Небо сквозь жалюзи - Дарья Панкратова

– Ах вот как… Значит, ты – миллионер? Тайный.

– Может быть, даже явный, – улыбнулся Антон.

– Явный псих, – в отчаянии пробормотала Агата. – Кажется, самое время позвонить Максу и навести справки о твоем… душевном состоянии.

– Узнаю руку редактора. Значит, ты не согласна?

– Нет, конечно. Я пока еще в своем уме.

– Но почему?

– А почему ты так сильно хочешь помочь мне?

– Это просто. Когда-нибудь ты поймешь. Агата, это закон жизни. Тебе нужна помощь, я могу помочь, и я помогаю. Отказываясь принять помощь, ты вовсе не делаешь человеку лучше.

– Еще неизвестно, кому нужна помощь. Кажется, тебе тоже некуда идти.

– Есть… но я туда не хочу. А к тому времени, как твоя квартира будет готова, я что-нибудь придумаю. Впишусь куда-нибудь.

– В контексте нашего разговора звучит зловеще, – заметила Агата.

– Это всем нам выгодно, как ты не понимаешь? Агата, ты ведь сейчас работаешь в офисе, так?

– Ну да, а что?

– Допустим, у тебя будет время выбрать раковину, будет время даже купить шкаф… И что дальше? Ты попросишь отгул? Один, два? Или даже отпуск? Кто будет сидеть здесь и караулить доставку на дом? Кто будет следить за рабочими? Нормальной бригаде здесь работы максимум на неделю. Конечно, придется заплатить, но лучше один раз вложиться, чем потом десять раз переделывать.

– Я больше не хочу обсуждать эту тему.

Антон вздохнул, широко улыбнулся и развел руками:

– Ничего не могу с этим поделать.

– Да. Надеюсь, тема закрыта.

– Тогда давай обсудим более насущные вопросы. Где ты сегодня ночуешь?

– Видимо, здесь…

– Значит, мы все-таки съездим за матрасом?

– И будем ждать доставку на дом? – насмешливо спросила Агата. – На чем мы его сюда повезем?

– Вообще-то я на машине.

– На какой еще машине? Что-то я не заметила твоего автомобиля, когда мы шли пешком до метро.

– Не у одной тебя бывают сложные времена. Машина припаркована во дворе дома Макса.

– Ты забыл свою машину?! – поразилась Агата.

– Забыл, – сокрушенно сообщил Антон, – как ластиком из памяти стерли, качественно так. По-твоему, я к Максу должен был на самокате приехать?

Обеспечив Агате пятиминутку здорового смеха, Антон отдышался сам и предложил:

– Подожди меня тут. Я вернусь к машине и заеду за тобой. Идет?

– Нет, – торопливо отозвалась Агата, – пойдем вместе.

Антон начал чуть ли не погибать от смеха. Агата сердито смотрела на него, ожидая, пока он отсмеется и пояснит причину своего веселья.

– Ты действительно невозможна, – наконец выдавил из себя он. – То ты боишься приглашать меня в свою квартиру, то отказываешься от реальной помощи, а то вдруг, кажется, начинаешь опасаться, что я от тебя сбегу? С матрасом и чайником.

– К твоему сведению, я вполне способна самостоятельно купить себе и чайник, и матрас, и оплатить их доставку! – выпалила Агата.

Она вышла в коридор и принялась обуваться. Антон не замедлил присоединиться к ней, все еще фыркая в кулак.

Темно-синий «Субару Форрестер» мчался по Приморскому проспекту, минуя огни светофоров, фонарей, витрин и оставляя позади другие, более сонные автомобили.

Агата тоже почти спала, пристегнутая ремнем безопасности на переднем сиденье, убаюканная ровным ревом мотора.

Полуночный рейд по супермаркету утомил ее не на шутку. Дело не кончилось приобретением тонкого, но широкого матраса, пары воздушных, почти невесомых одеял и самого навороченного из чайников, какой только удалось отыскать Антону в отделе бытовой техники.

Тележка из металлических прутьев уже была забита немногочисленными покупками. Антон попросил Агату сторожить тележку и вернулся с новой пустой тележкой.

– А это еще зачем? – возмутилась Агата.

– К чайнику нужен завтрак.

– Для завтрака хватило бы и корзинки.

– Не спорь со старшими.

– Это кто это здесь старший?

– Допустим, я, а что? – посмеиваясь по-доброму, Антон смотрел на нее.

– Тебе сколько? – деловито уточнила Агата.

– Смотря чего. Если томатного сока – то три упаковки, если мяса, то лучше красной рыбы, а если девушек – то не больше двоих.

Агата автоматически повелась на подначку:

– Что, с большим количеством боишься не управиться?.. Тьфу ты! Не хватало еще начать шутить на сексуальные темы.

– Действительно, какой тут секс, когда вокруг одни несовершеннолетние?

– Я, между прочим, совершеннолетняя.

– Даже по американским меркам?

– Даже по ним. А тебе сколько лет?

– Двадцать семь.

– У, какой старый, – пренебрежительно отмахнулась Агата, – нет, ты не переживай так, для какой-нибудь Деми Мур ты еще сгодишься, но вот я для тебя слишком молода.

– Где бы записать такое счастье? Совместной жизни с редактором я бы не вынес. Ты хотя бы представляешь себе это? «Дорогая, ну… отредактируй же меня!»

Перебрасываясь шуточками не то в духе брата с сестрой, не то в стиле давно привыкших друг к другу любовников, Агата с Антоном прошлись по сырным рядам, молочным, надолго застряли в хлебном отделе, а из шоколадного не могли вылезти столько же времени, сколько какие-нибудь изголодавшиеся по прекрасному туристы из Эрмитажа.

– Это всего лишь завтрак, – напомнила Агата, когда Антон потащил в корзинку большую коробку кокосовых конфет «Рафаэлло».

Она заглянула в тележку:

– Лаваш, сыр, ветчина, яблоки, сок, печенье, мюсли… Тебе не кажется, что ты погорячился с йогуртом и творожками? Холодильника все равно нет.

– Кстати, а куда ты дела холодильник?

– Это не я, правда. Наверное, мама в свое время отдала какой-нибудь дальней родственнице.

– Мучайся теперь без холодильника.

– Да уж. А люстру – огромную, знаешь, с висюльками, – Макс помог отнести в комиссионку.

– И много денег вы за нее выручили?

– Я бы не сказала. Интересно, кто вообще позарится на этот хлам?

– Тебе хлам, а кому-нибудь – настоящая роскошь.

– Ладно. Но йогурты придется выложить. Не вывешивать же их за окошко!

…Оказывается, Антон ухитрился положить в тележку и полотенце, и даже необъятных размеров (сорок шестой, что ли?) малиновый хлопковый халат.

– Это еще кому?!