Большая книга ужасов. 46 (сборник) - Галина Гордиенко

– Дипломаты, елки! С пятилетней малявкой не могут справиться. – Он шепотом скомандовал: – Ну-ка, чуть в сторону! Все! Дайте мне с ней поговорить.

Лена презрительно фыркнула, но все же отошла к окну. Остальные послушно уселись на старый продавленный диван. Таечкина мать, подумав, села рядом с ребятами.

Гришка подозвал к себе Тимку. Подошел с ним к девочке и очень грустно сказал:

– Не плачь. При маленьких нельзя плакать. Они расстраиваются, понимаешь? А им вредно. Правда, малыш?

Встревоженный слезами Таечки и печальным голосом хозяина, Тимка тоненько, жалобно завизжал и полез лизаться. Поочередно к обоим.

Достать до лица девочки маленькому щенку было не так-то просто. Тимке пришлось то забавно подпрыгивать, то становиться на задние лапки и изо всех сил тянуться.

Таечка невольно рассмеялась:

– Смешной! – И хлопотливо начала вытирать глаза кулачком.

Гришка тут же вытащил из кармана носовой платок – как ехидно отметила про себя оскорбленная неудачей Лена, далеко не первой свежести! – и стал помогать девочке.

Он даже уселся прямо на пол!

Взволнованный Тимка вертелся между ними и старался по-своему. То есть неутомимо уничтожал результаты Гришкиного труда. После обработки его горячим, слегка шершавым язычком щеки Таечки блестели ничуть не меньше, чем после слез.

Зато было щекотно.

И весело!

Наконец малышка успокоилась. Гришка усадил ее на колени и ласково поинтересовался:

– Тебе так понравился этот клоун?

Таечка оглянулась на маму и незнакомых, почти взрослых ребят. Протяжно вздохнула и заботливо покачала «спящую» игрушку. Потом доверчиво приблизила заплаканное личико к Гришкиному уху и прошептала:

– Да. Его нельзя отдавать. Никому. Он и так очень грустный.

Гришка искренне удивился. Он прекрасно помнил неприятное впечатление, произведенное на него клоуном в первый вечер.

Несмотря на улыбающуюся физиономию, красные щеки и серебрянные бубенчики на ярко-алом бархатном колпачке, нечто зловещее прослеживалось в старинной кукле. Довольно отчетливо прослеживалось, надо сказать.

И ладно бы только Гришка это заметил!

Даже не очень-то чуткой Парамоновой не хотелось лишний раз брать тряпочного клоуна в руки. Не говоря уже о Дине или Светлане.

Гришка не без основания винил в этом неизвестного художника. Все-таки кукольные мордашки принято рисовать милыми. И добрыми.

Нет, интересно, с чего девчонка решила, что эта гаденькая тряпочная игрушка печальна? С той-то отвратительной физиономией, что запомнилась лично ему, Гришке! Ведь малыши должны быть более чуткими, разве нет?

Что-то тут не так!

Гришка мягко улыбнулся девочке.

– Послушай, не познакомишь ли ты меня со своим другом? Я его еще толком и не видел…

Таечка невольно покосилась на маму, но та молчала. Малышка еще раз протяжно вздохнула и неохотно протянула гостю куклу.

– А пеленка? – осторожно напомнил Гришка. – Пусть он несколько минут отдохнет без нее. Маленьким это полезно, честное слово.

Наташа одобряюще кивнула. Таечка без всякого желания развернула игрушку.

Гришка бережно взял ее в руки и внимательно осмотрел: на первый взгляд в клоуне ничего и не изменилось. Но только на первый.

Шапка, бубенчики, алый бархатный костюмчик действительно остались прежними. Как прежними были широкая улыбка и яркие голубые глазки. И румяные щеки. И жесткие соломенные волосы, торчащие из-под колпака во все стороны. Но…

Раскрашенная неизвестным художником мордашка сейчас не показалась неприятной, что-то… такое вдруг появилось в глазах…

Может, чудится? Малявка наболтала, вот и…

«Прямо мистика какая-то, – озадаченно подумал Лапшин. – Или это все-таки другая игрушка?»

Но, повертев ее в руках, Гришка неохотно признал: нет, та же. Сейчас таких не делают, факт. Эту тряпочную куклу в старинном кафтане ни с чем не спутать.

* * *

Друзья завороженно следили за неспешной беседой Гришки с больной девочкой. И в очередной раз поражались его артистизму и умению найти общий язык практически с любым человеком.

Даже с маленьким ребенком!

Казалось бы – какое Гришке в его тринадцать лет дело до этой плаксивой шмакодявки? Даже девчонкам болтать с ней не о чем, если уж честно.

А парню?!

Неожиданно Гришка, пошептавшись о чем-то с Таечкой, подозвал к себе Сергея со Светланой и спросил:

– Ребята, не хотите познакомиться с Таечкиным другом? Она не возражает.

Он многозначительно подмигнул друзьям и протянул Ильину знакомую игрушку. А Лене, явно раздраженной его странным поступком, Лапшин незаметно показал кулак.

Гришка все время помнил: с Парамоновой глаз нельзя спускать ни на мгновение. Ленке вечно не хватало терпения, и она запросто могла все испортить. Особенно если что-то не понимала.

Впрочем, не одна Лена сейчас ломала голову. Сергей со Светланой тоже никак не могли сообразить, что же хочет от них Лапшин. И боялись сказать или сделать что-нибудь не то.

Правда, Лена с Диной не собирались брать у Гришки странного клоуна – к чему? Они и в прошлый раз к нему не присматривались: Лене игрушка была неинтересна, а Дину напугала старая сказка…

Сергей несколько долгих секунд недоумевающе смотрел на приятеля, потом нерешительно взял клоуна. Хотя после памятного вечера у Дины ему не то что дотрагиваться, смотреть на неприятную игрушку не хотелось!

Однако требовательный Гришкин взгляд не оставлял выхода. Сергей, глухо покашляв, стал рассматривать подарок Динкиной бабушки второй раз. Повертел клоуна в руках и удивленно шепнул Светлане:

– Ничего не замечаешь?

Гришка, поняв, что Сергей не прошел мимо едва уловимых изменений в игрушке, облегченно улыбнулся и внимательно начал следить за реакцией Светланы. Он прекрасно помнил последний совет Динкиной бабушки. Да и сам почему-то доверял чуткости девочки.

Светлана изучала клоуна недолго. Побледнела, вытерла со лба мельчайшие бисеринки пота и прошептала:

– Не может быть… – Прикрыла глаза, что-то обдумывая, и вдруг обернулась к Гришке: – Таечка не будет против, если и наш Тимка с игрушкой познакомится?

Гришка мгновенно понял, что она имела в виду: ведь животные чувствуют и видят мир по-другому. Если с игрушкой что-то не в порядке, Тимка наверняка как-то специфически на нее отреагирует.

И Гришка тут же рассердился на себя – дожил! Щенка за эксперта держит! Еще чуть-чуть, и на поводу у суеверных девчонок пойдет! Ну, нет, ни за что! Впрочем, почему бы и не сунуть Тимке дурацкую игрушку, раз Светка просит…