Похищенная невеста - Джоанна Линдсей

– Ты слишком многого просишь, Тина.

– Как и ты, Филип, - резко ответила она и, повернув лошадь, поскакала назад, к лагерю.

Филип, улыбаясь, покачал головой, не сводя глаз с удалявшейся девушки. Она знала, что он не захочет принять ее условия! Ну что же, попытаться все-таки стоило!

Он догнал ее, и остальную часть пути оба молчали.

* * *

Облака, собравшиеся неизвестно откуда, послали на землю проливной дождь, унесший жару. Кристина и Филип промокли насквозь к тому времени, когда добрались до лагеря. Мужчины лихорадочно старались закрыть шатры, так чтобы вода не попадала внутрь. Кто-то сидел под дождем у огня, разгоняя дым из-под наспех воздвигнутого над костром навеса.

Спешившись перед шатром, Филип внес Кристину внутрь.

– Немедленно сними эту мокрую одежду, и если у тебя есть дела, сделай их сейчас. Скоро стемнеет, а нынче вечером костер не будет гореть. - Осторожно поставив ее на ноги, Филип добавил:

– Придется отвести лошадей под навес, но я скоро вернусь.

После ухода Филипа в шатер просунула голову Эмина и попросила разрешения войти. Она принесла ужин и сухие полотенца.

– Поскорее переодевайся, Кристина. Когда начинаются дожди, становится очень холодно, и ты можешь сильно заболеть, если сейчас же не согреешься.

– Совершенно не представляю, что делать со всеми этими вещами, - смеясь, отозвалась Кристина. - Нельзя же просто повесить их на дерево просушиться?

– Пойдем, - отозвалась Эмина, направляясь в спальню. - У тебя есть иглы для шитья?

– Да, конечно.

– Я приколю одежду к стенке шатра. Конечно, на это уйдет несколько дней, но в конце концов все просохнет.

Кристина сняла бурнус, и Эмина в удивлении уставилась на ее шаровары. Девушка рассмеялась при виде потрясенного лица Эмины.

– Я сшила их специально для верховой езды. Они позволяют мне ездить быстро, а юбку вечно заносит в лицо!

– Да, но шейх Абу…, это может ему не понравиться, - хихикнула Эмина, когда Кристина вручила ей шаровары и блузку.

– Он их еще не видел, но, думаю, ты права, - согласилась Кристина и рассмеялась, представив себе, как затруднили бы шаровары немедленное исполнение пылкого желания Филипа обладать ею.

Взяв полотенце, Кристина начала энергично растираться, вздрагивая от сквозняка, продувавшего шатер, и поскольку ничего теплого у нее не осталось, решила надеть бурнус Филипа. Она распустила слегка влажные волосы и расчесывала золотистые локоны, когда в комнате появилась Эмина.

– Я должна идти накормить детей.

– Спасибо, Эмина. Не знаю, что бы я делала без тебя, - искренне поблагодарила Кристина.

Эмина застенчиво улыбнулась и поспешно вышла из шатра. Кристина положила гребень на сундук и направилась в большую комнату, чтобы поужинать, прежде чем станет настолько темно, что она не сможет разглядеть блюдо с едой.

Она медленно жевала жаркое из баранины и рис, удивляясь столь неожиданной перемене в Филипе. Что произошло с прошлой ночи? Она была так весела и счастлива, когда он разрешил ей сесть на коня. Рейвн - такое прекрасное животное! Кристина не могла дождаться завтрашнего дня, когда вновь сможет вскочить на него! Но…, но ведь Филип не сказал, что она может ездить верхом каждый день!

– Сделай что-нибудь с этим, дорогая, хорошо? Кристина вздрогнула от неожиданности и уронила на блюдо кусок баранины. Она не видела, как вошел Фи" лип, но, как оказалось, он стоял у нее за спиной, протягивая вымокшую одежду.

– Я не заметила тебя, - сказала Кристина, забирая у него вещи и вынимая из сундука еще несколько иголок.

– Скоро станет темно, как в колодце, - кивнул Филип и улыбнулся при мысли о том, как проведет остаток ночи в теплой постели. Да, Кристине это вряд ли понравится!

Кристина повесила одежду Филипа рядом со своей, в узком пространстве между шатром и занавесками, и снова села на диван, чтобы закончить ужин.

– Лошади не заболеют? - спросила она, беспокоясь о Рейвне.

– Не думаю. Жеребята, конечно, немного испуганы, но остальные привыкли к внезапным бурям.

– Здесь часто бывают такие ливни? - поежилась Кристина, когда небо вновь расколола молния.

– Только в горах, - засмеялся Филип. - Но эта гроза сильнее обычной, должно быть, потому, что долго собиралась. Ты боишься грома. Тина? - спросил он, доедая жаркое. В шатре стемнело настолько, что он едва видел силуэт девушки.

– Конечно, нет! - надменно бросила она и осушила кубок с вином. - Я вообще очень мало чего боюсь!

– Вот и прекрасно, - одобрил Филип, широко раскидывая руки. - Тогда пойдем ляжем в постель, поскольку в такой темноте все равно ничего не видно.

– Если не возражаешь, я немного побуду здесь. - Она потянулась к меху с вином, но сильная рука перехватила ее запястье.

– Возражаю.

Он рывком поставил ее на ноги и потянул за собой, хотя Кристина пыталась сопротивляться. Выпитое вино придало ей мужества, и она, вонзив зубы в его ладонь, вырвалась и метнулась за занавески.

– Черт побери, женщина! - в ярости выругался Филип. - Неужели твоим фокусам конца нет?

Он, кажется, опять пришел в бешенство. Но она знала, что Филип не сможет найти ее в темноте. Но тут небо вновь рассекла молния, ясно обрисовав стройный силуэт Кристины, и девушка, не успев опомниться, обнаружила, что вдавлена в мягкий ковер тяжелым мужским телом.

Филип, жестоко смеясь, грубо рванул ее бурнус, не потрудившись развязать пояс, обжигая нежную кожу страстными поцелуями, заглушая крики боли от его безжалостного вторжения. Но Кристина уже потеряла голову, лишилась рассудка, и ее тело приняло его, бездумно, бурно, как дикое животное, и боль превратилась в бешеные волны наслаждения.

* * *

– Прости, Тина, - прошептал он позже. - Но меня не перестает удивлять, до чего ты можешь дойти в попытках избежать моих объятий! Признай, ты жаждешь этого так же сильно, как и я!

– Не правда! - вскрикнула девушка, столкнув с себя Филипа. И вбежав в спальню, бросилась на кровать и зарыдала. Почувствовав, что кровать прогнулась под тяжестью Филипа, Кристина повернулась к нему, хотя не могла ничего разглядеть в темноте:

– Филип, я хочу домой, к брату, - молила она между всхлипами.

– Нет, - резко ответил он. - И я не желаю больше об этом слышать.

Кристина долго плакала в подушку, но Филип оставался равнодушным к ее слезам, и в конце концов оба заснули.

Быстро прошел месяц, за ним другой. Хотя стояла зима, дни были теплыми, дули легкие восточные ветры, зато ночи оказались чрезвычайно холодными. Кристина злилась из-за того, что не может обойтись без тепла тела Филипа во время этих долгих ледяных ночей. Каждое утро, проснувшись, она обнаруживала, что прижимается к нему или он сжимает ее в объятиях.