, выжидательная тишина. Температура падала с каждой ступенькой, холод, исходящий от поверхности воды, все сильнее пронизывал тело Конора. Ему стало по-настоящему страшно, так страшно, что он едва не остановился, но сила тяжести тянула вниз, помогая продолжать путь.

Заключенные отделения сумасшедших представляли собой пеструю компанию; общим у них были лишь разинутые рты и тяжелые взгляды. Они смотрели на Конора с неприязнью и страхом, в соленом воздухе явственно ощущалась угроза. Тишину нарушали лишь поскрипывание лестницы да мягкий плеск воды о камень.

Наконец Конор добрался до поверхности воды, чувствуя себя вражеским флагом под тяжелыми, пристальными взглядами противника.

Биллтоу спустился следом и кивнул на водолазный колокол:

— Это «Флора». Знаешь, что это такое?

— Водолазный колокол, — пробормотал Конор.

— Нет, тупая башка! Это… — Биллтоу разозлился, потому что его лишили возможности сообщить новую информацию, и ткнул Конора пальцем в грудь. — Да, это водолазный колокол. И раз уж тебе об этом известно, ты войдешь туда первым. «Флора» простаивала несколько лет, но, уверен, с ее оснащением все в порядке.

Конор заставил себя внимательно осмотреть колокол, хотя больше всего ему хотелось забиться куда-нибудь в тихий уголок и оплакать свою судьбу. Колокол выглядел достаточно прочным, хотя в нескольких местах остались глубокие выбоины от камня. Он держался на цепях, прикрепленных к железному кольцу, висящему над его верхушкой. От этого кольца, в свою очередь, к подмостям наверху уходили штук шесть цепей. Цепи выглядели такими же старыми, как сам колокол. Некоторые их звенья были проедены ржавчиной, при покачивании с них облетали хлопья. Из верхушки колокола торчал потрескавшийся резиновый шланг и змеей тянулся вверх к ручным мехам, бывшим, как предположил Конор, древним вариантом воздушного насоса. У насоса трудились двое заключенных. Один страдал мучительным кашлем, похоже, туберкулезного происхождения, а другой все время останавливался, чтобы сплюнуть на скалы пропитанную табаком мокроту. Не самая подходящая парочка для такой работы. Казалось, ни один из них не способен накачать даже столько воздуха, сколько требовалось легким маленькой собачки.

Биллтоу отступил на приличное расстояние и крикнул охраннику наверху: