Избави нас от зла - Том Холланд

и швырнул ему в лицо. Спускаясь бегом по ступеням, он услыхал шаги бросившегося за ним Фауста, а затем металлический звук выхватываемого из ножен оружия. Он резко обернулся — и как раз вовремя, чтобы парировать удар и ответить на него. Фауст вскрикнул, зажимая кровоточащую рану, и стал звать на помощь, но капитан Фокс нанес еще один удар, а затем пронзил его мечом. Из глубокой раны хлынула кровь, и Фауст рухнул наземь. Хотя и зная, что рана не смертельна, капитан Фокс не стал добивать его. Не убий: даже теперь он был верен заповеди, считая достаточным только изувечить врага. Он спрятал меч в ножны и отвязал лошадь. Вскочив в седло, капитан развернулся на месте, подняв лошадь на дыбы, потом низко пригнулся в седле и во всю прыть поскакал прочь.

Тут он увидел всадников, приближавшихся к нему с дальнего конца площади. Однако они были достаточно далеко, чтобы дать ему время скрыться в лабиринте улиц позади здания Совета. Капитан не сомневался, что, едва он выберется за пределы города и поскачет открыто, они снова погонятся за ним. Он сделал остановку, заехав на постоялый двор на улице Святой Екатерины, чтобы подумать, как лучше организовать свой побег. Он видел, что северные ворота охранялись, и не сомневался, что преследователи ожидают его именно на дороге, ведущей в Вудтон, где он оставил семью. Но с южной стороны город не был огорожен стеной, и сейчас на дорогах этого направления наверняка уже немало ранних путников, поэтому капитан решил двинуться на юг. Позднее, окончательно избавившись от преследователей, он повернет на север и сможет попасть в Вудтон до наступления ночи. Он все еще сомневался, что зло осмелится проявить себя среди белого дня.

Солсбери уже проснулся. Капитан Фокс насколько мог осторожно выехал за ворота постоялого двора и смешался с толпой спешивших по улице людей. Незамеченным он проехал мимо Кафедрального собора, потом за реку и оказался в открытых полях. Тропа впереди была пустынна. Она петляла по холму, поднимаясь вверх. Капитан понимал, что если ему удастся проехать по ней на противоположный склон неузнанным, то он, вероятнее всего, спасен.

Он заставлял себя ехать медленно и сутулил плечи, чтобы походить на купца или путешественника. Только добравшись до вершины холма, он позволил себе оглянуться на Солсбери. Несколько минут он ждал, но никто, казалось, его не преследовал. В душе его затеплилась надежда на благополучное бегство. Он оставил тропу и снова выехал на дорогу. В последний раз бросив взгляд на оставшийся за спиной город, Фокс погнал лошадь с максимальной скоростью, на какую она была способна.

Проскакав несколько миль, он внезапно заметил дорогу, ведущую на Бродчалк. Капитан остановился, раздумывая, не свернуть ли туда. Немного удалившись в сторону от основной дороги, он услыхал далеко за спиной топот копыт и оглянулся. На дороге, ведущей от Солсбери, поднималась пыль, и ее облако приближалось. Капитан Фокс поспешно спрыгнул с лошади и повел ее под уздцы к берегу реки, чтобы скрыться в тени густой группы деревьев. Надежно спрятавшись, он стал следить за развилкой дороги сквозь плотную листву. Ждать пришлось недолго. К развилке подъехали три всадника. Натянув поводья, они остановили лошадей и стали осматриваться. На головах двоих были капюшоны; третьим, с непокрытой головой, был сержант Иверард.

Он понюхал воздух. Капитан Факс еще больше приник к земле и стал молить Господа не позволить лошади заржать или пошевелиться. На мгновение капитану показалось, что его обнаружили, потому что все три всадника внезапно повернулись в его сторону, но затем сержант Иверард что-то крикнул и продолжил путь по главной дороге. Один из всадников в капюшоне последовал за ним, а второй поскакал по дороге на Бродчалк. Капитан Фокс позволил ему отъехать на некоторое расстояние, подождав, пока перестанет быть слышен топот копыт, и медленно вывел лошадь из-под деревьев. Он снова вскочил в седло и поехал следом за отделившимся преследователем в сторону Бродчалка.

Проселок становился все уже и начал петлять сквозь густой лес. Капитан продвигался вперед очень осторожно, не желая столкнуться с какой-нибудь неожиданностью, но на протяжении нескольких миль так никого и не встретил. Близость окраины деревни заставила его придержать лошадь; потом он остановился и обнажил меч. Впереди на дороге что-то темнело. Он снова дал лошади шпоры и, подъехав ближе, увидел что-то укрытое плащом. Склонившись в седле, он вгляделся внимательнее и сразу же узнал плащ по его капюшону. Такими плащами были экипированы солдаты милиционной армии республики, именно этот капюшон капитан видел на голове ехавшего впереди него преследователя. Капитан Фокс осторожно приподнял плащ концом меча. Он оказался тяжелым, и капитан понял, что ткань пропитана кровью. С возгласом отвращения он отбросил плащ в сторону и невольно поднес руку ко рту, подумав, что не сможет сдержать рвоту, после чего сделал глубокий вдох и осторожно сполз с лошади, испугавшись, что рухнет наземь.

На дороге лежал убитый ребенок, не более тринадцати лет от роду. Ровесник Роберта, подумал капитан Фокс, легонько похлопав мальчика по еще теплой щеке. И сразу же почувствовал, как его сострадание смешивается со злобой, такой огромной, какой ему не приходилось испытывать никогда прежде, поднимавшейся в нем подобно стене огня. Потому что он сразу понял, ради чего был убит мальчик, понял, что противник хотел всего лишь поразить его трупом на дороге, а потом выпустить кровь из него самого, как выпустил из этого ребенка и из множества невинных людей. Капитан Фокс был в отчаянии: воображение рисовало ему мир, утопающий в крови жертв безжалостной резни, мир, в котором правит человек не лучше чудищ самых мрачных глубин ада, навсегда лишенный света и любви Господа. Он отвернулся от трупа и… увидел, как и ожидал, стоявшего за спиной врага. Дыхание этого создания было запахом могилы, мертвые глаза выпирали из глазниц почти голого черепа, остатки плоти на лице выглядели липкой слизью из земли и крови. Но капитан Фокс узнал его с первого взгляда; он никогда не забывал лиц своих солдат. А это лицо он видел в последний раз в петле виселицы, когда солдата вздернули за убийство леди Воэн.

— Боже правый, — прошептал он, почувствовав сжимавшие ему горло мягкие липкие пальцы.

Но его уже охватил прилив новой злобы, и это придало капитану сил. Резко повернувшись, он схватил лежавший на тропе камень и обрушил его на голову нападавшего создания. Он услыхал треск ломающихся костей, но тут же был ослеплен фонтаном кровавого гноя, хлынувшего из разбитого черепа, словно это был вовсе и не