Пройти через туман - Алексей Юрьевич Елисеев

— Нет, — тихо мне ответила Дарина Ильинична помертвевшим голосом, — Аня ушла…

— Куда? — не понял я, — Как это ушла? Почему?

— Пешком ушла, — терпеливо пояснила мне собеседница, но её волнение прорывалось, — Сразу, как ты выскочил, заработала радиоточка. Аня прослушала сообщение это липовое и решила уходить.

— Так, а вы зачем её отпустили? — излишне раздражённо задал я вопрос, выпуская накопившийся стресс за сегодня, — И как вы определили, что сообщение липовое?

— Сокол мой, а с каких пор гражданская оборона просит выносить ценности из своих домов? — вспылила Дарина Ильинична, похоже, пребывавшая в не меньшем стрессе, — Да, и как я могу помешать вооружённому автоматическим оружием подростку?

— Она угрожала вам? — не поверил я.

— Нет, но и драться с сумасшедшими я уже стара… Мама ей сказала — в гареме Казанского будущего нет, нужно идти к другим людям, которые окажут помощь.

— Хорошо, попробую догнать её, — кивнул я, — Дарина Ильинична, не оставайтесь здесь, тут слишком ненадёжная дверь. Идите к себе. Когда вернусь за вами, постучу вот так.

Я показал три быстрых стука, один медленный, и снова три быстрых.

— Никому не открывайте, сидите тихо.

— Хорошо, — донеслось мне вслед, — Илья…

— Да? — обернулся я на пороге.

— Только береги себя…

— Всё будет нормально.

Оказавшись снова на улице, задумался над тем, куда могло понести нездорового ребёнка, и пошёл дворами по направлению к площади, и через полкилометра я увидел тоненькую фигурку в камуфляже. Хотел было уже тихонько окликнуть, но вовремя заметил, как она кому-то вне радиуса моего зрения энергично машет рукой. Так как, входить в контакт ни с каким ополчением и гражданской обороной в мои планы не входило, принял в сторону и укрылся за живой изгородью. Сначала передвигался, пригнувшись, а потом, когда заметил пикап с пулемётом, совсем залёг.

Глава 17

Через оптический прицел в деталях разглядел пулемётчика, водителя и их средство передвижения — иностранный внедорожник. Джип с крупнокалиберным пулемётом на стойке, контролировал второстепенную дорогу, а трое бойцов прикрывали его, рассыпавшись вокруг. В них было странно… всё. Их тойотовский пикап, например…

В Новгородском Директорате свои автомобильные концерны имеются, и они были бы решительно против того, чтобы армейские заказы достались каким-то иностранцам. Вызывал недоумение их крупнокалиберный пулемёт, скорей всего, английского или американского производства — в НАШЕЙ армии нет таких. На борту машины был намалёван знак пиковой масти, больше подходящий бандитам, чем военным, пусть даже иррегулярного формирования.

Сами бойцы «ополчения» также выглядели странновато. И дело даже не в иностранной военной форме, а в том, как они её носили, как и чем были вооружены.

От этой компании так и веяло латиноамериканской партизанщиной. Банданы, пулемётные ленты и боевые кирки, а один из них, так и вовсе, щеголял с арбалетом! Вот, к нему-то и подходила Аня.

—… росай… о… жие…

Донеслись до моей позиции обрывки приказа, отданного прокуренным голосом. Девочка ни на минуту не задумываясь, бросила свой «Гепард». Вероятно, арбалетчик потребовал, чтобы она бросила ещё и пистолет, потому что беспризорница безропотно расстегнула портупею с револьверной кобурой, последовавшую за пистолетом-пулемётом на асфальт.

Когда мужик в камуфляже обнял Аню за плечи и проводил к пикапу, я было, уже выдохнул, решив, что надумал себе желание странноватых вооружённых парней обидеть мою… А кого «мою»? С чего я вообще взял, что она моя? Кто мне эта беспризорница? Она сделала свой выбор. Если она покинула группу по собственному желанию, в общем-то, чего я беспокоюсь? Она шестнадцатилетняя девушка. Не сказать, что возраст великой мудрости, но люди в шестнадцать вполне могут нести ответственность за свои поступки. Я, например, работал в этом возрасте, обеспечивая свою бабушку-инвалида.

Почему мне, вообще, показалось, что могу за неё решать? Пусть сама решает, что ей лучше. Как говорится — баба с возу, кобыле легче, а мне… Мне меньше головной боли. Нехорошо так думать, но я уже был готов её оставить со странной компанией «партизан», если они не причинят Ане никакого вреда. Какой смысл нянчиться с тем, кто этого не хочет?

Ещё один боец поднял оружие, которое бросила Аня и воровато оглянулся по сторонам. Присутствовала в этом действии некая неуверенность. Ох, не так должны вести себя вооружённые мужики. Уж на что, а на это насмотрелся по самое не могу. Пока разглядывал его, пропустил момент, когда девочка закричала. Сердце оборвалось. Всё-таки, моя чуйка на всякое нехорошее была права! В очередной раз. Да, и Дарина Ильинична вычленила из сообщения самое основное, проанализировала и сделала выводы. Оставался открытым вопрос, зачем ценности нашего мира в Улье — где нужны боеприпасы, убойные пушки и бойцы, способные уверенно пользоваться всем этим.

Поискав глазами девочку, не нашёл её, зато быстро обнаружил арбалетчика, который уже отложил своё архаичное оружие и освобождался от ремня и штанов, так как если бы, он собирался изнасиловать маленькую азиатку, закинутую в кузов пикапа. Не-е-ет, ребятки… Никакое вы не ополчение и не какое-нибудь местное контрас. Вы натуральные бандиты, насильники и душегубы с большой дороги, а с такими разговор короткий.

Я прижал приклад СКС к плечу и поймал в прорезь прицела голову пулемётчика. Тщательно прицелился. Все остальные бойцы стали подтягиваться, чтобы посмотреть на бесплатное зрелище. Вопреки этому пулемётчик бдительно крутил головой и не думал расстаться со своим крупнокалиберным агрегатом. Водитель также, равнодушно дымил за баранкой. И это было плохо. Пулемётчика нужно снять с первых же выстрелов, пока никто не понял, что происходит. Впервые за время, проведённое в Улье, пожалел, что карабин Симонова был в сейфе без установленного оптического прицела. Пять десятков метров или около того, все же солидная дистанция, а как показала недолгая практика стрельбы здесь, я успел подрастерять свои навыки, да и зрение с годами подсело. Вроде бы оно восстанавливается, но совсем не быстро.

— Ааа! — закричала пронзительно Аня, — Помогите!

Вот как ты заговорила! Коза малолетняя…

— Илья-а-а-а!

Иду я, иду… Задержал дыхание и мягко нажал на спусковой крючок. Пулемётчик дёрнулся. Носил бы ты каску, была бы призрачная вероятность рикошета, а так без шансов. Красная бандана с аляповатым рисунком неспособна повлиять на траекторию тяжёлой пули промежуточного калибра. Перевёл прицел на водителя, пока не понявшего, что пора жать на газ и спокойно затягивающегося табачным дымом, словно изнасилования для экипажа их шахид-мобиля обычная рутина.

Выстрел! Мимо! В лобовом стекле тойоты появилась дырка. Ещё один выстрел! Есть! Попал!

Дальше мне безнаказанно отстреливать бойцов подозрительного формирования, как в тире, не дали. То, что, передо мной бойцы сомнений больше не было, так как все дальнейшие действия оставшейся в живых троицы насильников были единственно верными в сложившейся ситуации. До пугающего стремительны.

Арбалетчик залез в кузов, угрожающе потрясая причиндалами, и занял место за пулемётом. Два автоматчика залегли и открыли ураганный огонь в сторону кустов, где была моя позиция. Благо, враги меня пока не засекли и стреляли неприцельно.

Но крупнокалиберный пулемёт это уже очень серьёзно. Такой крупный калибр запросто может оторвать руку или ногу. Кажется, янки его называют пятидесятым, если же переложить на привычные нам цифры, получится двенадцать и семь.

Прицелился в арбалетчика, передёргивающего затвор, и выстрелил. Целился в голову, но попал куда-то в область груди. Разочарование из-за того, что я такой мазила, быстро испарилось, когда один из автоматчиков длинной очередью подстриг куст над моей головой. Несколько пуль просвистели совсем рядом, обдав потоком воздуха и заставляя вжаться в землю. Как я не вжимался, левое плечо обожгло болью. Зараза! Нет… Нам такой хоккей не нужен!

Быстро перекатился под прикрытие ствола дерева, и навскидку выстрелил в ответ три раза. Опять не попал, но заставил аномально меткого менять позицию, что дало мне возможность, ещё несколько раз прицельно выстрелить во второго пикового вооружённого затёртым старым калашниковым с деревянным прикладом. На этот раз попал! Лёгкое рание!

Это я понял по крикам боли и отборной брани, зазвучавшими музыкой для моих ушей.

Воспользовавшись передышкой, перебежал за довольно большой декоративный улыбчивый паровозик, служивший элементом детской площадки. В нём меня привлекло, то что он был сварен из листовой стали.

На бегу выстрелил ещё раз