Экзотеррика. Квантовый скачок - Василий Головачёв

человека в исполнении скульптора-механика. Примерно такими были первые биомеханические протезы и манипуляторы для роботов, созданные земными конструкторами в начале прошлого века.

– Жесть! – пробормотал Дарислав.

– Ага, – согласилась Диана.

– Если это зародыш манипулятора…

– Продолжай.

– …то всё же верно первое предположение. Мы попали на поле, где выращиваются детали разных технических устройств.

– Не спеши с выводами.

Дарислав вытащил из воды ещё пару стеблей, на концах которых торчали абсолютно разные бутоны: первый напоминал фасетчатый глаз насекомого, второй – суставчатый палец.

– Они все разные… это какая-то экспериментальная биофабрика.

– Если бы это была биофабрика, поле и озёра были бы засеяны одинаковыми растениями. Выращивание сразу сотен разных механизмов не имеет смысла.

– Готов поспорить.

– Кто из нас ксенолог, – рассердилась женщина, – ты или я?

– Пардон, леди! – Дарислав прижал к груди ладони.

– Ты опять пытаешься решить проблему с точки зрения человеческой логики. А планета может принадлежать негуманоидам, опирающимся на свои законы.

– Не буду возражать. Хотя лично мне кажется, что перед нами поле агропромышленного комплекса.

– Лично мне кажется, что перед нами не искусственный посев, а природный ареал. Земные луга тоже зарастают разными видами трав и цветов, и местное разнообразие видов подтверждает этот тезис. Просто цветы здесь почему-то имеют форму деталек каких-то механизмов.

– Ладно, поглядим.

Диана сморщилась:

– Ты забыл, что мы стали изгоями. Не до исследований.

– Всеволод нас найдёт! – с излишней уверенностью пообещал он.

Хотя на душу вдруг опустилась тоскливая морось. Они заблудились. Не спасало и горькое удовлетворение собственной прозорливостью, заставившей их перед запуском мультихода надеть спецкостюмы с наборами необходимых средств выживания. Но – максимум на две недели.

* * *

К вечеру температура воздуха понизилась до десяти градусов, поднялся ветер, понёсший потоки жёлтой пыли между барханами.

Солнце у горизонта сплющилось в бледный узкий горизонтальный овал, расчерченный тонкими полосами фиолетовых облаков.

Пара вернулась на место своего выхода в пустыне, портала или какого-то следа, намекавшего на его присутствие, не обнаружила, Дарислав воткнул в бархан водоросль с бутоном в форме фасетчатого глаза, и они вернулись к стене, отгораживающей пустыню от засеянного «детальками» поля.

Постояли молча, прошлись по верху стены, похожей на плитчатую дорогу: столбчатые структуры стены заканчивались плоскими, плотно пригнанными базальтовыми плитами цвета слоновьей кости, что и превращало стену на высоте полукилометра в подобие каменистого шоссе.

Дарислав сравнил формы плит, буркнул:

– Они разной формы.

– Вот тебе ещё одно подтверждение правильности моей оценки, – отозвалась Диана. – С виду это похоже на искусственное сооружение, на самом же деле – насмешка здешней природы.

«Оскар, согласен?» – осведомился Дарислав у терафима.

«Полигональная кладка», – коротко ответил секретарь.

Дарислав послушно повторил его тираду вслух:

– А похоже на полигональную кладку. Многие земные храмы и крепости были построены по этой технологии. Атланты и гиперборейцы до нас умели обрабатывать камни как пластилин.

– Хватит спорить, я устала.

– Ох ты, моя славная! – встрепенулся он. – Конечно, надо устраиваться на ночлег. К сожалению, спальных принадлежностей мы не взяли, придётся спать в «кексах». Местный суточный ритм нам неизвестен, но это не важно. Будем ориентироваться по собственным ощущениям. Где устроимся?

– Мне всё равно.

– Тогда предлагаю внизу, на берегу озерца. Густая травка, чистая вода, всё просматривается.

Диана молча первой спикировала со стены к озеру.

Ещё через пять минут они уснули, прижавшись спиной к спине.

Глава 10

Я жестоко ошибся!

Вия считала себя достаточно опытным космолётчиком, не меньше полусотни раз побывавшим в дальнем космосе, за пределами Солнечной системы и Галактики. Поэтому она спокойно переносила встряски организма от классических переходов «тело-струна-тело», какие предлагала технология мгновенного перемещения в пространстве. Перенесла и бросок мультихода, хотя в первые секунды после того, как пришла в себя, не поняла, куда попала.

Вторым ощущением было успокаивающее прикосновение руки Всеволода, за которую она продолжала держаться.

И только осмотревшись, она осознала, во-первых, что рядом нет Дарислава и Дианы, а во-вторых, они находятся в чужом мире, посреди небольшой площади, окружённой самыми настоящими пирамидами разных форм и размеров. Последним движением сознания было ощущение погружения в мутную среду наподобие реденького серого тумана, скрывающего дальние строения непонятного селения.

Как оказалось, «кокос» без подсказки хозяйки зарастил шлем, не давая внешнему воздуху просочиться в костюм, а сам воздух действительно наполнен то ли испарениями, то ли дымком от сгоревшей бумаги. Во всяком случае, впечатление было именно такое.

– Сева…

Голос прозвучал как внутри консервной банки.

Компьютер костюма тотчас же откликнулся:

– Параметры среды: кислород – двадцать шесть, азот – шестьдесят шесть, углекислый газ…

– Замолчи!

Стало тихо.

– Сева, где мы?!

– Подожди, – раздался из наушников рации тихий голос Шапиро. – Дай оглядеться. Мультиход высадил нас в соседней метавселенной. – Всеволод сделал паузу. – Или не в соседней. Но это совершенно точно не Тьмир.

– Египет… Пирамиды…

– Посмотри внимательней.

Вия напрягла зрение.

Стало видно, что пирамиды, окружающие площадь, не сплошные, как показалось с первого взгляда. Все они превращались к основанию в ажурные конструкции и на бугристую территорию города опирались уже только четырьмя рёбрами, ставшими совсем тонкими.

– Странные какие-то…

– Странно другое: соседние с Тьмиром вселенные должны отличаться от него совсем не кардинально, если следовать теории Мультиверса. Однако нас кидануло куда-то намного дальше.

– Почему?

Всеволод долго молчал, топчась рядом. Нехотя признался:

– Да, глупо получилось. Надо было послать вперёд бота или дрон. Похоже, я ошибся с программированием мультихода.

– Почему? – повторила вопрос Вия.

– Большая Вселенная представляет собой настоящий океан возможностей. Или океан выборов. И это не метафора. Каждый раз, когда Мультиверс делится на копии, изменяющие судьбы миров, выбор делает или случайное событие, или…

– Что?

– Не что, а кто. Сущность, определяющая развитие очередной копии. Очень может быть, что мы неосознанно сделали с тобой выбор в пользу этого мрачноватого континуума, и Танат уловил наше желание.

– Но я не хотела попасть в такой неуютный мир!

– Ты могла подумать о нежелании плохого результата, как и я, впрочем, и Танат, управляющий мультиходом, послал нас согласно своей логике, в антитезу нашей.

– То есть ты утверждаешь, что мы стали задатчиками программы? То есть мультиходом управляют чувства?

– А что тут удивительного? Сама по себе Вселенная – это бессмысленное нагромождение полей и элементарных частиц. В нём нет ничего красивого, святого, сексуального или безобразного. Все эти определения лишь суть порождение наших чувств, служащее для восприятия мира. Только эмоции превращают банан в соблазнительный объект, а фекалии – в мерзкие отходы жизнедеятельности. Убери человеческие определения – и останется лишь совокупность атомов и молекул.

На этот раз долго молчала Вия.

– Ты серьёзно так думаешь?

Он рассмеялся:

– Я пошутил. Хотя