Эльфийский талисман. Повесть о двух городах - Николай Владимиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ой, что это? — воскликнула Надя, когда в небе проплыло что-то большое, красно-серое.
— Воздушный корабль, с островов, — снова рассмеялся Ратки. — Можешь посмотреть, зрелище бесплатное, их здесь много. Порт на вершине Скалы, в трёхстах локтях над нами…
Подойдя к перилам, Юра увидел паривший в воздухе корабль. Острый, скошенный, как у «Конкорда» нос, длинный корпус с прямыми углами, закрытые полукруглые балкончики под широкими крыльями, и не сочетающаяся с законами аэродинамики широкая корма. Окружающие корпус кольцом алые паруса начали медленно складываться — развернувшись, воздушный корабль скользнул к вершине утёса.
Миновав арку в стене массивного четырёхэтажного здания, служившего воротами в город, Юра увидел не слишком широкую реку, лениво текущую в закованных камнем берегах. Две полные народа, широкие шумные набережные, растущие вдоль парапета деревья, два ряда домов, построенных стена к стене — в три, пять, а то и в восемь этажей. И пришвартованные вдоль набережной бесчисленные суда с мачтами и свёрнутыми вдоль рей парусами.
— Это и есть Вильсава, красавица! — объяснил Ратки. — Висячая река, что на протяжении двухсот пятидесяти полумиль, от Енотовых гор и почти до города «Ключ Аройу» нигде не касается земли. А город вокруг называется Крохана. Ни одного переулка, ни одной улицы, всего две набережных, и целых две тысячи домов, в которых живёт сто пятьдесят тысяч жителей… Но нам-то этого хватит, правда?..
Нависшее над крышами солнце подкрашивало реку в красный цвет. В темнеющем небе мутным пятном наметилась большая из двух лун — тёмно-красная Интики. А прямо над набережной парило похожее на крупную сову существо с ушами, клювом и широким хвостом, создающее вокруг себя едва заметный светящийся ореол.
Глава тринадцатая
Через соловьиный этаж
— Аню! — Ирику осторожно дотронулась до вздрагивающего плечика подруги. — Не надо, пожалуйста! Ну, что случилось? Кто ещё тебя обидел? Всё в порядке, мы снова дома, в Оско. А ты опять плачешь… Как будто тебя только что привезли…
Приподнявшись на локте, Анечка посмотрела на стены комнаты, украшенной резными деревянными панелями и гобеленами, на наборный пол. Залетевший в окна ветер шевельнул подвешенные пучки ароматных трав. От вида этого феодального великолепия сделалось до невозможности тошно — ткнувшись в жёсткую вышитую подушку, москвичка разрыдалась пуще прежнего.
— Аню! Зачем ты так? — села рядышком орнелийская принцесса. — Тебя отец хочет видеть, а ты рыдаешь, словно простолюдинка. Разве ты не знаешь, что высокородная дама в любой ситуации должна блюсти достоинство сословия…
— Ир! — Анечка взглянула на подругу стеклянными от слёз глазами. — Ты что, глупенькая? Не понимаешь? Я домой хочу. Хочу ездить на метро и танцевать на дискотеке, хочу завтракать на кухне с мамой, а не в трапезной с Ниету за спиной, хочу носить блузки и шортики, а не как девочка-припевочка, ваши дурацкие «колокольчики» в пол. «Возвышенные», «блистательные», «смиренные», достоинство сословия!.. Мамочки, до чего надоело!..
— Знаешь, Аню! — рассердилась Ирику. — Не обижайся, но ты иногда ведёшь себя, словно простолюдинка. Может и не зря мой брат Аски Осонахи сомневается в твоём происхождении. Наша бабушка, Кирайу Симахи — и то не плакала, когда с дедушкой познакомилась. А ведь она была не шайу, а всего лишь из «достойных». Я тебе не рассказывала, как они встретились?
— Нет! — ответила Анечка.
— Тогда слушай! — начала рассказ орнелийская принцесса. — Наш прадедушка, бабушкин папа был галантерейщиком в городе «Ключ Аройу». Когда к городу подошли дедушкины войска, бабушка и её подруга Элу подвесили себе под платья и нижние рубашки по варёной курице. Под рубашками курицы у них сопрели, и ворвавшиеся в город дедушкины солдаты их не тронули. Они просто привели их к дедушке в шатёр, посмеяться и показать, как отвратительно пахнут эти крохтарийки…
— Ой, мамочки! — Анечка моментально перестала плакать.
— Вот именно, — согласилась Ирику. — Только дедушка был умный, он сразу смекнул, в чём тут фокус. Он при всех разорвал на бабушке платье, курицу выкинул, город «Ключ Аройу» вернул по условиям двенадцатилетнего перемирия, а на бабушке через год женился…
— Какой ужас! — воскликнула Анечка.
— Ну вот, а ты тут Малое Море Рокинкиру развела, — продолжала стыдить Ирику. — Тебя же не убили, подол не оборвали… Великое дело — брат из-за тебя на мечах схлестнулся. А ты его своей магией спасла, сестрёнкой мне стала…
— Ир! — попыталась возразить Анечка. — Сто раз тебе и остальным говорила: не знаю я никакой магии…
— Про это папе расскажешь, — вскочила, улыбнувшись, орнелийская принцесса. — И про вашу самобеглую повозку, и про эльфийские Янтарные Яблоки, и про бегство через Зачарованный Лес. Только прежде позови Ниету, пусть тебя причешет и умоет. Ты сейчас такое пугало, хоть из Девичьей башни не выходи. И пусть вплетёт тебе в волосы бант — они у тебя уже достаточно длинные…
Полчаса спустя, шелестя юбками и постукивая каблучками, сопровождаемые камеристками подруги неторопливо шли анфиладой роскошных залов. Встречные вельможи и слуги кланялись, уступая дорогу, стражники салютовали, ударяя в пол длинными древками забавных шипастых топориков, пажи и молодые дворяне провожали орнелийскую принцессу и её гостью долгими восхищёнными взглядами.
— Ир! — обратилась к подруге Анечка. — Откуда ты знаешь про автомобиль?.. В смысле, про самобеглую повозку и про яблоки, которые мы набрали. Вы же их не видели, автомобиль я даже на телефон не снимала…
— Так от разбойников же… — удивилась Ирику. — Миха из Басины не только тебя, он ещё и шестерых пленных разбойников привёз. Люди Эси та Лода, начальника папиного Тайного Розыска начали с них допрос снимать… Так полагается, в специальную книгу заносить — кого казнили и за какую вину… Ну, а разбойники такого порассказали… Как у Ильми та Каса, про «Поход трёх тысяч», только интереснее. Эси та Лода из темницы, из подвалов замка — прямиком к папе. Папа аж про подагру свою забыл. Потом к тебе — а ты ни на вехтарийском, ни на мертонском, ни на Языке Королей — ну, в смысле, на синаро, ни слова. Плачешь, в дверь кулаками стучишь, папу чуть не побила…
«А всё же у них тут не всё ладно!..», — не без удовольствия отметила Анечка, когда наборный пол